Архитектор Г. Пономарёв знает, как преобразить Симферополь
В середине XIX века немецкий теоретик искусства Фридрих Шеллинг подметил, что архитектура — словно застывшая музыка. Фраза сразу стала крылатой, и мы её оспаривать не станем. Просто не стоит забывать, что музыка, как и архитектура, многолика. Есть времена, когда восторгаются Карузо, а есть — когда Киркоровым. И попробуй докажи фанатам каждого их субъективность! Так и в архитектуре. Архитекторы на острие критики, и нередко за дело.
Наш стиль уже копируют!
Герой нашего рассказа — архитектор Геннадий Пономарёв. Быть под стрелами критики — его нормальное состояние. Он выслушивает каждое мнение, но продолжает торить свой путь; работать, основываясь на знаниях, полученных в Московском архитектурном институте, и жизненном опыте, почерпнутом из полувекового пребывания в профессии. Геннадий Сергеевич — главный архитектор многочисленных проектов, в том числе в Симферополе: ландшафтных (пруды на набережной Салгира); реконструкции зданий и сооружений (благоустройство улиц Карла Маркса и Пушкина); планировочных (центральная часть города и застройка пригородных территорий); многоэтажных жилых зданий на центральных улицах. Мне в газетных публикациях не раз доводилось полемизировать с Пономарёвым, и вот теперь судьба вновь свела нас лицом к лицу. Разговор многое расставил по своим местам, хотя некоторые нюансы (например, застройка зон отдыха) мне не по душе до сих пор. А кое с чем можно и согласиться.
— Геннадий Сергеевич, идея вымостить часть улиц Пушкина и Карла Маркса разноцветной брусчаткой принадлежит вам. Она напоминает мне колер плитки в некоем общественном гигиеническом заведении. Почему вы придумали именно этот вариант?
— Мы решили часть этих улиц сделать полностью пешеходными, даже убрали бордюры. Конечно, можно было бы вымостить обычной серой брусчаткой. И что получилось бы? Серое небо, дождь, серое покрытие… Тоска и скука! А цветная плитка похожа на пёстрый южный ковёр, — привёл свои резоны мастер. — Радует глаз. Особенно после дождя. Это не моё know-how. Подобное мощение успешно применяется в Португалии, Испании, других странах. И наши посвежевшие улицы очень нравятся приезжим. Цветная брусчатка стала своеобразной крымской достопримечательностью. Некоторые российские города на материке уже начали копировать наш стиль.
Во Славу Божию
Работами Пономарёва можно восхищаться, а можно и отвергать. Но есть два объекта, за которые каждый крымчанин пожмёт ему руку. Как знать, может, именно за них он и войдёт в крымскую историю?
— В восьмидесятых я занимал должность заместителя главного архитектора Крыма, — поясняет собеседник. — Однажды ко мне обратились работники торговли, чей склад сахара размещался тогда в помещении неработающего симферопольского храма Петра и Павла. Оказалось, какая-то комиссия возмутилась видом старой церкви-склада, на крыше которой к тому же росла берёза. Велено было дерево срубить, а здание снести. Торговцы закручинились. Но не потому, что исчезнет православная святыня, а из-за того, что сносить придётся за свой счёт. А стены в храме о-очень толстые.
И мы с сотрудником из отдела охраны культурного наследия Юрием (к сожалению, забыл его фамилию) решили попытаться сохранить храм. Сделать это можно было только в одном случае — доказать, что сооружение — объект архитектурного наследия. Началась долгая кропотливая работа. Удалось установить, что проект храма разработал петербургский архитектор Константин Лазарев. А в Ленинграде мы нашли чертежи этого храма.
Геннадию Сергеевичу удалось убедить городское руководство в уникальности здания. Были выделены деньги на его восстановление — редкий случай для советских времён, когда религия ещё оставалась «опиумом для народа». После реставрации недвижимость вернули церкви. В итоге оказались счастливы все. Но, наверное, больше других — торговые работники, которым не пришлось возиться с дорогостоящим сносом.
Команда Пономарёва спасла ещё один симферопольский храм — Константина и Елены, на месте которого планировалось разместить стоянку для машин. Узнав о таком варварском решении, архитекторы направили протест. Давили всё на ту же мозоль — статус памятника культурного и исторического значения. Получилось.
Вчера и завтра
Я задал визави два важных вопроса: какой архитектурной изюминкой отличался Симферополь при рождении и каким он будет после нас?
Оказалось, в XIX веке путешественники частенько сравнивали Симферополь с небольшим европейским городком — настолько изящной и изысканной была архитектура столицы Таврической губернии. Город расцветал. Те, кто возводил его, думали не о наживе, как в постперестроечное время, а о статусе лучшего места на юге России. Вот это настоящий патриотизм! На деле. Что касается особенностей, то их было немало. Одна из них радовала горожан и удивляла гостей. В летний зной в Симферополе к вечеру было всегда свежо. Первые строители обратили внимание, что в город с гор вдоль русла Салгира спускается прохлада. Происходила аэрация, и Симферополь превращался в своеобразный кондиционер с естественной прохладой. Тогда же стало ясно, что ни в коем случае нельзя строить в пойме Салгира здания выше четырёх этажей. Иначе прохлада рассеется и до центра не дойдёт. Земляки, живущие сегодня в городе-духовке, подтвердят правильность предостережений учёных прошлого.
Главной проблемой будущего Симферополя, на которую надо обратить внимание в первую очередь, Г. Пономарёв считает транспортный вопрос. Экологи убеждены, что более 80% загрязнения воздуха здесь даёт как раз автомобильный поток. Транспортная инфраструктура города планировалась в 1960-х, когда на тысячу жителей приходилось шесть автомобилей. С 2014-го, по данным ГИБДД, количество «железных коней» увеличилось в разы: тысяча жителей крымской столицы владеет более чем 400 автомобилями.
В 1987 году специалистами «КрымНИИпроекта» разработан генеральный план Симферополя. По мнению Геннадия Сергеевича, лучший из всех. Он рассчитан с перспективой на тридцать лет и уже тогда предусматривал двухуровневые развязки! Генплан — это закон. Его нарушать никто не имеет права — сразу уголовная статья. Но наступили лихие времена девяностых. Всё, что было намечено под парки и стоянки, заполнили точечной застройкой. А поэтому сейчас разумно бросить все силы на развязывание именно транспортного узла. Расширить проезжую часть, где можно расширить. Безжалостно снести всё, что этому мешает.
— Лично я бы начал с Куйбышевского кольца, — предлагает собеседник. — Так как вашу газету читают крымские и городские власти, пусть обратятся ко мне — поделюсь своими наработками в этом вопросе.
Пожалуй, стоит прислушаться к опытному архитектору, ведь речь идёт о здоровье горожан. После того, как планета переболела ковидной пневмонией, разумно ли дышать выхлопными газами? Тем более у нас, во всероссийской здравнице.
Алексей ВАСИЛЬЕВ
Фото Дмитрия ЛИЦОВА