Медицина – одна из древнейших наук и практик человечества. В первобытном обществе ее заменяли шаманы и колдуны, позже их стали называть лекарями, которые потом превратились в современных врачей. Но кое-что от древних коллег в них всё же осталось.
Это теперь доктора получают узкую специализацию, как утверждает знаменитый сатирик, есть «отдельные врачи для левой и правой ноздри», а буквально лет сто назад это показалось бы неуместным чудачеством. Ведь тогда земский врач умел делать практически всё: мог и зуб удалить и роды принять.
Жил такой универсальный доктор и в рабочем посёлке, где прошла юность моего отца. Правда, Алексей Александрович уже не работал официально из-за своего весьма почтенного возраста. Однако его бывшие пациенты по привычке шли к нему за помощью прямо домой, твёрдо зная, что обязательно получат её. Никого не смущало даже то, что старичок не признавал новомодных способов лечения и действовал часто своими, давно проверенными методами. Они просто доверяли доктору, лечившему ещё их родителей, и охотно вели к нему своих детей.
Но особой популярностью пользовался Алексей Александрович у своих ровесниц – поселковых бабушек, которые с раннего утра толпились у его крыльца, терпеливо ожидая, когда целитель наконец, откроет импровизированный приём. А жалобы у женщин возникали самые разные, хотя чаще всего почему-то встречалась головная боль, симптом многих, непохожих друг на друга заболеваний. Земский врач ко всему прочему был ещё и прекрасным психологом и знал не только истории болезни, но и нравы пожилых пациенток. Поэтому он не слишком вникал в их «ахи» и «охи», догадываясь, что иногда с ними достаточно поговорить по душам, внимательно выслушать не медицинские, а личные и домашние проблемы, и любая хворь пройдёт сама собой, без нежелательного лекарственного вмешательства. Если же без медикаментов бабушка никах е хотела уходить, то доктор притворно вздыхал, бросал на стол старинное пенсне и на несколько минут скрывался за дверью чулана, где, по мнению женщин, у него располагалась аптека.
— Вот, что, Марья, дам я тебе редкие порошки, заграничные! Мне их ученик из Риги прислал, да и там их трудно достать! Я их на всякий случай для себя берёг, но вижу, как тебе плохо, последние отдаю! Только запомни, если эти порошки тебе не помогут, значит плохи твои дела! Да смотри, никому про них не говори, ведь у меня больше нет, а то набегут твои подруги с просьбами «дай и мне», и что я буду с ними делать, скажи на милость?! – подробно наставлял старушку Алексей Александрович, отлично понимая, что последняя рекомендация никогда не будет выполнена и слух о «чудо-порошках» мгновенно разнесётся по посёлку с помощью «сарафанного радио», всегда работавшего исправно. А счастливая и уже почти здоровая Марья резво покидала дом врача.
Через несколько дней исцелённая и благодарная женщина несла своему «спасителю» горшочек домашнего топлёного масла и десяток крупных куриных яиц. Доктор благостно принимал эти нехитрые и искренние подношения, хотя сам никогда даже не намекал ни на что подобное. Зато вскоре после визита Марьи на пороге земского врача стояла её подруга и соседка Зинаида и с ходу брала в оборот хозяина дома, который ожидал такого поворота событий.
- Ой, батюшка Алексей Александрович помоги ради Бога! – жалобно нараспев начинала причитать она. - Голова болит, зараза, прямо раскалывается на части! Выручай, кормилец, а то помру, не доживши века! – откровенно грозила бабка, зная, что опытный медик не оставит её без помощи.
- А про лекарство тебе, конечно, Марья сказала?! – сквозь очки испытующе взглянул на неё собеседник, заранее догадываясь, откуда дует ветер, и продолжал:- Ведь говорил же я ей: не болтай, порошки то у меня последние были! Ну, ладно, чего теперь делать, пойду, поищу в чулане, может, завалялась где-то парочка, тогда – твоё счастье, полечим тебе голову! – с этими словами он торжественно удалялся в маленькое темное помещение, откуда непременно выносил заветные импортные целебные порошки к несказанной радости пациентки.
Конечно, лекарство обязательно помогало и самой Зинаиде, и её беременной дочери, и даже собаке, повредившей лапу, поэтому благодарность старушки просто не знала предела. И опять на столе уважаемого человека появились вкусные деревенские продукты. Однако никто в посёлке не задумывался, почему у пожилого врача не заканчивается его удивительная панацея, пока на огонёк к Алексею Александровичу по дружбе не заглянул мой дед, поселковый сапожник, став невольным свидетелем такого приёма. Дед никак не мог понять, зачем отдавать дорогой и редкий препарат, если можно прописать что-то более дешевое и простое. В ответ на изумлённый взгляд друга опытный медик буквально расхохотался, и когда пациент ушёл, широко распахнул дверь своего заветного и загадочного чуланчика.
- Ты что, Саша, обалдел, или как?! Какие заграничные порошки?! Да у меня их сроду не бывало, хотя ученик в Риге и в самом деле есть, но мне он никогда и ничего не присылал! А порошки, вот они, гляди: мешок обычной питьевой соды стоит, из него я и кручу эти «лекарства»! По крайней мере, никакого вреда для человека, правда, и пользы тоже никакой! Люди верят и поправляются, уже хорошо, мне, как врачу, больше и не надо. И не стоит им знать, что я там накрутил для них в бумажки! На медицинском языке это явление эффектом плацебо называется, и большинство болезней человеческих можно вылечить одной верой в доктора и в препарат. В этом я давным-давно убедился, ещё когда начинал свою практику! Только ты Саша, помалкивай о том, что видел сегодня здесь, как друга прошу, а то весь эффект пропадёт! – красноречиво посмотрел он на моего деда, который и не собирался выдавать тайну старого приятеля. Она так и осталась не раскрытой до конца дней отставного земского доктора: люди по-прежнему приходили к нему за помощью с надеждой и верой в настоящее исцеление.