Что для человека трудности, то для писателя материал, фактура. Художественная зарисовка о том, как мы с мужем обнаружили на детской площадке оставленный рюкзак, и как развивались события после звонка в службу спасения.
- Эх, долго нам еще ждать? Смотри, снега на рюкзак почти не на мело, значит оставили его недавно – порывистый ветер уносил мои слова в сторону. Из-за разбушевавшейся метели итак было сложно разобрать речь. Я щурилась от снежинок, колко впивающихся в лицо.
До того, как обнаружить бесхозный предмет, мы с мужем возвращались из магазина. Ноги вязли в наметенных сугробах. Тяжёлые пакеты добавляли нагрузку в и без того усиленную кардио тренировку. Вьюга мела киношная. Как в фильмах-катастрофах. В догадках, как в принципе удалось разглядеть детскую площадку, не говоря уже об оставленном на лавочке предмете.
Топчась на месте от холода, я мысленно сетовала на излишнюю внимательность. Проявив сознательность и «активную гражданскую позицию», обрекли себя на дискомфорт и бессрочное ожидание неизвестно чего. Надежда, что забывчивый хозяин все-таки объявится, заледенела через десять минут. Уступив тем самым место решительности. Район спальный, вокруг десятки многоэтажек и несколько остановок общественного транспорта. Владелец оставленной вещицы мог не скоро опомниться. Правило «в случае обнаружения бесхозных вещей звони 112» нашептывало голосом диктора в метро. Муж достал из своего кармана телефон.
На девяносто процентов не сомневались: заигравшийся ребенок забыл портфель. В соседнем дворе школа. Но те оставшиеся десять процентов раздувала фантазия. Слишком развитое писательское воображение создало не только художественные тексты, но и рисовало драматичные картины возможных событий. Придуманные историй о рюкзаке отвлекали от кусачей реальности.
- А если и правда ребенок забыл? Представь, что его дома ждет за вызов полиции? – женская сердобольность отговаривала от звонка.
- Опыт. Будет внимательнее в следующий раз.
- Жалко растеряшку. С другой стороны, мы же не знаем наверняка, почему он оставил. Вдруг, что нехорошее случилось? – моя нерешительность находила аргументы за каждый из представленных вариантов. А любопытство сильнее и сильнее хотело разузнать, что же произойдет после звонка в 112. Да и повод для статьи сам собой обнаружился. Нас учили сообщать о бесхозных вещах, но не рассказывали, что дальше.
Минуты после разговора с оператором тянулось долго. Долго в моменте. Неопределённость стирает ощущение времени. На деле же прошло около четверти часа, и промелькнула шутка.
- Представь, мы вот сейчас стоим тут такие замерзшие, голодные, растерянные. А хозяин рюкзака сидит дома и смотрит из окна своей уютной кухни на нас.
- И думает,- подхватил мысль муж, - что за глупцы тусуются в такую непогоду на площадке. Делать им нечего? Бррр! Пойду-ка лучше заварю еще одну чашку чая, а после прилягу в теплую кроватку. Балдеж.
Подъехала полиция. Без сирен, но с мигалками. Из укомплектованного автомобиля вышли молодые бойцы. На них форма от Юдашкина, стильная, темно синего цвета. Статные, красивые, с чувством юмора, проявившегося с первых мгновений знакомства. Рюкзак проверили не спеша, вдумчиво. Предварительно защитив специальной униформой лицо и руки.
Как-то из большого отсека достали общую тетрадь на сорок восемь листов, поняла, где-то взгрустнул забывчивый школьник. Дальше дела развивались стремительно. Звонок по телефону из найденного дневника вызывал из ближайшей парадной семью. Ну а мы, пожелав участникам развернувшегося сюжета, отличного дня, наконец-то(!) добрались до дома. Поставили чайник, заварили эрл грей и нарезали лимон, за которым и ходили в магазин. Нарезали двойную порцию. Для профилактики. Лишь бы не простудиться.
Мне же еще предстояло перепечатать историю в текст. Вот так сюжет нашел писателя. Внесла в заметки идею рассказа от имени девочки, которая сегодня забрала свой школьный портфель из рук четырех бравых полицейских.
Согрейте, пожалуйста, кнопкой «мне нравится» мои замёрзшие на снежном веру пальцы.