Григорий и Дух на сей раз ехали – очень долго. Оно и понятно, ведь они ехали 6886 км, то есть – четыре дня. С остановками конечно на передых и посиделки в выгоревших насквозь кафе, которые выглядели ещё хуже, чем в родном Арсенбурге, но не это было для героев главным, а то, что есть еда, а после войны или во время, как сказать, любая пища – хороша. И вот, уже на третий день они стали пересекать трассу, ведущею их к Америке. На пятый день – они добрались до Нью-Йорка, где и жил друг Гриши, с которым, он был знаком, ну не с детства, конечно, но, когда учился в институте, с ним они не особо часто говорили, но им всё же удалось с ним подружиться. В детстве, у него не было таких проблем с друзьями, каковы были у него сейчас. Он не понимал, как вернуть то самое утерянное чувство – безопасности, которое он испытывал в коллективах, в которых также состояли его друзья. Сейчас же, он не переставал думать, как починить, то что сломано. Его мозги настолько возможно поплыли, что создали воображаемый голос, который слышит сейчас Григорий, но характер Духа был настолько другим и живым, что он не мог поверить в свою теорию до конца. Некогда было думать о другом, сейчас его волновала только своя жизнь, он не думал о других, как было с ним раньше, нет, он уже был одиночкой. Он конечно боялся потерять контакт с новым своим другом, ведь все остальные – полегли. Где он отыщет себе ещё кого-то собеседника? – Правильно – нигде. Именно поэтому, его отчасти волновало и то, как бы без поддержки совсем остаться. Он не любил одиночество, он оставался один уже – несколько раз. Всегда он выделял из плюсов только одно – сближение с природой, так он стал описывать происходящие события в своих историях. Он любил временами открыть дома окно и послушать, хоть чуть-чуть пение птиц, которые каждый день показывали то, насколько они рады жизни и петь свои чудесные светлые песни. Летом, так вообще, они поражали Григория – своим миролюбием и красивыми движениями в небе, они всё стрекотали и стрекотали за окном, летая в ярком солнечном летнем небе, даже в пасмурные дни, они не заканчивали петь свои гимны, привнося в мир больше ярких красок.
С приближением к городу, где жил друг Григория из института, становилось – всё больше красивых зданий, домов, театров, улиц. Все они – могли поразить своей разнообразностью, особенно Гришу, ведь он никогда не выбирался за пределы своей страны, он вообще не путешествовал до этого, ведь в детстве, у его семьи были проблемы с деньгами, а до войны, ему не хотелось покидать свой родной дом, так как, он не переставал в нём замечать красоты природы, ему просто – не хотелось с ним расставаться, вот и всё, за то время его жизни, что уже было позади, он увидел много плюсов у своего города, которые действительно стоит ценить. Так с годами, он понял, насколько важен родной дом, но то, насколько важно, чтобы вокруг тебя кипела жизнь, насколько – это хорошо и весело, он понял только недавно. Его жизнь всё же – не переставала приносить с каждым годом больше проблем. Со всеми ими, ему казалось, что он единственный, у которого так много косяков, он не понимает многого – казалось ему. Другие же люди пытались вокруг ему что-то объяснить, как будто он чего-то не знает. Вон, Дух специально помогает ему. Но, а зачем? – На этот глупый вопрос – нет ни единого ответа. При таком случае, в голове возникает, такое чувство – связи с человеком, его понимание тебя, а там уже и до поддержки – не так уж далеко.
Для сего путешествия – в Америку, Григорий растратил все свои последние деньги на большой запас бензина, а именно – 1000 литров, из которых он израсходовал, только 688,6, а обошлось это дорогое удовольствие – в 35 000 рублей, что довольно дорого, но для страны – не жалко. Он все деньги из запасов своих – достал для того, чтобы хватило, после – поставил оставшиеся канистры, он погрузил в багаж машины. Да, он купил 10 канистр по 10 литров в каждой. Ему было довольно трудно поставить их в машину - уместить так, чтобы все смогли влезть, но всё же – у него это получилось, хоть и с большим трудом. Зато, как, после погрузки – сказал он: «Силы поднакачал перед новым этапом жизни. Они мне потребуются».
Доехав до точки «Б», Гриша вышел из машины и увидев город безграничных возможностей, во всей его красоте, в дорогом районе – он был восхищён всей его необузданной, по лично его мнению – красотой, но сей город никогда не заменит родного – Арсенбурга, даже если красота главной улицы американского города – сводила с ума, на стенах зданий – были нарисованы красивые рисунки, на которые можно было смотреть подолгу, находя для себя новые детали. Даже тени у нарисованных ярких героев из фильмов баблодоек – были сделаны как надо, местами даже очень хорошо и превосходящее оригинал. Большинство героев, нарисованных на стенках – Григорий не мог узнать, лишь некоторых он помнил и сразу говорил, кто это, прогуливаясь по городу. Единственный минус настенном граффити был в том, что его часть – загораживали пожарные лестницы, которые были очень важны для города. Главное ведь всегда – это безопасность, а не какая-нибудь картинка. Нет, ясное дело, что творчество – это хорошее занятие, но, когда – оно не вредит никому, только при таких случаях, оно будет хорошо воспринято окружающими. Этот город, конечно – исключение, ведь если на каждой стене здания – есть пожарная лесенка, то где ж рисовать, чтобы твоё творчество заметили? – Тут без вариантов, даже, только на таких стенках. После того, как Гриша мельком оглядел Нью-Йорк, он вернулся обратно туда, куда прибыл на своей машине. За это время, никто не захотел её угнать, что было радостью для Григория. Его мама в детстве – ни раз говорила о том, насколько опасно в этом городе, какие проблемы здесь с преступностью. Журналисты так и добавляли новую информацию о преступлениях в Америке – в свои газеты. Гриша не мог тогда понять, почему они говорят не о родных просторах, а о чужих. Нет, конечно, ему было занятно, прочитав газетёнку – погрузиться в мир другой страны, но в нём был дух патриотизма именно к своей стране. Он не любил газеты, но читал их только из-за новостей о кино или о том, что сейчас там – вдали от его родного города.
Вернувшись к красной машине, Григорий сказал:
-Ну, что же, Дух, красивый город, ничего не скажешь, видно, что каждый внёс в него своё мировоззрение, да так, что всё шикарно уместилось в один город. Красивые парки, аллеи, улицы, дома, за безопасность пекутся – молодцы, хотя мне моментами кажется, что я уже соскучился по родной мне стороне, сложно поверить мне, что Арсенбург, в котором прошло моё детство – теперь разрушен. Но Америка всё же – лучше, чем ничего. Правда? Здесь ведь можно ещё обжиться и привыкнуть к окружению, начать с чистого листа.
Мимо машины проходило множество людей, но голос даже тихо - не отвечал.
-Дух, ты здесь? Дух!!!
Дух в то время, пока Григорий осматривал красивый – творческий город, по воздуху переместился в главное здание Орилголии. Паря в облаках, он думал о том, как всё объяснить главарю так, чтобы он не догадался о том, что Григорий до сих пор жив, хотя командир, в данном случае – Барло Шорохов обещал ему за выполнение – вернуть его видимость. Он понимал, что он больше не станет парить в небе, любуясь на впереди летящих и в округе – птиц, разного окраса и разных видов. Они были красивее вблизи, он видел их блестящие чёрные глаза. При всё большей близости к Адрианово – он стал постепенно снижаться, пока, не стал уж совсем низко, над людьми, скольких в этот день было много на улице, с высока – их различали только их головные уборы. Кто-то – носил кепки, кто-то – панамы, кто-то – шляпы. Да, в этой стране, они до сих пор ещё не вышли из моды, их было больше всего, конечно у взрослых мужчин – лет сорока. И вот, когда Дух прибыл к главному зданию своей родины. Он влетел в окно, Барло сразу же заметил, как воздуха – стало качать шторы в его кабинете. Он сидел за главным столом, за которым, он всегда до этого и сейчас – придумывает и придумывал новые решения и вводил новые законы в главный документ Ориволголии, он был на подобии конституции в Филгории. Он всем своим серьёзным видом, стал разглядывать воздух, пока наконец не увидел маленькие очертания, стоящего перед ним человека. Таких, ещё никогда, не видывал Гриша, ведь у него часто были проблемы со зрением. Он отлично видел что-либо издалека, а вблизи – ужасно. Такова была его проблема. У главаря, же никогда не было подобного, он был довольно закалённым во многих смыслах данного слова.
Дух также заметил главного по стране, сидящего за столом в своём застёгнутом на все пуговицы чёрном пиджаке, под которым виднелась синяя рубашка, голубой галстук и чёрные штаны, с серыми носками и чёрной обувью, лет ему сорок семь, нос у него с горбинкой, метр семьдесят пять ростом, спина у него прямая, характер у него – вежливый, но грубый – временами, он всегда достигает своей цели, даже если по началу кажется, что она не достигаема. Его сморщенное злое лицо, показывающее всем врагам его суровый характер, а также смелость и готовность – дать отпор тем, кто будет готов помешать ему осуществить его ужасные и коварные умыслы. Одним из которых и являлся подчинение громадной страны. Он был не таким, как все остальные, пытающиеся её захватить. Он никуда не спешил и целых двадцать лет крутил в своей голове план, пока наконец не решился на его исполнение. Единственным его врагом – был сейчас Григорий Дмитриевич.
И вот, громким и строгим своим голосом, он начал разговор с Духом:
-Ну, что же, я должен поблагодарить тебя, учёный, за хорошо сделанную работу и выполнить обещанное. Надеюсь за то время, что ты провёл в Филгории, ты правильно направляешь Григория Дмитриевича. Только вот, из-за чего ты ещё не направил его сюда? Ты пургу, какую-то делаешь, друг мой, вместо того, чтобы сделать всё в точности также, как и в нашем плане, я конечно не одобряю, ведь мы целых двадцать лет шли к этому и теперь ты нас хочешь слить. Только в выгоду себе любимому. Наверное, ты прознал то, что именно Гриша одержит победу на этой, пусть даже уже проигранной войне и всячески хочешь ему помочь, либо же, тебе стало жалко его, а ведь он – враг нашей страны и вот, ты сейчас пытаешься проявить к нему чувство сожаления, потому, как он один, а нас много. Ты подводишь меня и наш народ, балбес, но у меня нет другого выхода, как продолжить с тобой контракт, другие меня ещё пуще тебя подводили, ты же действительно заслуживаешь среди них – пустышек – быть видимым, как и прежде. Ты не забывай, что ты на нашей стороне и будет всё – отлично. Я надеюсь на тебя и на то, что таких ошибок, какую ты совершил – точно не повториться. Хорошо, только, пожалуй, то, что он ещё ничего не прознал о наших планах по подчинению и других стран. Если, он узнает, то будет кранты, ты и сам знаешь, какой он по характеру. Ты ведь не зря науку изучал. До сих пор благодарю за твою проделанную над машиной времени – работу. Именно благодаря ней, мы долгие годы следили за жизнью Григория, не опозорь её. Ну так вот, что я хотел сказать: он может переметнуться на любую сторону, лишь бы живым остаться. Деревня в Филгории, в которой он жил – сгорела и он был вынужден перебраться в Америку, при этом, до этого, он был на стороне своей страны. А вот в Америке, он переметнулся на её сторону. Теперь, если он это дело мутное прочует, то он объединиться с ней и пойдёт на нас войной. Его мотив будет понятен, ведь он наверняка узнает, что ты его предал, а также не поддерживал вовсе, ну и ещё то, что ты не просто голос. Так, что с этим делом стоит быть поаккуратнее. Ну, в общем, потому, как я рассусолил эту тему, я надеюсь, что ты понял. Это будет твоё последнее задание, потом выполню обещанное.
-Хорошо, глава, сделаю.
-Ну в общем – действуй.
Вдохновлённый учёный взвивает в ветер и выходит через окно, теперь он летит в сторону – Нью-Йорка к Григорию, на улице стало чуть меньше людей, потому как уже стало вечереть, но разнообразие головных уборов всё же присутствовало, хотя уже не такое, каково оно было по приходу учёного сюда.
Вечером, идя по улице Америки, Григорий спросил у проходящего мимо американца, он был негром, но с виду простым человеком – не желающим делать что-то плохое, по виду лет ему было двадцать, волосы чёрные, коричневатые, цвета коры – глаза, красная футболка, синие небольшие джинсы. И вот, Григорий решительно задал ему свой вопрос:
-Did you happen to hear the air talking next to you?[1]
Американец был удивлён тому, что какой-то непонятный ему человек, задал ему вопрос, он сначала оглядел его, увидел бороду, шапку ушанку, с красной звездой, усы, синий бронежилет, металлический значок, на котором написана русская буква «П», коричневого цвета штаны, розоватого цвета кожи, глаза типичные – филгорские, да и знак этот страны на его жилете – ему на это указал. Он знал, их язык, не хорошо, но он его хотя бы учил отчасти, он не стал говорить Григорию то, что он может говорить с ним по-русски, раз тот уже задал вопрос и ждал ответа, который, американец ему вмиг и дал:
-No, sorry.[2]
После этого, главный герой вздыхает и садится на скамейку, которая была не так далеко от него, рядом с ним стоит его недавно так скажем приобретённая красная машина, на которую он и уставил свой взор. Люди же проходили мимо него, когда он временами спрашивал их о том говорил ли здесь воздух. Он с каждым разом – всё больше думал о том, что они уже могут считать его сумасшедшим, с такими-то интересными вопросами. Постепенно, солнце всё заходило и заходило, но он так и не отыскал Духа. И вот, в ночь, когда, он уже пошёл ложиться спать в свою машину, кто-то вдруг сказал:
-А ты, что не весел?
-А, кто это говорит?
-А ты меня разве не узнал, я же твой друг – Дух.
-Ох, ты вернулся, а я-то тут тебя – целый день искал, ты - не поверишь. И где же ты пропадал?
-Да были у меня дела, да только задержался я с ними по всей видимости, нужно было раньше закончить, чтобы ты меня не так не терял.
-Да ладно уж, я не обижаюсь на тебя за это. У всех нас есть свои дела. Я тебя в этом понимаю. Представляешь, одно время у меня их было, настолько много по работе, что я не успевал, даже – всё сделать за день, мне приходилось иногда за два дня пахать, а иногда – работать даже ночью.
-Ну, ясно. Ну, что же, здесь нам нужно где-то устроится жить, только где? Не в твоей же машине? Да и работа – тебе она нужна.
-Да не беспокойся за меня, я знаю где. У меня же сюда друг переехал. Я почему не звонил ему, потому, что у меня деньги за связь большие уходили. А так бы с радостью поговорил, мы уже давненько не виделись, есть какой никакой повод для встречи. Так, что, завтра, мы пойдём к нему, а сегодня, я посплю здесь.
-Ладно. Ты же спишь, не я. Так, что это лично только твоё дело.
-Конечно.
Пристегнув ремень, Григорий устроился спать у руля, впервые, у него таковым образом вышло поспать. Новый опыт – можно сказать.
[1] Вы случайно не слышали, как рядом с вами разговаривает воздух?
[2] Нет, извините