-Позвольте спросить Глеб Андреевич. За, что же вы так дам не любите? Ведь они то по Вам явно сохнут! А вы словно дуб! Ни тебе комплиментов, ни подарочков для души.
- Не правы Вы Пётр Иванович, совершенно не правы. Женщин я люблю и обожаю. Просто не каждой женщине дано быть дамой. Порой глянешь, она и с виду хороша и не бедна вовсе. А душа-то! Душа с гнильцой!
- Увольте Глеб Андреевич! В наше время, что важно? Чтобы родословная чистая была, да наследство богатое! А душа? Душа она, что? Чай мы с Вами не священники чтобы о душе рассуждать. По мне так, хоть чёрт в юбке! Главное НАСЛЕДСТВО!
- Каждому своё Пётр Иванович. Каждому своё.
Разговор двух закодычных друзей зашёл в тупик и поговорив ещё недолго не о чём, они решили, что пора разъезжаться по домам.
Вернее сказать так решил Пётр Иванович, потому как Глеб Андреевич как раз находился у себя дома.
После отъезда друга Глеб задумался о их разговоре.
По уму, ему действительно давно надо было жениться. Дела поместья его пришли в упадок. Требовались хорошие вложения, чтобы снова поднять некогда процветающей имение, которое в своё время успешно развалил отец Глеба, Андрей Трофимыч.
Андрей Трофимыч был знатным кутилой и повесой.
Добро нажитое его отцом и доставшееся ему по наследству не ценил и уж тем более не преумножал.
Потому к совершеннолетию своего единственного сына, от фамилильного некогда богатого поместья не осталось и следа, а Андрей Трофимыч отошёл в мир иной оставив после себя многочисленные долги и пришедшее в упадок имение.
Глеб в отличии от отца своего был собранным и серьёзным. Он, после вступления в наследство, попытался как мог наладить дела свои и ему это даже немного удалось, но для дальнейшего развития всё же требовались не маленькие вложения, которых на данный момент взять было совершенно негде. Да и долги отца висели тяжёлым грузом.
Впрочем один выход всё же был.
Хоть и не осталось от семейного богатства почти ничего, но оставалась ещё знатная фамилия и она могла бы помочь, согласись Глеб жениться, но тот наотрез отказывался.
Матушка его Марья Николаевна всячески пыталась уговорить сына на сею авантюру, но тот упёрся и никак не хотел исполнять пожелания матери.
В конец измучившись уговаривать не покорного сына, Марья Николаевна отступила, а Глеб прослыл в известных кругах чуть ли не женоненавистником.
Глеба это вполне устраивало, так как не смотря на то, что был он мужчиной, имел Глеб очень тонкую душевную конструкцию и к своим тридцати годам всё ещё верил в любовь.
Порой его матушка, разговаривая с подругой своей, говаривала:
- Моему Глебушке надо было барышней родиться. Уж больно он утончён, да слабоволен.
- Ну уж матушка, никакой он у тебя не слабовольный! Ты только глянь сколько он после смерти отца своего, помяни Господь его душу, продержаться смог и ведь не расклеился! Не опустил руки!
- Что есть то есть. Да только, что от этого толку? Поместье вот-вот с молотка пойдёт, коли Глебушка не женится. А ведь сколько хороших невест я ему предлагала, не счесть! Да ведь мало того, что хорошие и приданное за них доброе дают, а он упёрся, словно баран какой! Женюсь говорит только по любви и никак иначе. Ну вот скажи же ты мне голуба моя, не дур@к ли?
А в это время Глеб мучился от угрызений совести и как это не прискорбно от собственного бессилия.
Переспектива жениться на какой-нибудь растолстевшей старой деве его не грела, но в тоже время страшно боялся он оказаться в долговой яме и провести остаток дней своих в нищете.
Наконец здравый смысл победил и Глеб, скрипя сердцем, всё же решил приглядеться к парочке дам, которых мать сулила ему в жёны.
Выбор пал на овдовевшую, богатую наследницу, Варвару Фёдорвну.
В светских кругах давно говорили о ней.
Дама она была скрытная.
Не из тутошних. Приехала откуда-то издалека с мужем своим, да тут они и поселились.
Толком никто ничего о ней не знал. Однако доподлинно было известно, что муж её был много старше её и года три назад как помер, оставив жену свою богатой наследницей.
Детей она не имела, впрочем как и родственников.
Последнее было странно и подозрительно, так как обычно у богатых наследников тьма- тьмущая различных родственников, которым очень нужна помощь и поддержка.
Однако у Варвары Фёдоровны их как раз не имелось.
Поговаривали, что она с бедного сословия, поэтому родственников своих чурается, да и вообще собственно с ними не общается. Это было очень похоже на правду и многие в сей факт верили безоговорочно.
Больше о Варваре Фёдоровне было нечего не известно, разве лишь то, что жила она в огромном доме и имела такой штат прислуги, которому позавидовали бы многие знатные особы.
В гости к себе она никого не звала, да и сама посещала различные светские мероприятия крайне редко, а если и доводилось ей на них бывать, то вела она себя крайне скромно и обычно нигде долго не задерживалась.
Фишкой её была плотная вуаль, без которой она нигде не появлялась.
Видеть её в гостях хотели бы многие, уж очень привлекательным было её богатство, а на происхождение иногда можно было закрыть глаза.
Тем более, что доподлинно правды никто не знал, а верить слухам было не комильфо.
Заполучить такую завидную невесту стоило большого труда, но Глеб Андреевич всё же решил попытаться.
Чесно сказать, Варвару Фёдоровну, он никогда вблизи не видел, а уж тем более не общался с ней, но однако, опять же по слухам друзей своих знал, что дама она несколько странная и видимой красотой не отличается. За модой не следит и одевается более чем скромно.
Впрочем другого Глеб и не ожидал.
Познакомиться поближе с Варварой Фёдоровной ему удалось совсем скоро.
Матушка его как только узнала о планах сына, воспряла духом и тут же стала искать места где чаще всего можно было увидеть Варвару Фёдоровну.
Таких мест оказалось не много, а вернее и вовсе одно.
Часто Варвару Фёдоровну можно было увидеть лишь в церкви, где дама появлялась с завидным постоянством.
Там же Марья Николаевна разузнала, что каждый месяц Варвара Фёдоровна делает в церковь хорошие пожертвования и священник всегда рад ей и готов принимать женщину в любое время суток, когда бы не хотелось ей исповедаться.
Следующим же днём Марья Николаевна и Глеб Андреевич были в той самой церкви, но Варвары Фёдоровны там не оказалось.
По крайней мере видно её не было.
Она появилась чуть позже остальных, в сопровождении своей неизменной компаньонки.
Одета более чем скромно, в густой вуали полностью скрывающей её лицо, Варвара Фёдоровна производила впечатление дамы икс.
Марья Николаевна как только увидела даму, ткнула сына в бок и глазами показала на интересующий объект.
При взгляде на Варвару Трофимовну сердце молодого человека неистово забилось, а в голове появились ужасные мысли.
Как же он сможет с ней жить? Ведь ей и лет то поди под 100! Не даром не снимает она своей вуали и сторонится людей. Ох, не даром!
В душе он мечтал о том чтобы тщательно разработанный план матушки, по привлечению Варвары Фёдоровны в родственницу, провалился и ему не суждено было сбыться никогда, но не тут то было.
Если уж Марья Николаевна бралась за дело, то обязательно доводила его до конца.
К концу дня Варвара Фёдоровна была приглашена с визитом в гости к Марье Николаевне и её сыну.
Матушка Глеба ликовала.
Ведь если всё получится так как она задумала, значит её голова перестанет болеть от мыслей о том, что скоро ей с Глебушкой придётся нищенствовать и это ещё в случае благоприятного исхода, так как образ долговой ямы в её голове сидел так же прочно, как и в голове сына.
Глеб, когда узнал о предстоящем визите Варвары Фёдоровны, чуть не сошёл с ума от беспокойства и злости.
Злости на самого себя, на своего отца и в целом на всю ситуацию, которую никак не мог изменить.
В назначенный час Варвара Фёдоровна прибыла в поместье Лаврентьевых.
К её приезду дорожки были кое-как вычищены, дом отмыт, самые лучшие приборы достали и даже был готов сносный обед, для приготовления которого Марье Николаевне пришлось одолжить повара у своей закадычной подруги, потому-что их повариха- домоуправительница совсем обленилась и в последнее время готовила нечто совершенно не съедобное.
Глеб, почти не спавший ночь и полностью покорившийся своей горькой судьбе, вышел встречать гостью вместе с маменькой.
Варвара Фёдоровна была в своей неизменной вуали, без которой её почти не видели.
Гостья была встречена и приглашена в дом.
Теперь Глеба терзали сомнения относительно личности их гостьи, так как при приветствии он в первый раз услышал её голос, который оказался просто восхитительным.
Более мелодичного и берущего за душу голоса, Глеб ещё не слыхал, а уж когда Варвара Фёдоровна подняла вуаль, так тут Глеб понял, что окончательно и бесповоротно влюбился.
Варвара Фёдоровна оказалась совсем молодой, даже несколько моложе самого Глеба.
Лицо её было свежо и красиво, а глаза выдавали глубокую натуру и высокий интеллект.
Глядя на неё Глеб не мог понять, почему ему говорили, что Варвара страшна и чуть ли не уродлива?
Скорее всего дело в вуали. Ведь если дама постоянно скрывает лицо вуалью, так скорее всего она что-то пытается скрыть и иногда это приводит к весьма неординарным выводам.
Варвара оказалась совсем не чопорной, а весьма скромной и тактичной.
Она ещё не уехала, а Глеб уже мечтал о новой встречи.
Не вооружённым взглядом было видно, что Варвара тоже заинтересовалась Глебом, ведь к слову сказать он был весьма недурён собой и при этом отлично воспитан.
Марья Николаевна, видя всё это, ликовала.
Уж он никак не могла подумать, что эти двое понравяться друг-другу, но как ни странно это было чистейшей правдой.
Через полгода состоялась их свадьба.
Гостей было не много, но кому посчастливилось побывать там все были из благородных семейств.
На поверку оказалось, что никакая Варвара не простолюдинка, а самого, что не на есть благородного рода.
Просто с самых малых лет воспитывалась при манастыре, так как осталась в младенчестве без матери, а отцу её было совсем некогда заниматься воспитанием дочери.
Именно он и выдал её замуж за престарелого вдовца, таким образом устраивая безбедное и стабильное будущее для своей дочери.
Сам он вскоре скончался, а Варя, по велению отца, была своему мужу примерной женой и постоянной спутницей.
До самой его смерти.
Замуж она более не собиралась и если бы не цепкий ум Марьи Николаевны, то даже не подумала бы об этом.
Теперь, благодаря маменьки Глеба, двое молодых людей нашли своё счастье и как не крути, но родовое имение Лаврентьевых теперь было в полной безопасности.
Друг Глеба, Пётр Иванович, на их свадьбе вздыхал и говорил жениху:
- А ты однако плут, Глеб Андреевич. Гляди- ка какую жену себе отхватил. Красавица, умница да ещё и при деньгах! И как же ты Глеб, её разглядел-то? Вот сроду бы не подумал, что за обличием дамы в вуали, кроется такая красота! Теперь буду всем под вуаль заглядывать, авось и себе отхвачу подобный бриллиант!
Глеб улыбнулся на шутку друга:
- Здесь Пётр главное душа! Душу под вуалью не разглядишь! Да будь Варенька страшна как смертный грех и бедна словно церковная мышь, я бы её всё равно полюбил. Ведь такую душу как у неё поискать надобно!
- Ну-ну Глеб. Хорошо так говорить, когда сам и душу, и лицо, и тело, и деньги отхватил. Всё по высшей планке! Смейся теперь над бедным другом.
А Глеб верил.
Верил, что встреть он свою Вареньку в других обстоятельствах, всё равно бы влюбился и понял бы, что она его судьба.
Потому-что душу, душу не обманешь! Уж она то всегда подскажет где оно, самое настоящее счастье.
Всем спасибо за внимание.