Вход в молочный отдел был перекрыт ядреными продавщицами, вставшими тевтонской свиньей. Их лица горели азартом и ненавистью.
-Мне б кефирчику!-пискнула я.
-Нету, милая-глубокомысленно изрекла пенсионерка с акционными яйцами. -Вишь, преступника ловят!
Ну какое зрелище в России может быть увлекательнее поимки злоумышленника, несомненно нагло посягнувшего на самое святое, что у нас есть.
Самым святым оказалась банка кильки за 57 рублей. А злоумышленником -подвыпивший мужичок пролетарского и потрепанного вида.
-Уууу, вражина! -с ненавистью трясли на него бабки своими клюками , а также зеленым горошком и макаронами. -Расстреливать таких надо прямо вот тут -среди селедки и цыплёнков-бройлеров!
Кольцо вокруг мужичка тревожно сжималось. Тетки-администраторы злорадно хохотали : "Вот сейчас полиция приедет, покажет тебе, миленький!"
Пока мои мыслята
со почему-то настойчиво звучащим в голове: "Распни его, распни!" метались среди морковки и лука с мыслями что можно сделать, ужасаясь перекошенным разнообразными чувствами лицам женщин всех возрастов, приехала полиция. В лице двух молоденьких добродушных румяных полицайчиков.
-Берите его, вяжите его!- радостно голосила женская толпа. Мужичок, поникнув, грустно качался...
Полицайчики, оценив с ходу размер ущерба и выражения дамских лиц, аккуратно отняли банку у мужичка, вернув ее на полку. Покрутили дамам пальцами у виска и аккуратно подхватив преступника под руки, вывели из магазина, добродушно воркуя: "Дома , дядя, закусывать надо! До дома дойдешь?"
Лица женщин как-то сразу потухли, сникли и обвисли вниз.
Во дворе магазина стоял невредимый нерасстрелянный среди бройлеров преступник и с аппетитом ел паштет из баночки. Шел снег... и все у нас было хорошо.