оглавление канала
Это был довольно большой круг, примерно трех метров в диаметре, состоящий из двойной спирали, которая начиналась где-то под самым основанием отвесной стены, возвышающейся над площадкой. Стена была ровная, как будто обтесанная руками тысячи камнетесов. Мне показалось, что именно отсюда откололась плита, которая лежала внизу под скалой, в озере. Заканчивалась эта удивительная спираль в центре. А в самой середине было небольшое углубление, от которого во все стороны, словно лучи, расходились линии. По краю этого круга были расположены стилизованные фигурки оленей, которые под слоем щебня, я приняла за руны. Стоя на коленях, стала рассматривать эти рисунки, будто выжженые в камне. Позы у всех животных были разные. Вот олень стоит на месте, высоко подняв голову, увенчанную ветвистыми рогами, другой, напротив, стоял, с опущенной к самым копытам, мордой, будто щипал траву. Некоторые олени были изображены в прыжке, некоторые, на бегу. Но, ни разу, мне не попались олени в одинаковых позах. Затем, мое внимание привлекло углубление в центре этого круга. Я уже знала, для чего оно было предназначено. Было такое ощущение, что я знала это давно, так давно, как не длится ни одна человеческая жизнь. Приложив к центру круга ладонь, я почувствовала легкую пульсацию. Как будто, скала подо мной была живой. Как будто, она ждала этого моего прикосновения, как ждет отец детей, давно покинувших родной очаг, и вернувшихся под отчий кров, после длительного и тяжелого странствия. Помедлив несколько секунд, безо всяких колебаний, я положила мою бусину на уготованное ей место.
Музыка загремела внутри меня торжественно и победно. Бусина вспыхнула, будто объятая голубым пламенем, и в этот момент из-за горизонта брызнул первый солнечный луч.
Из центра круга вертикально вверх заструился голубой свет. Он пересекся с солнечным и вспыхнул золотым огнем, озаряя все вокруг небывало ярким сиянием. Как будто, жидкое золото потекло по спирали круга. Золотой ручеек потек по желобкам, прямо под каменную стену. Мгновение, и на серой шероховатой поверхности замерцали сначала слабые контуры, определяя гигантскую, во всю скалу, фигуру. И вскоре засиял, заискрился под лучами солнца золотой олень. Я смотрела на это чудо, позабыв обо всем на свете. Позади меня послышалось удивленные и восторженные одновременно, восклицания. Это братья, наконец-то, забрались за мной на площадку, и сейчас замерли на ее краю, увидев это сияние. Но, мне было не до них. Это сверкающее чудо овладело всей моей сущностью, превращая меня в сплошной сгусток неведомой энергии. Музыка, звучавшая гимном, сейчас превратилась в завораживающие переливы, до боли знакомые и какие-то тревожные. Наконец, я вспомнила, где и когда слышала эту мелодию. Не так давно, сидя у костерка на берегу звонкого ручья, эту песню пел Нагин. И опять, стали перед глазами мелькать образы бесконечного таежного простора, стада оленей, и парящих птиц высоко, высоко в голубом небе.
Внезапно, чьи-то грубые руки оттолкнули меня в сторону, выдернув из моих видений. Я упала, больно поранив ладонь об острый край камня, валяющегося за пределами чудесной спирали. Братья Чужих кинулись к каменной стене с золотым оленем. Я протестующе закричала, пытаясь схватить одного из них за ноги. Мой крик эхом разнесся над озером, отражаясь от мрачных скал. Жесткий пинок заставил меня откатиться почти на самый край площадки. Но, несколько капель крови из моей раны упало на камень, сливаясь с жидким золотом. Поток золотого огня внутри спирали запульсировал, меняя окраску. Чуть заметные багровые всполохи замерцали внутри свечения. Из центра спирали, рождаемая голубым светом бусины, поднялась тень.