Заключение тройственного союза Лондон-Варшава-Киев вызвало шквал комментариев, смысл которых различается в зависимости от места опубликования. В Украине, Польше и Великобритании, разумеется, преобладают бравурные ноты: англичане и поляки гордятся, что пришли на помощь Украине, а украинцы благодарят за обещанную помощь. В России новый пакт подвергли осмеянию и окрестили «УПА» - не только по первым буквам названий стран-участниц, но и по аббревиатуре, обозначающей бандеровскую Украинскую повстанческую армию. По мнению многих российских экспертов, проку для Украины от пакта не будет. Причины называются разные, преимущественно морального характера: «англичанка» всегда только «гадит», загребает жар чужими руками, всех использует, обманывает и т.д. А поляки – завзятые русофобы, и помогают Украине исключительно из ненависти к России. Впрочем, обе эти «точки зрения» не заслуживают ни внимания, ни тем более обсуждения.
Ещё одна цель нового альянса – укрепление экономических связей Украины с западом (торговля, инвестиции, энергетика). Но это – где-то на периферии британских и польских интересов: украинский рынок бедный и узкий. Для Украины экономическая составляющая важнее, но Польша и Великобритания вряд ли распахнут свои рынки для транспортных самолётов Ан-178, запорожской стали и пива «Рогань». Так чти экономические проекты не масштабны, и ориентированы на перспективу.
Если оставить в стороне идеологию и эмоции, взаимоотношения Украины с НАТО, Западом в целом и конкретно с Великобританией и Польшей выглядят странновато. Запад на словах горячо поддерживает Украину в вопросах обороны, однако помогать ей на деле явно не желает. Некоторые по этому поводу пишут: мол, экономические интересы не позволяют Европе конфликтовать с Россией, и вообще Западу плевать на чьи-либо интересы, кроме своих собственных. Безусловно, доля истины в этом есть, но мотивы западных стран всё-таки сложнее.
Поставляемое Украине западными странами вооружения эффективны в партизанской войне и уличных боях, но не для походов на Донецк и Симферополь – это противотанковые комплексы Javelin и NLAW, переносные зенитные ракеты Stinger, а теперь поляки ещё пообещали свои ПЗРК Grom. Во-первых, всего этого передаётся мало. Во-вторых, значительная часть передаваемого вооружения очень старое, и неизвестно, можно ли его использовать. Чехия посылает украинцам артиллерийские снаряды непонятной годности, Литва – пистолеты Макарова (очень мощное оружие!), а польский Grom – копия советского ПЗРК «Игла». США передали бронеавтомобили HMMWV – целых 55 штук, и пообещали советские Ми-17. Транспортные, не боевые, и пока не поставили ни одной штуки. И только Турция расщедрилась на ударные дроны Bayraktar ТВ2. Аж 12 единиц. В какой-то степени такая помощь увеличивает партизанские возможности ВСУ, но не более того. И сколько бы ни называли союз Лондона с Варшавой и Киевом «мини-НАТО», ничего более серьёзного ВСУ в ближайшее время не получит.
Почему? Да потому же, почему уже много лет на все просьбы Киева принять Украину в НАТО следует ответ: когда-нибудь, но только не в ближайшей перспективе. И то же самое отвечают в Брюсселе на просьбы о принятии в Евросоюз.
Всё по простой причине: Запад не считает Украину западной, по-настоящему демократической страной, и не доверяет украинскому руководству. Причём не нынешнему, не команде Зеленского, а украинской элите вообще. Если бы не это, европейские страны могли бы поступиться собственными экономическими интересами ради Украины (хотя бы частично). Но бросаться на амбразуру - ради кого?
В 2021 году в Индексе восприятия коррупции Transparency International Украина заняла 122-ое место из 180 исследованных стран (рядом с Эсватини). Некомпетентная бюрократия, засилье олигархов, слабая судебная система, неэффективные правоохранительные органы, торговля людьми по всему миру, секс-индустрия – все эти черты, свойственные современной Украине, не просто прекрасно известны на Западе: они стали её визитными карточками. Всё это свойственно совсем не только Украине, но та же Эсватини не заявляет о себе как о стране западного мира, и не требует от него помощи.
Украина не воспринимается как западная страна и из-за принятых в этой стране взглядов на историю. Бандеровцы на Западе однозначно воспринимаются не просто как коллаборационисты, но и как нацистское движение, истреблявшее евреев. Невзирая на уговоры, разъяснения, просьбы и угрозы Лондона, Берлина, Вашингтона, Брюсселя, Парижа и Тель-Авива, в 2010 году Бандере было присвоено звание Героя Украины; это решение было вскоре отменено, но сам факт глубоко потряс европейцев. В Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областях Украины стоят памятники Бандере, есть четыре музея, его именем названы улицы не только во Львове, Ивано-Франковске и Коломые, но и в Киеве (бывший Московский проспект). Представьте себе улицу Лаваля в Париже, Квислинга в Осло или Павелича в Загребе…
А с каким трудом Польша выбивала у Киева осуждение Волынской резни 1943-44 годов, во время которой бандеровцы вырезали десятки тысяч поляков! В 2003 году Верховная Рада Украины с огромным трудом приняла совместное с польским Сеймом заявление, в котором в самой общей форме осуждалось массовое уничтожение поляков неназванными «вооружёнными формированиями украинцев», т.е. ОУН, УПА и лично Бандера даже не упоминались.
Упорное нежелание украинского государства и значительной части общества отмежеваться от нацистского прошлого, и объявить бандеровцев преступной организацией, как это было сделано в Германии, Италии, Франции, Бельгии, Норвегии, Хорватии, Словакии и других странах, не позволяет европейским странам считать Украину в полной мере «своей». И это останется неизменным до тех пор, пока она в корне не изменит отношение к собственной истории.
Есть и другие темы, не такие болезненные для коллективного западного сознания, но отталкивающие образованных европейцев от Украины. Например, тема Голодомора, официально объявленного Киевом в 2006 году актом геноцида украинского народа. Большинство стран Запада поддержали это определение, но за пределами Украины голод 1933 года признаётся как истребление голодом советских крестьян, не имеющее этнической подоплёки. Действительно: от голода пострадали чернозёмные, а не населённые этническими украинцами территории СССР, а Украина тяжело пострадала потому, что почти вся расположена в чернозёмной зоне. В поражённых голодом районах одинаково умирали украинцы, русские, евреи и немцы, а также проживавшие в Новороссии болгары, сербы, греки и другие народы. Поверить, что именно в украинских колхозах создавались более тяжёлые условия, чем в русских или немецких, способны либо сумасшедшие, либо политически мотивированные люди.
В общем, тема Голодомора европейцев и американцев не сильно волнует. Но образованные люди на Западе берут это на заметку, как один из признаков отличия Украины от Европы. Для сравнения можно вспомнить судьбу мифологии о геноциде ирландцев – избиения Кромвеля, продажу ирландцев в рабство и искусственный голод в Ирландии, устроенный англичанами. Ирландские, британские, американские и европейские историки, демографы, социологи и юристы много лет занимались этой проблемой, и доказали, что это – ложь. И в сегодняшних Европе и США вы не можете написать о геноциде, рабстве или уничтожении голодом ирландцев – за это полагается наказание. Потому, что нельзя путать геноцид с другими проявлениями жестокости, в т.ч. на национальной почве. В Украине с этим не согласны – и тем самым отделяют себя от стран Запада.
Украина выстраивает национальную идеологию на базе националистических мифов в то время, как Европа от них пытается избавиться. Европа признаёт ответственность за преступления прошлого (колониализм, рабство, агрессивные войны), причём сильно перебарщивает с темами покаяния. Украина же движется в обратном направлении, тщательно выстраивая образ украинского народа как жертвы «клятых москалей». Не говоря о том, что меряться страданиями – вообще дело недостойное (в советские времена от произвола коммунистов страдали все народы, и украинцы – не больше других, в т.ч. русских), украинская мифология в значительной степени зиждется на выдуманных или преувеличенных страданиях. Это не путь в Европу, это дорога в противоположную сторону.
И, наконец, Западу мешают поддерживать Украину более современные темы. Главнокомандующий военно-морских сил Германии вице-адмирал Кай-Ахим Шенбах был вынужден уйти в отставку после того как заявил, что Крым никогда не вернется в состав Украины. Он что, поклонник Путина, или тайный акционер «Газпрома»? Конечно, нет. Вице-адмирал, как и все, кто интересуется крымской тематикой, знает, что большинство крымчан всегда, с момента передачи полуострова Украине в 1954-м, были против этого, и за его возвращение в состав РСФСР. В 1990-е годы в Крыму на выборах побеждали пророссийские силы, но категорический отказ Москвы обсуждать присоединение полуострова к России деморализовал их и временно снял идею присоединения с повестки дня. Не осталось не замеченным на Западе, разумеется, и массовое ликование крымчан по поводу присоединения Крыма к России: его размах и масштабы были таковы, что никто не мог заподозрить, что оно было имитировано или проплачено.
Возмущение Запада присоединением Крыма связано с использованием Россией военной силы и непрозрачностью референдума о присоединении. При этом ряд западных политиков не раз в самых разных формах ставили под сомнение как законность нахождения Крыма в составе Украины, так и будущее полуострова в украинском государстве. Что неудивительно: достаточно было представлять себе настроения крымчан хоть в 1960-х, хоть в 1980-х или 2000-х годах, чтобы сомневаться в правомерности заявлений типа «Крым – это Украина» (отдельная тема – позиция крымско-татарского сообщества, по ряду политических причин поддерживавшего украинскую принадлежность Крыма).
Президент Хорватии Зоран Миланович заявил о недопустимости вооружения Украины, ошеломив и Киев, и Европу. Надо учитывать, что хорваты со школьной скамьи знают, что пришли на Балканы из украинской Волыни, и украинцы –близкородственный им народ. Но Миланович, как бывший югослав, разбирается в постсоветских проблемах лучше, чем западные европейцы и американцы, поскольку проблемы экс-СССР и бывшей Югославии имеют много схожего. И, разумеется, он высказал не только свою личную точку зрения – так считают многие европейские политики, и вовсе не только ультраправого или ультралевого толка.
Европейский подход в отношении Украины прост: её независимость и суверенитет не могут ставиться под сомнение, но евроинтеграция станет возможной только после того, как государственные институты, экономика и социальная сфера, а также общественное сознание придут в соответствие с европейскими нормами и правилами. Пока этого нет, интеграция ограничится декларациями и минимальной помощью.
Создание нового альянса, как и другие действия Запада, вызваны нежеланием смириться с планами Москвы на создание собственной сферы влияния – это слишком напоминает трагические события конца 1930-х годов и раздел мира в период Холодной войны.
Альянс Лондон-Варшава-Киев носит исключительно демонстрационный характер. Великобритания стремится показать, что после выхода из Евросоюза она не утратила позиций в Европе, и способна вести собственную, причём жёсткую, европейскую политику. Польша, успешное экономическое развитие которой превратило её в сильного игрока, хочет занять подобающее место в мире. А сделать это можно, опираясь на Лондон и Вашингтон, так как партнёры по ЕС, в первую очередь Германия, Франция и Италия, не очень довольны тем, что поляки пытаются их «подвинуть». Активность на российско-украинско-белорусском направлении – это возможность для Польши проявить политическую самостоятельность.
Фактически заключение нового союза – не более, чем мелкое звено в общей пропагандистской стратегии, выстраиваемой странами Запада в условиях конфликта с Россией.