В первые годы советской власти цензура ещё не имела устоявшихся традиций. Нередко в це́нзоры набирали сотрудников по признаку простейшей грамотности, а не по образованию. Поэтому часто возникали конфузы, когда перестраховываясь цензоры запрещали невинные публикации.
Это вызывало естественное возмущение литераторов. Они пытались устыдить сотрудников Главлита разными способами. Порой прибегали к иносказательной иронии.
Об одном таком случае рассказал Корней Иванович Чуковский. Дело было в 1924 году. Организованное несколькими литераторами издательство «Современник» подвергалось цензорским репрессиям. Что было делать? Как реагировать?
Вот как эта проблема звучит в дневнике К.И.
***
Нас так ругают (Современников), что я посоветовал Замятину написать статейку: «Что было бы, если бы Пушкинское. «Я помню чудное мгновение» — было напечатано в «Современнике».
Я помню чудное мгновение
(небось какой-нибудь царский парад)
Передо мной явилась ты
(не великая ли княжна Ксения Александровна)
Как мимолетное виденье
Как гений чистой красоты
(чистая красота! — дворянская эстетика)
Шли годы... бурь порыв мятежный
(Октябрьск. рев.)
Рассеял... мечты
(о реставрации монархии)
и т. д. Ибо наши критики именно так и поступают.
***
Корней Иванович не терял остроумия даже в сложные минуты.
Не находите?
