40 лет назад началась печально известная "пятилетка пышных похорон", она же "пятилетка в три гроба" – череда смертей престарелых советских вождей. Острословы тогда шутили, что излюбленный спорт членов ЦК КПСС – гонки на лафетах по Красной площади (в качестве катафалков тогда использовали пушечные лафеты).
25 января 1982 г. старт этому забегу дал 79-летний Михаил Суслов – второй секретарь ЦК КПСС, главный советский идеолог и борец с инакомыслием. Его с почётом похоронили в отдельной могиле у кремлёвской стены одесную Сталина. Церемония похорон транслировалась в прямом эфире на весь Советский Союз.
Оказалось, что это только репетиция перед большим трауром. Не прошло и года как скончался сам Леонид Брежнев (10 ноября 1982 г.), генеральный секретарь ЦК КПСС и председатель Президиума Верховного Совета СССР. Ему было 75 лет, последние годы жизни он тяжело болел, его публичные выступления представляли жалкое зрелище и давали обильный материал для шуток и анекдотов. Но теперь вся страна сквозь пелену слёз наблюдала по телевизору траурную процессию. Дорогого Леонида Ильича с царским почётом похоронили у кремлёвской стены. Со времён смерти Сталина это были самые пышные похороны в СССР.
Похоронную комиссию тогда возглавил Юрий Андропов – сменщик Суслова на посту 2-го секретаря ЦК. Теперь же он наследовал высокие брежневские должности. Но андроповское правление длилось недолго. 9 февраля 1984 г. он тоже умер – на 70-м году жизни. И опять пышные похороны по центральному телевидению, и опять со слов дикторов «вся страна скорбит о невосполнимой утрате».
Особенно тягостное впечатление во всей этой церемонии производила персона председателя похоронной комиссии, а следовательно, и нового руководителя страны. Им был 72-летний Константин Черненко, который сам еле двигался и с трудом говорил. По всей стране разошлась пародия на официальное сообщение ТАСС: «после тяжёлой и продолжительной болезни Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Константин Устинович Черненко, не приходя в сознание, приступил к исполнению своих обязанностей». Подлинное известие о его скоропостижной смерти 10 марта 1985 г. уже никого не удивило и не огорчило.
В промежутках между тремя генсеками в кремлёвскую стену также запечатали прах 84-летнего председателя Комитета партийного контроля А.Я. Пельше (29 мая 1983 г.), 69-летнего зампреда Совета министров Л.А. Костандова (5 сентября 1984 г.) и 76-летнего министра обороны Д.Ф. Устинова (20 декабря 1984 г.). Правительственные некрологи стали дежурной рубрикой в советских СМИ.
Финишной чертой этого траурного марафона, низведённого до фарса, стали похороны Черненко. Наблюдая за ними по центральному телевидению, советские граждане зорко высматривали фигуру первого шагающего за гробом партийца, ведь по сложившейся традиции ему-то и предстояло стать очередным генсеком. Так страна узнала 54-летнего Михаила Горбачёва – самого молодого и вменяемого члена Политбюро.
Вскоре выяснится, что, опуская в могилу старшего товарища, Михаил Сергеевич хоронил целую эпоху, вошедшую в историю под названием "застой". Это было время показной внутренней стабильности и внешнеполитического могущества, а на деле – период глухой социально-экономической стагнации, разорительной гонки вооружений, формализации официальной идеологии, тотального общественного лицемерия и деградации правящей элиты.
Эта элита, сплошь состоявшая из больных стариков, что-то шамкала вставными челюстями на пленумах и съездах под бурные и продолжительные аплодисменты, одаривала друг друга орденами, премиями и затяжными поцелуями, махала дряблыми ручонками своим же собственным портретам на парадах и демонстрациях. Они обитали в каком-то своём музее советской истории, с трудом понимая, как и чем живёт руководимая ими страна. Время стремительно неслось вперёд, о чём ежедневно напоминала музыкальная заставка главной информационной программы, а они, вцепившись натруженными ягодицами в номенклатурные кресла, сидели на месте и уходить не собирались. В итоге их просто начали поочередно выносить и закапывать.
«Пятилетка пышных похорон» - до пошлости банальная история. Во все эпохи сколько бы ни хватались правители за власть, всегда оказывались бессильны перед лицом собственной смерти. И чем больше они противились этому естественному ходу времени, тем более жалким становился их неминуемый конец. Закон этот незыблем: от костлявой руки не защитят ни восемь вакцинаций, ни должностная неприкосновенность, ни конституционные поправки, ни даже высокая стена московского кремля. Унылое номенклатурное кладбище у её подножия – наглядное тому подтверждение.
На Руси про дремучих стариков, которые и сами толком не живут, и младшим поколениям жить мешают с укором говорили: «заедают чужой век». Уйти в условленный срок и не расходовать чужое время на пресловутую раскачку – вот образ мудрого правления. Горе тем странам, где старческая кончина властителей является потаённым народным чаянием, темой для злорадных анекдотов и единственным способом смены исторических эпох.
Полезное чтение:
- Чазов Е. Хоровод смертей. Брежнев, Андропов, Черненко... - М.: Алгоритм, 2014.