Сумма экономики: снова в школу. Часть 6. Цели хозяйствования

Прибавочный продукт

Целевое назначение хозяйственной деятельности считается самоочевидным. Арис­тотель в своей Политике сразу огорошивает читателя намерением обсу­дить, «в чём заключается искусство наживать состояние» (Политика. Книга 1, часть III), не задаваясь вопросом, зачем его наживать. Философы-экономисты раз­ных школ, фор­мируя понятийный скелет экономики и концепции вза­и­мо­от­но­шений между по­нятиями, тоже сразу исходят из необходимости фор­ми­ро­ва­ния прибавочного про­дукта. Адам Смит начинает своё основополагающее Ис­сле­дование с описания раз­деления труда, которое мотивируется его про­из­во­ди­тель­ностью, пред­с­тав­ля­ю­щей собой ни что иное, как добавочный продукт, от­не­сён­ный к объёму зат­ра­чен­ного труда. Доводя эту линию до предела, Карл Маркс исходит из того, что «про­изводство прибавочной стоимости есть определяющая цель ка­пи­та­лис­ти­чес­кого производства» (Капитал. Книга I, отдел III, гл. 7, раздел 4).

Следствиями ориентации на прибавочный продукт являются:

— максимизация прибавочной стоимости;

— ограниченность в пространстве: максимизация осуществляется в ин­те­ре­сах конкретных лиц в рамках конкретной хозяйственной де­я­тель­нос­ти без учёта экстерналий и с упрощением общественных отношений: «ес­ли рас­сматривать системы «человек — техника» или «человек — при­ро­да», то проблемы управления сводятся к проблемам трудовой де­я­тель­ности» (та­кое упрощение постулировал Н. И. Ведута в своей книге по эко­но­ми­чес­кой кибернетике, глава I, раздел 5);

— отношение к окружающей среде как к бесконечному и бесплатному, сво­бод­но располагаемому ресурсу;

— необходимость расширения рынков и экстенсивного развития про­из­вод­ст­венной базы;

— драматизм распределения прибавочной стоимости между участниками (sta­ke­holders) её создания;

— снижение качества производимой продукции.

Преобразование ландшафта против одомашнивания человека

Джеймс Скотт (род. 02.12.1936), профессор-страновед Йельского университета, вла­делец фермы по разведению овец, исследователь анархизма и народно-ос­во­бо­дительных движений в Юго-Восточной Азии, в своей замечательной книге «Про­тив зерна: глубинная история древнейших государств» сформулировал аль­тер­нативу прибавочному продукту как цели хозяйственной деятельности.

В древности и в совсем недавние времена безгосударственные народы пре­об­ла­дали в мире. Ещё до 1600 года по Р. Х. они составляли подавляющее боль­шин­ство населения: охотники, собиратели, в том числе морские, садоводы, под­сеч­но-огневые земледельцы, скотоводы и фермеры, которых не конт­ро­ли­ро­вало и не облагало налогами ни одно государство.

Их основной деятельностью было преобразование ландшафта, одо­маш­ни­ва­ние целых экологических ниш (этим человек отличается от животных: му­равь­ёв, пчёл, бобров). Это была цветущая сложность, направленная на поддержание ус­тойчивого развития. В длительной исторической перспективе бóльшая часть ми­ра была создана человеческой деятельностью задолго до Месопотамии, за­дол­го до государств.

Преобразование ландшафта — это сложная целенаправленная де­я­тель­ность человека, подразумевающая учёт множества ритмов (ритмы различных жи­вот­ных, растений, погодных изменений), их взаимную увязку и долгосрочное пла­ни­ро­вание. Производственный цикл в подсечно-огневом земледелии сос­тав­ля­ет 2-3 года, при этом не исчерпывается ни одной выращиваемой культурой, ни ис­к­лю­чительно растениеводством. Охота сложнее земледелия (необходимо учи­ты­вать ритмы разных животных), земледелие сложнее работы на конвейере.

«По сравнению с позднейшими формами примитивные формы существования, как пра­ви­ло, не проще, а сложнее. Средневековое поместье с концептуальной точки зрения является бо­лее слож­ным феноменом, чем корпорация US Steel»

Шумпетер Йозеф (08.02.1883—08.01.1950). История экономического анализа. Том 1. С. 79.

Даже общественная организация в таком обществе сложнее. Амореи, ски­фы, хун­ну (сюнну), монголы, алеманны, гунны, готы, джунгары — всё это не са­мо­наз­ва­ния и мироощущение этих обществ. Они вошли в историю как ужасные спло­чён­ные племена, потоком сметавшие государства, уничтожающие чужих и бью­щие своих, чтоб чужие боялись. На самом деле, они не были ни спло­чён­ны­ми, ни ужас­ными. Отношения к соседям и родственникам были гораздо гибче: ско­товоды имеют поразительно подвижные структуры родства.

Человечество того времени «наполняло землю, обладало ею, вла­ды­чест­во­ва­ло над рыбами морскими и над зверями, и над птицами небесными, и над вся­ким скотом, и над всею землею, и над всяким животным, пресмыкающимся по зем­ле» (Быт. 1:28).

Всё это было до тех пор, пока сам человек не стал объектом одо­маш­ни­ва­ния со стороны государства. Человек предназначен быть субъектом — но­си­те­лем ак­тив­ности и познания. Но одомашненный человек рассматривается как объ­ект. Одо­машненный человек становится подобен овцам, чей мозг на 24% мень­ше, чем у их неодомашненных предков. Подобное упрощение нервной сис­те­мы наб­лю­да­ет­ся и у свиней (–1/3 мозга), и даже у форели. Снижается эмо­ци­о­наль­ность и страх — вероятно, в этом причина распространения синдрома Ас­пер­ге­ра. Ве­ли­кая перезагрузка, о которой много говорят сейчас, — это перевод одо­маш­ни­ва­ния на новую технологическую базу, одомашнивание в кубе.

В экономической и технической литературе регулярно дискутируется воп­рос о стоимости человека. С него, например, начинает свою замечательную кни­гу «Ми­фы экономики» С. М. Гуриев (род. 21.10.1971). Вопрос стоимости, однако, име­ет смысл только в отношении объектов, а не субъектов. Ввод таких оценок в го­су­дар­ст­венную политику — путь к одомашниванию человека. Применение ста­ти­с­ти­ческих методов (а их область применения ограничена объектами), как ка­жется, поз­воляет повысить эффективность хозяйственной системы, но для это­го нужна сог­ласованная система стимулов для субъектов становиться объ­ек­та­ми.

Государство ориентируется на прибавочный продукт, и его задача — зас­та­вить производить больше потребностей. Выдающийся российский экономист А. В. Чаянов (29.01.1888—03.10.1937), исследуя традиционное крестьянское хо­зяй­ст­во, обнаружил, что с ростом числа работников производительность труда па­дает. Зачем производить больше необходимого?

Государства изначально — маленькие пятнышки на карте древнего мира и ста­тистическая погрешность в общей численности мирового населения. Но имен­но они, начав одомашнивать людей, повернули их от преобразования ланд­шафта к индустриальному земледелию. Экономист из Дании, Эстер Бозеруп (18.05.1910—24.09.1999) отмечала, что не существует причин, по которым со­би­ра­тель в боль­шин­стве природных условий решил бы перейти к земледелию, ес­ли его не вы­нуж­дает демографическое давление или некие формы насилия. Ис­то­рия зем­ле­де­лия, сопутствующего государствам, очень малá: 240 поколений лю­дей от воз­ник­но­вения и 160 поколений от широкого распространения.

«Варвар» и родственные ему понятия — «дикарь», «неотёсанный», «лесной че­ло­век», «горный человек» — были изобретены в государственных городских цент­рах, чтобы описывать и стигматизировать тех, кто не стал подданным госу­дар­ства.

История пишется победителями. История хозяйственной деятельности че­ло­ве­ка написана налоговыми чиновниками государств. Вся письменность соз­да­на бюрократией для администрирования. Она упрощает язык (китайская ди­нас­тия Цинь, создавшая в 221 году до Р. Х. империю, провела реформу и стан­дар­ти­за­цию письменного языка, удалив четверть идеограмм). Эпос о Гильгамеше, Или­ада и Одиссея записаны спустя сотни лет после изобретения письменности.

Крах государства, хрупкого и деспотичного, вызывает сожаление у ис­то­ри­ков, так как лишает их профессии: у археологов оказывается меньше важных мест для раскопок, у историков — меньше записей и текстов, у музейных эк­с­по­зи­ций — мень­ше безделушек больших и малых. «Тёмные» века — это не по­те­рян­ное время че­ловеческой истории. Есть веские основания считать, что подобные «ва­кант­ные» периоды (тёмные века цивилизаций) открывали для подданных го­су­дарств путь к свободе и возможности повышения благосостояния. Не надо бо­ять­ся света «тём­ных» веков.

Цеховая организация производства

Императив Средневековья, которое тоже называют «тёмными веками че­ло­ве­чест­ва», состоит в том, что каждый должен быть на своём месте, каждый должен де­лать своё дело, и это является исполнением морального долга перед Соз­да­те­лем.

В рамках этого императива производственники объединялись в цеха со слож­ной системой приёма (лицензирования), обучения и поддержания член­ст­ва, об­щественными обязанностями. Целью этого не был прибавочный продукт. Целью было обеспечение качества (Иванов К. А., С. 234).

© С. А. Копылов, CFA, FRM