оглавление канала
Я ждала. Генка вдруг расслабился. Кулаки у него разжались, и он криво усмехнулся.
- А ты не такая уж и дура, как я думал вначале.
Я чуть не присела в книксене со словами «спасибо, дяденька». Но, свой порыв сдержала. Дразнить их можно было тоже до определенного предела. А Генка продолжил:
- То, что наш папашка, упокой Господь его душу, убил твоего, ты уже, надеюсь, знаешь? – Он пристально посмотрел на меня, сделав паузу. Не знаю, чего он ожидал, но по его недовольной роже, было ясно, он этого не дождался. Я просто смотрела на него, ожидая продолжения. Далось мне это мнимое спокойствие очень нелегко, но я справилась. С чем мысленно, себя и поздравила. – Так Наташка это видела. Что мне еще оставалось делать? Я не собирался ее убивать. Но, она же принялась орать, как зарезанная, «Убили! Убили!». Через несколько минут, уже бы вся деревня на ушах была. Вот и пришлось мне ее камушком приласкать, да в реку спустить.
Задавать ему дурацких вопросов на тему, «а, не жалко было?», я не стала. К подобным людям с нормальными мерками подходить было глупо. Да, и людьми то их, язык не поворачивался назвать. Тут до меня наконец дошло. Не дав ему продолжить, я заговорила, как бы, продолжая его мысль:
- А Танька, скорее всего, видела это все, и принялась тебя шантажировать. Вот ты с перепугу на ней и женился.
Генке моя догадливость по нутру не пришлась, и он сурово нахмурился.
- Эта дура думала, что держит меня за горло. А под конец, совсем страх потеряла. Подслушала наш разговор с братом, и потребовала, чтобы я с ней богатствами поделился. Ничего и слушать не хотела. Я ей попытался объяснить, что нет еще никаких богатств. Так, нет же!! Дура -баба! Вот и получила… богатства! – В его голосе звучала досада, и некая удовлетворенность своим поступком.
Не сочувствие, не раскаянье, а досада. Чуть не спутала, вишь, жена все карты. Мне стало так противно, что не хотелось даже находится рядом с этими подонками, дышать одним с ними воздухом не хотелось! Но, увы, я была не вольна в своих желаниях.
Братья смотрели на меня насторожено и с каким-то ожиданием. Может, думали, что я сейчас с криком кинусь от них куда глаза глядят? Славка даже за свой дробовик взялся. Но, такого удовольствия я им не доставила. Над нашей стоянкой повисла тишина. Наконец, Генка спросил:
- Так как ты собираешься оленя искать.
Я хмуро на него посмотрела.
- Вот завтра с утра и увидите. А сейчас, я хочу спать. Олени по ночам не бродят. – Я взяла свое одеяло, и направилась к Гнедку. Надо было переосмыслить все услышанное. Да, и глаза мои не могли больше видеть этих уродов.
Я брела по воде. Тягучая, маслянистая жидкость, больше похожая на кисель, чем на воду, мешала идти. Я с трудом вытягивала ногу из этой субстанции, и делала следующий шаг. Вокруг клубился туман, мешая разглядеть окружающее. Какой-то надоедливый звук, похожий на заунывное пение комуса[i], лез в уши, дробя все мысли в голове на сотни маленьких осколков, мешая сосредоточиться. Я знала, что я была не одна в этом тумане. Где-то сбоку от меня я слышала чье-то прерывистое дыхание. Но, страшно не было. Была только легкая досада, что путь был тяжелым. Субстанция, по которой я шла, становилась все более вязкой. И каждый следующий шаг давался все с большим трудом. Шла я довольно целенаправленно, четко понимая, куда иду. Вдруг, безо всякого ветра, клубящийся туман вокруг стал закручиваться в спираль, вбирая с каждой минутой все больше и больше колышущегося серого марева, освобождая для взгляда пространство вокруг. Музыка комуса зазвучала громче, из заунывной превращаясь в торжествующую. Звук стал пронзительным, и настолько громким, что заломило уши. Перед глазами, словно взрыв, брызнул яркий свет. Радужные разноцветные лучи закружились вокруг в каком-то диком вихре. Я попыталась закрыть руками глаза. Но, свет просачивался сквозь мои ладони и закрытые веки. А тяжелая вода, ставшая вдруг липкой, как патока, стала затягивать, засасывать меня вниз, в неведомую глубину.
Я проснулась с бешено колотящимся сердцем и заполошно огляделась вокруг. До рассвета еще было несколько часов. Но, я знала, что идти нужно сейчас, немедленно. Сознание у меня как будто раздвоилось. Одна, прежняя часть меня, пробудившаяся, не понимала, что происходит. Зато, вторая, новая и неведомая мне половина, как будто бы застрявшая в моем сне, четко знала, что надо делать. Никаких вопросов «почему?», или «зачем?», даже не возникало в моем мозгу.
[i] Комус – разновидность музыкального инструмента народов Севера, Алтая, Тувы