Однажды бессмертный Советский Союз нагло всех обманул и скоропостижно помер. Как тот Кащей от иголки. Бывшим пионерам стало скучно. Раньше такая движуха была: хочешь - металлолом собирай, хочешь - макулатуру. А теперь чем заниматься? Красный уголок и тот закрыли. Вместе со всеми пионерскими сокровищами. А ведь каждый мечтал в него тайно пробраться. Постучать там на барабане, потрогать знамёна, поиграть на горне. Ну, "поиграть" - громко сказано. Щёки раздуть да поднатужиться хорошенько. И услышать вместо красивого звука некрасивый "пук". В районе попы. У дедушки Ленина на портрете даже взгляд менялся в такие моменты.
Короче, не во что стало верить подрастающему поколению.
И вдруг случилось чудо. У границы сорвало заглушку, и в Россию хлынули толпы странных иностранных людей. Была у них великая цель: спасти дремучий русский народ. Вытащить его, так сказать, из советского болота.
Народ спасался с неохотой. Упирался. Всё-таки болото своё, родное. И клюква есть. Хоть и кислая, но полезная. И торф есть. Хоть гниёт и воняет, но тепло даёт. И камыши очень даже эстетично выглядят.
Первыми посягнули на местную культуру кришнаиты. Пошли с песнями и плясками по городу. Народу развлекуха понравилась. И шатёр на носилках яркий, и мужики лысые в платьях, и барабаны диковинные. Поржал народ и разошёлся. Никто не хотел в кришнаиты идти. Стрёмно как-то лысым в платье по улицам скакать. Психушка на Банной горе и так переполнена.
Адвентисты седьмого дня оказались хитрее. Привезли из своей Америки тонну книжек и слух по городу пустили, что Библию на халяву раздавать будут. Ну, халява - слово волшебное. Да и Библию мало кто читал: интересно же.
В назначенный час я тоже попёрся ко Дворцу культуры. Книжки-то с детства люблю. А там - очередь на всю площадь. Змеёй вьётся, и конца ей не видно. Но не на того напали: нашёл я конец. Встал. Через час дико захотелось посидеть. Через два - полежать. Через три к предыдущим желаниям прибавилась ещё парочка: попить и поесть. Через четыре часа, когда все желания сдохли и хотелось только одного - сдохнуть вместе с ними, я вошёл во Дворец культуры.
Там пахло старыми креслами, библиотекой и бабушками-гардеробщицами. И с этим родным советским запахом боролся новый и чужеродный запах Америки.
Я осмотрелся. Народу - куча, книжек - ни одной.
И тут погнали нас, халявщиков, в зал. Слушать проповедь тамошнего пастора. Потому что Библию еще надо заслужить. Послушал, мне понравилось. Хоть и не понял ни фига. Передал соседу слева от соседа справа пустую корзинку для сбора денег. Почему пустую? Так народ же за халявой пришёл, кошельки дома остались, в авоськах.
В общем, припёр я домой стопку христианской литературы, вкусно пахнущую новыми книжками. А на следующий день опять во Дворец побежал. Нет, там уже ничего не раздавали. Просто вчера сказали, что для детей будут проводиться специальные адвентистские занятия. А я - за любой кипиш, кроме голодовки. Интересно же.
Открывая тяжёлую, как смертный грех, дубовую дверь аудитории, я услышал звуки фортепиано. Аудитория оказалась залом для занятий хора, со ступенчатыми сидушками. На сидушках обнаружились незнакомые поющие дети. А за фортепиано сидела девочка, которую сразу захотелось прибить. Потому что играла она отвратительно. И прям по лицу было видно, что ох как не любит она музицировать! Я принял молниеносное решение немедленно спасти собственные уши и, за одно, девочку. Спихнул её вежливо со стула и угнездился у инструмента. Тут же атмосфера в зале приобрела солнечно-радужные оттенки, а я стал Героем Дня.
Короче, очень полюбил я эти занятия. Сплошная любовь и дружба. Играли в какие-то христианские игры. Молились, стоя в кругу и держась за руки. Пели христианские песни под мой зажигательный аккомпанемент. Начало одной песни помню: "Один построил свой дом на песке (эта фраза три раза повторялась), но дождь пошёл...". В конце каждого занятия обнимались друг с другом крест-накрест и получали сокровище: пакетик настоящих американских марок со штемпелями. Ни у кого в школе таких не было, мне даже завидовали.
И всё продолжалось бы отлично, если бы я не поддался искушению потешить своё тщеславие.
Рассказываю. У взрослых адвентистов намечался некий грандиозный сэйшн. Ждали прибытия Самого Главного Пастора и пары сотен заграничных единомышленников. У организаторов, само собой, жопа была в мыле. И вот, когда до мероприятия оставался час, кто-то вдруг вспомнил, что забыли пригласить пианиста. Ужас! Церемония открытия, все поют Самый Главный Псалом всех времён и народов! В тишине! И тут кураторы детской группы адвентистов предложили мою кандидатуру. А я согласился. Вот так, прям без паузы: "Надоподуматьясогласен". И это было началом конца.
Я не репетировал. Почему? Потому что "залип" на синтезатор. Раньше я никогда не видел синтезаторов. Мне дико хотелось на нём поиграть. Включить тембр органа и забабахать Баха. Токкату ре минор. Но дядьки по-русски не понимали и отгоняли меня от заморского чуда. Я подлетал с другой стороны, с третьей, но безрезультатно. Просто какая-то невезучая пчёлка возле бронированного цветка. Сами дядьки на синтезаторе не играли: они включили его в режиме "демо" и использовали как магнитофон.
За десять минут до начала церемонии я всё же решил тихонечко попробовать фортепиано. Не западает ли какая-нибудь клавиша, исправна ли правая педаль, достаточно ли громко звучит инструмент, и т.д. Зал был переполнен счастливыми адвентистами. Да, в тот момент они ещё были счастливы.
Я волновался, ладони вспотели, сердце колотилось. Передо мной кто-то поставил нотную книжку с псалмами, ткнув пальцем в нужную страницу. Я пробежался глазами по нотам, музыка зазвучала у меня в голове. В принципе, ничего сложного. Можно начинать. И-и-и! Бодро грянул первый куплет. Люди стояли с книжками в руках и уверенно пели по-английски. "Вот молодцы какие! А я английского ещё не знаю", - подумал я. И пропустил в нотах знак репризы. То есть, надо было повторить, а я пошёл дальше. Коллективное пение утратило свою уверенность. Мгновения лихорадочного поиска нужной строчки казались вечностью. Нашёл. Подхватил. Слышу: к певцам вернулась бодрость. Начали исполнять припев. "Ну, - думаю, - хорошо. Теперь всё будет супер!". И... пропустил репризу. Как оказалось, репризы там были понатыканы по десять штук на странице. Кто-то явно экономил бумагу. Народ занервничал. Я тоже. Торжественный псалом перестал быть торжественным. Ведущий скалился белозубой американской улыбкой и явно хотел нарушить шестую заповедь. По отношению ко мне.
Кое-как добрались до конца. В висках стучало, морда от стыда покраснела. Очень хотелось провалиться сквозь землю: хоть какой-то праздничный эффект произвёл бы. Но нет, не случилось. Ведущий крикнул в микрофон своё "Хэллоу!". А я, опустив голову, начал отползать от фортепиано. Я хотел, чтобы меня все быстренько забыли. И вообще забыть этот позор. В следующую секунду моя правая нога зацепилась за провод. И я, пытаясь удержать равновесие, запрыгал горным козлом. Что-то грохнуло, упало, зашипело, захрипело, и наступила тишина. Короче, всё накрылось. И микрофоны, и музыка, и свет у фотографов. Наверное, всё это выглядело как глумление над верующими. Этакая продуманная от начала до конца диверсия. Как уходил - не помню. Но на следующий день до меня дошёл слух, что адвентисты переехали в другой район. А потом и вовсе исчезли. Жалко.