Начну с обширной цитаты из книги А.Ф.Хренова «Мосты к победе»:
«Я с жадностью взялся за работу, которую любил и для которой всегда ухитрялся выкраивать время за счет сна и отдыха. Созрело также решение применить против немецкой обороны новое оружие — сухопутные торпеды. Такие торпеды представляли собой серийные танкетки с дистанционным управлением по проводам длиной 600 метров. Вооружение было снято, его заменял заряд взрывчатки. Выпуск этих торпед наладили на одном из московских заводов. Энтузиастом внедрения их в производство стал главный инженер завода А. П. Казанцев, получивший в дальнейшем широкую известность как писатель-фантаст. Работая в Москве, я познакомился и подружился с ним. Оказавшись в Симферополе, в управлении 51-й армии, я вспомнил о новом оружии и послал на него заявку в наркомат. На мой запрос откликнулись удивительно быстро. Буквально через несколько дней в сопровождении самого Казанцева в Крым прибыла партия танкеток. Шесть штук я распорядился оставить в Севастополе, остальные направили в Симферополь. В те трудные, до предела загруженные дни я все же сумел вырвать несколько часов, чтобы провести учения по применению торпед. Результаты учения обнадеживали. Танкетки были послушны в управлении, резво двигались по грязи, по размытому дождями грунту. Довольный, Казанцев улетел в Москву. А мы... Мы так и не успели использовать это оружие, предназначенное для воздействия на оборону неприятеля. Гитлеровцы прорвали фронт. Боевое применение торпед стало попросту невозможным. И вот теперь, как мне казалось, настал подходящий момент, чтобы наверстать упущенное. Речь, понятно, не шла о решении каких-либо серьезных задач. Ставка делалась главным образом на моральный эффект.Пустить торпеды в дело решили на левом фланге, в четвертом секторе. С комендантом сектора полковником А. Г. Капитохиным (он недавно сменил В. Ф. Воробьева на посту командира 95-й дивизии) мы обошли передний край, тщательно выбирая цели для атаки. Из трех целей, на которых остановились, наибольший интерес представлял крупный дзот. Стоял он на окраине бывшего нашего аэродрома за Белвбекской долиной, в районе Любимовки. Местность между ним и нашими окопами была открытой и ровной. Торпеды находились на вооружении радиотехнического взвода лейтенанта Лёха — того самого взвода из состава 82-го саперного батальона, что произвел дистанционный взрыв в Одессе. В пору затишья бойцы не раз тренировались в управлении танкетками и были вполне подготовлены к их боевому использованию. Рано утром 27 февраля три пары танкеток выползли из укрытий и, урча моторами, двинулись к немецким позициям. Вперед вырвалась пара, направлявшаяся к дзоту. Мы не отрывали от нее глаз. Легкие машины, не вооруженные ни пушками, ни пулеметами и идущие как ни в чем не бывало по ничейной земле, вызвали у противника сильнейшее любопытство. Когда они вошли в полосу вражеской обороны, солдаты повыскакивали из укрытий и побежали рядом с танкетками, видимо стараясь понять, что это за диковинные штуки. Но тут самоходные торпеды приблизились к дзоту, и бойцы-операторы включили взрывные устройства... До сих пор жалею, что мы не догадались сфотографировать это зрелище. Произведенный эффект заслуживал того. Дзот смело с лица земли. Не уцелело никого из тех, кто бежал за танкетками: осколков при взрыве оказалось великое множество. Вторая пара танкеток сработала хуже. Ей пришлось преодолевать овражек, и, когда танкетки выбрались из него, немцы открыли огонь. Торпеды пришлось взорвать до того, как они сблизились с целью вплотную. Разрушений они причинили не так много. Третью пару противник встретил точным артиллерийским огнем. Обе танкетки взорвались от прямых попаданий снарядов. Мы не планировали использовать тактический результат этой атаки, поскольку не представляли, каким он окажется, ведь оружие применялось впервые в реальных боевых условиях. Но моральное воздействие, которое оно произвело на противника, превзошло наши ожидания. Через два дня я получил телеграмму из Москвы от Л. З. Котляра, возглавлявшего тогда Инженерное управление. Ставка, писал он, требует доложить, что за оружие и с каким боевым успехом применено на севастопольском плацдарме. Из записей радиоперехвата стало известно, что Манштейн донес в Берлин о нашей атаке, а Гитлер в ответ приказал начать охоту за взрывоопасными танкетками, чтобы раскрыть их секрет. Приказ этот был невыполним: сухопутных торпед мы больше не имели» .
Эпизод любопытный, и особенно любопытна фраза про приказ Гитлера. В советской исторической традиции принято указывать, что русские инженеры были пионерами во всем, и лишь потом, иностранцы перенимали наши изобретения. Утверждалось, что «Пантера»- немецкая копия Т-34, немецкая реактивная артиллерия -копия советской БМ-13, установка пушек на самолетах -советская идея, которую переняли немцы. Утверждалось, что противотанковые ружья - советское изобретение.
То же самое писали и о «сухопутных торпедах»- танкетках- носителях подрывных зарядов. И, вроде бы, мы действительно, были первыми, т.к. противник применил аналогичные «новшества» только в 1943 году, т.е. на год позже. На самом деле, это легенда, каких в советское время бытовало много. Идея была старой: В 1915 году французы разработали танкетку Torpille Terrestre для подрыва вражеских объектов. Безэкипажная Torpille Terrestre управлялась оператором при помощи проводной линии связи и подрывалась в нужный момент. А еще раньше, в 1909 году, француз Густав Габе успешно провел испытания радиоуправляемой торпеды для поражения надводных целей, но из-за некоторых недостатков и высокой стоимости его детище на вооружение армии так и не поступило. Об этой идее на время забыли.
Вспомнили он ней в 30-е годы в СССР, когда начались эксперименты по целой линейке экспериментальных безэкипажных танков: тип М (1929 г.), ТТ-18 (1929 г.), ТТ-27 (1932 г.), ХТТ-26 (1932 г.), ТТ-26 (1933 г.), ТТ-20, ТУ-20, ТТ-38 (1935 г.).Побочным детищем стали танкетки Т-27, начиненные взрывчаткой, и управляемые по проводам.
В августе 1941 годапо инициативе военного инженера 3-го ранга А.П.Казанцева (да-да, того самого, который потом стал знаменитым фантастом) была создана телеторпеда ЭТ-1-627. Идея её создания возникла не на пустом месте — использовались довоенные наработки, с которыми Казанцев был хорошо знаком как непосредственный инженер-разработчик теле- и радиоуправляемого оружия. Последнее число в индексе торпеды появилось благодаря московскому заводу № 627 Наркомата электротехнической промышленности, работники которого участвовали в создании первых прототипов торпеды и её серийном производстве.
В сентябре 1941 года завод № 627 получил задание на выпуск первой партии из тридцати танкеток, которые планировалось использовать на улицах Москвы.
В Севастополь эти шесть танкеток попали как раз из Москвы, их привезла в числе прочих "подарсков" (пакетов малозаметного проволочного заграждения, арматуры, мин, ломов и кирок) "группа генерала Галицкого". Разработка, "сухопутных торпед" была безусловно интересной.
Но как оказалось, военная мысль Германии и СССР шла параллельными курсами. Причем, как оказалось, за счет развитой промышленности, хорошей инженерной и опытной базы, немецкие идеи воплощались и быстрее и лучше.
Традиционно указывают два вида немецких «сухопутных торпед»: «Голиафы» и «Боргварды». Первые являлись управляемыми по проводам, одноразовыми самоходными подрывными зарядами, вторые - радиоуправляемыми транспортерами для подрывных зарядов. Рассмотрим, что же пишут сейчас по этой теме.
«Родителями» обеих моделей являлись специалисты немецкой автомобильной фирмы «Боргвард», существовавшей с 1929 по 1961год. Статья в «Википедии» умалчивает об участии этой фирмы во Второй Мировой, но как все немецкие промышленники, эта фирма сумела урвать кусочек военного «пирога» В 1939 году Управление вооружений сухопутных сил Германии (нем. Heereswaffenamt) провело два конкурса на создание новых образцов вооружения.
Первый конкурс - на создание радиоуправляемого минного трала на гусеничном ходу, получившего, в дальнейшем, индекс Sd.Kfz.300, который стал прообразом достаточно интересной машины «Borgward B IV».
Второй конкурс - на создание самоходного подрывного заряда для дистанционного подрыва ДОТов и бронетехники противника Sd.Kfz.301.
Конкурсы на проектирование этих машин, выиграла компания «Боргвард». Конкурсная комиссия, при присуждении победы, полагала, что шасси этих машин будет идентичным, но, в жизни вышло все иначе, т.к. реальные требования к этим боевым машинам существенно отличались. (продолжение следует)