" В тот год свою летнюю ставку Гитлер перенёс под Винницу ,на Украину. Эта "летняя ставка" называлась "Вервольф". Всё лето 1942- го года фюрер провел на Украине.
За всё это время,мне, как пилоту приходилось доставлять фельдмаршала Гюнтера фон Клюге(командующего группой армий "Центр" по армейскому прозвищу "умный Ганс") из Смоленска в Винницу,, а потом обратно в Смоленск не менее десяти раз.
В тот момент ,когда Гитлер приказывал доставить фон Клюге к нему в ставку под Винницу , он говорил "отправляйся за "умным Гансом" из Смоленска" .
На тот момент уже, знаменитая 6-я армия достигла Сталинграда. Германские войска сумели войти на Кавказ и встали там.
Спецподразделение германских горных стрелков из "эдельвейсов", водрузило германский флаг на горе Эльбрус.
Кругом в штабах царило высокоприподнятое настроение. Даже генерал Йодль высказался мне однажды так: "Отлично,скоро мы будем такими темпами в Тифлисе! Фюрер отдал приказ мне лететь вместе с тобой туда, и прямо в городе уже обсудить планы грядущих дальнейших операций с командирами фронтовых воинских частей."
Я остался весьма доволен таким приказом, ведь я ещё не бывал в тех местах.
Но прошло немного времени и ситуация вскоре начала развиваться несколько иначе.
Осенью под Сталинградом начали возникать проблемы. Нашему летному составу пришлось возвращаться в другую ставку фюрера "Вольфшанце" под Растенбургом (это Восточная Пруссия. нынешняя территория Польши и город Кентшин). Наши самолёты стали перевозить обильные группы раненных в тыл. Наши большие четырёхмоторные самолёты и были в основном задействованы в этих делах эвакуации.
Мы перевозили до двадцати пяти человек за один раз в сопровождении медсестры,а обратно грузились доверху одеялами и медикаментами, нехватка которых была очень сильна в полевых и фронтовых госпиталях. Склад забитый многими тысячами одеял в Растенбурге, так и отпечатался у меня навсегда в памяти, как на киноплёнке.
Один из экстренных моих полётов в город Николаев запомнился мне совершенно отчётливо. Мы совершили посадку по прибытии на аэродром. Раненные солдаты уже находились в аэропорту. Нас сразу же дозаправили и мы приняли в самолёт необходимое количество людей. Я начал рулёжку по полосе на взлёт, и заметил , как работник аэродрома делает мне знаки быстрее-быстрее взлетать. Тут же я увидел брызги грязи впереди пути моего следования . Это было странным,потому что дождя на небе не было. Вскоре я догадался. что по нашему самолёту сзади и сверху стреляют. Так оно и было на самом деле.
Над аэродромом оказывается появились русские самолёты и наш четырёхмоторный D-2600 "Кондор" был весьма и весьма заметной целью.
Я быстро прибавил оборотов двигателей и скоро оторвался от земли, пойдя на взлёт. Необходимую высоту мне удалось набрать быстро. На борту было двадцать пять пассажиров и толком никакого оружия. Я развернул свою машину и полетел прямо навстречу какому-то русскому самолёту видневшемся впереди.
Тот увидел меня и поняв, что скорость моей машины значительно выше предпочел не связываться с нами и повернул вправо, где скрылся за облаками.
Мы все на борту были счастливы ,что смогли отделаться лишь несколькими отверстиями в крыльях. До Растенбурга далее мы добрались без приключений. А дела под Сталинградом на тот момент начинали приобретать и вовсе непоправимый оборот. О лете проведённом в лесах под Винницей пришлось просто забыть. Лётной работы навалилось со всех сторон..."
* * *