Блаже́нъ бога́тый, и́же обрѣ́теся безъ поро́ка и и́же вслѣ́дъ зла́та не и́де. Кто́ е́сть се́й? и ублажи́мъ его́, сотвори́ бо ди́вная въ лю́дехъ свои́хъ.
Счастлив богач, который оказался безукоризненным и который не гонялся за золотом. Кто он? и мы прославим его; ибо он сделал чудо в народе своем.
Книга Сираха, 31:8-9
Удивительными людей делает их удивительная судьба. А судьба - это не только личная воля и преодолеваемые обстоятельства. Это и нравственный хребет личности, которая часто сталкивается с препятствиями, непостижимыми для бесхребетных.
Иннокентий Михайлович Сибиряков родился в городе Иркутске в семье крупного золотопромышленника. Купеческий род Сибиряковых был известен в Иркутске с начала XVIII века. Отец Иннокентия, Михаил Александрович, был купцом I первой гильдии, совладельцем золотых приисков, винокуренных заводов, Бодайбинской железной дороги, пароходства. Он спонсировал многочисленные экспедиции, которые носили не только научный, но и деловой характер. Это его поисковая партия обнаружила в притоках реки Лены знаменитые залежи золота. И неудивительно, что нынешняя «золотая столица» России, где до сих пор добывают большую часть российского золота, - город Бодайбо в Иркутской обл. - основана купцом Михаилом Александровичем Сибиряковым.
Старший сын Александр наследовал капитал в 5 млн. рублей. Кроме того, он приобрёл стекольный завод, писчебумажную фабрику, создал новые предприятия: буксирное пароходство на Ангаре и Амурское общество пароходства и торговли. Александр Михайлович был меценатом, и число его благодеяний составит солидный список: 100 000 рублей на строительство Томского Университета, 50.000 рублей на учреждение в Иркутске Высшего Технического училища, 500.000 рублей на дела просвещения, 3500 — на строительство иркутского драматического театра. Открытие народных школ, обустройство Томского университета… Но главное внимание — изучению водных путей Сибири. За двадцать лет (1870-1890 годы) Сибиряков снарядил ряд экспедиций по исследованию устьев рек Печоры, Енисея, Оби, Амура, побережья Карского и Охотского морей. Самую известную экспедицию, которую финансировал Сибиряков совместно с предпринимателем О. Диксоном и королём Швеции Оскаром II, возглавлял известный полярный исследователь Норденшельд. Экспедиция должна была пройти Северо-Восточным путём. Но путь этот удалось пройти только за две навигации. «Вега» не дошла всего около 100 миль до Берингова пролива. Сибирякову пришлось отправить к месту вынужденной зимовки экспедиции спасательную команду. За это он был награждён шведским орденом «Полярная звезда». Александр Михайлович написал несколько книг о будущем Сибири. Следует сказать, что он получил прекрасное образование, окончив Цюрихский политехнический институт. Только по поводу путей сообщения Сибири Александр Михайлович написал 30 статей.
Младший брат Иннокентий старался подражать старшему, помогал Томскому университету, Восточно-Сибирскому отделению Российского географического общества. Высшие женские курсы получили от него в дар около 200000 руб. Иннокентий Михайлович способствовал изданию произведений многих русских классических и современных ему авторов. На его средства изданы «Сибирская библиография», «Русская историческая библиография» и др., открыта в 1887 году публичная библиотека в Ачинске, снаряжена экспедиция в Якутию.
В начале 80-ых годов в Петербурге развил бурную лекционную деятельность Петр Францевич Лесгафт. Он читал лекции по анатомии, гигиене, физиологии, и сотни слушателей стремились на эти лекции. На лекциях присутствовал бледный молчаливый чернобородый человек. 24 августа 1883 года он подошёл к Петру Францевичу и предложил ему 200000 рублей золотом на строительство ставшего затем знаменитым института. Это был Иннокентий Михайлович. В 26 лет у Сибирякова было 70 личных стипендиатов, которых он обучал в России и за рубежом, а потом помогал встать на ноги. На деньги миллионера и его сестры Анны функционировали Бестужевские курсы (первое высшее учебное заведение для женщин в России). С его участием основывается в Петербурге и первый женский медицинский институт. В то время Сибиряков делал ставку на науку и просвещение, полагая, что это и есть способ изменить мир к лучшему.
Вернувшись из поездки по Европе, Иннокентий Серебряков, в отличие от многих, не только не изменил своего взгляда на "недоцивилизованную" Россию, не стал подвержен новомодным западным течениям типа нигилизма или социализма, но лишь укрепился в своем христианско-нравственном восприятии мира.
«Как человек пуст в своей жизни, как ничтожны все его потребности, обусловленные одной наживой: как жадно всё человечество в своём стремлении к богатству?! Но что оно нам приносит… Одно грустное разочарование. Вот я – миллионер, моё «счастье» должно быть вполне закончено. Но счастлив ли я? Нет. Всё моё богатство в сравнении с тем, чего жаждет душа моя, есть ничто, пыль, прах…», — так говорил Иннокентий Михайлович после своего возвращения из Европы. — А между тем все человечество стремится именно к достижению богатства. При помощи своих денег я видел мир Божий — но что из всего этого прибавило к моему собственному счастью жизни? Ровно ничего. Та же пустота в сердце, то же сознание неудовлетворенности, то же томление духа… Как это случилось, думал я, что в моих руках скопились такие средства, которыми могли бы прокормиться тысячи людей? Не есть ли это достояние других людей, искусственно перешедшее в мои руки? И я нашел, что это именно так, что мои миллионы — это результат труда других лиц, и чувствую себя неправым, завладев их трудами». «Помогите, я страшно богат, — пишет он Льву Толстому, чьи издания он также щедро спонсировал, — Чем больше я раздаю, тем больше ко мне приходит!»
В петербургских номерах для людей среднего достатка, которые снимал Сибиряков, с утра до ночи толпились просители - иногда в день их бывало до 400 человек. Очевидец вспоминает: «Кто только из столичных бедняков не был у него в доме на Гороховой улице, кто не пользовался его щедрым подаянием, денежной помощью, превосходящей всякие ожидания! Дом его обратился в место, куда шли алчущие и жаждущие. Не было человека, которого он выпустил бы без щедрого подаяния. Были люди, которые на моих глазах получали от Сибирякова сотни рублей единовременной помощи… Сколько, например, студентов, благодаря Сибирякову, окончило в Петербурге свое высшее образование! Сколько бедных девушек, выходивших замуж, получили здесь приданое! Сколько людей, благодаря поддержке Сибирякова, взялось за честный труд!» Причем, деньги раздавались без всяких расписок - Сибиряков, по воспоминаниям современников, считал, что: “Если просят, значит, нужно: если можно дать, то есть если имеются средства, то и нужно дать, не производя розыска”
Но, действительно, чем больше он раздавал, тем более умножался капитал Сибирякова. И это вызвало подозрение и даже неприятие богатых кругов Петербурга - мало кто собирался следовать его примеру, раздавать тысячами деньги бедным. Безоглядная благотворительность Сибирякова делала в глазах общественного мнения даже щедрых на пожертвования миллионщиков непроходимыми жадобами. Выход нашли тривиальный: объявить жертвователя сумасшедшим. После пожертвования 147 тыс. рублей в пользу Угличского Богоявленского монастыря, в 1894 г. имущество И.М. Сибирякова было опечатано, и ему пришлось проходить через унизительную процедуру освидетельство- ваний, результаты которых предавались широкой огласке. Партию гонителей Сибирякова возглавил градоначальник Петербурга фон Валь. В 1894 г. на время судебного разбирательства Иннокентия Михайловича поместили под домашний арест, а его имущество опечатали, а у родственников требовали давать за него расписки. Историк Председатель Петроградской Губернской Ученой Архивной Комиссии, разбиравший архивные дела сыскной полиции, писал о деле Сибирякова: «Своеобразное дело касательно миллионов имеется в делах Сыскной Полиции, дело, вызванное миллионами известного золотопромышлен-ника Иннокентия Михайловича Сибирякова. Щедрою рукою, полными пригоршнями сыпал он золото на помощь просителям, на культурные цели, и тем родил сомнение в нормальности своих умственных способностей. Находился он еще в полном расцвете сил – ему было 33 года, – окружен он был миллионами, можно сказать, купался в них и… познал всю тщету денег. Отказывая лично себе, он поселился в маленькой квартирке и стал раздавать крупными кушами деньги направо и налево. Конечно, это было своеобразно. Общество не удивлялось бы, если бы он преподносил жемчуг и бриллианты сомнительным певичкам, если бы он строил себе дворцы во вкусе альгамбры, накупал картин, гобелены, севр и сакс или в пьяном виде разбивал зеркала, чтобы вызвать хриплый хохот арфянок, – все это было бы обычно. Но Сибиряков отошел от этого и, побуждаемый душевными склонностями, проводил в жизнь правило – «просящему дай»!».
13 июня 1894 года И. М. Сибирякова свидетельствовало губернское правление и большинством голосов признало его здоровым. «Такое решение не удовлетворило градоначальника, – сообщает М. К. Соколовский, – и он 30 июня вошел с представлением к министру внутренних дел, где указывал, что «расточительность Сибирякова при отсутствии всякой осторожности может повести к передаче больших сумм в руки лиц, преследующих политические цели, несогласные с интересами правительства» и просил о новом освидетельствовании Сибирякова, которое произошло 30 января 1895 года».
Но и новое освидетельствование привело к тому же результату - Большинством голосов Сибиряков признан был здоровым. «Особое мнение» высказал на этом заседании член присутствия, сенатор Лихачев: «Выросши в богатой купеческой семье, где редко встречал отказ в исполнении своих желаний, он рано начал самостоятельную, вполне свободную, независимую жизнь обеспеченного человека. Окончив образование, Сибиряков, свободный от обязательного, ради средств к жизни, труда, увлекается химией и занимается ею со страстью. Потом он бросает химию и принимается с таким же жаром изучать анатомию. Но скоро он бросает и занятия анатомией, перестает читать что-либо, кроме Евангелия, зачитывается и увлекается им, с увлечением и страстью старается проводить в жизнь христианские чувства любви и помощи ближнему. Может быть, и полоса религиозности минует. Но он – здоров…».
Сенатор Лихачев ошибся только в одном: «полоса религиозности» для Иннокентия Михайловича Сибирякова «не минула», вера в Бога стала смыслом его жизни.
После пострига, надев монашеский подрясник, 36-летний экс-миллионер воскликнул: «Как хорошо в этой одежде… Слава Богу! Как я рад, что в неё оделся!» Он принял мантию с именем Иоанн, через год был пострижен в великую схиму с возвращением ему прежнего имени Иннокентий (в честь своего небесного покровителя Иннокентия Иркутского). Монашеский путь привёл Сибирякова на святую гору Афон в Греции, в русский Свято-Андреевский скит, где он прожил в аскезе и молитвенных трудах 4 года. В 41 год схимонах Иннокентий слёг с чахоткой. Когда за три дня до кончины в его келью вошёл настоятель, схимонах, лёжа на одре, сказал: «Батюшка, простите, не могу я вас встретить как следует; ничего не могу сказать, кроме грехов».
Отец Иннокентий скончался 6 ноября 1901 года. 8 ноября 1901 года в день Архистратига Михаила схимонаха Иннокентия отпевал греческий архиерей Неофит в сослужении 60 священников. Открыв через три года честные мощи отца Иннокентия, насельники увидели, что кость его главы приобрела янтарно-жёлтый цвет, что по афонскому многовековому опыту указывает на святость. Глава схимонаха Иннокентия сегодня находится на почётном месте в костнице Свято-Андреевского скита.
Иннокентий Сибиряков прошёл великое искушение - богатством. Незаслуженно забытый почти на сто лет, он возвращается в историческую память России, являя пример совестливого русского человека, который не смог веселиться на пире жизни, когда вокруг него бедствовали сотни тысяч людей. На вопрос, как победить в этом мире зло, он дал себе ответ: «Зло нужно победить прежде всего в самом себе».
Иван Ильин как-то написал: "Частная собственность есть не просто "право", а нравственно обязывающее право. Собственность обязывает каждого к творческому использованию всех ее возможностей, к несению больших общественных тягот и государственных повинностей, к человеческому обхождению со всеми, кто так или иначе зависит от вечной власти собственника, к постоянной заботе о хозяйственно-беспочвенных людях." (Путь духовного обновления). Это, конечно, философская максима, но Иннокентий Сибиряков жил по такой максиме, сообразуясь с высшем в себе. Но попробуйте скажите это Абрамовичу, Шувалову или Усманову, соревнующихся в дороговизне лондонской недвижимости . На смех поднимут, потому что все мы для них - "хозяйственно-беспочвенные люди". Если вообще - люди.
#иннокентий сибиряков #миллионер #олигарх #святой #афон #золото #золотопромышленник