В номер возвращается обиженная туземка в сопровождении официанта, этакого славного малого. Он, скорее всего, заодно сутенером и вышибалой подрабатывает. Подходит небрежно ко мне, берёт мою правую руку в захват, видно, желает показать своё физическое превосходство. Вот придурок голландский, я тебя сейчас по стенке размажу. Здравый смысл подсказывает, что этого делать не надо. Я всё же в чужой стране, а мы, русские, вызываем у местных справедливое чувство ненависти. Спокойно освобождаю руку, силёнок у товарища маловато, хотя и не такой уж он слабак. И чтобы он больше не тешил себя пустыми иллюзиями, резко толкаю мужичка в грудь. Он пролетел метр и благополучно приземлился в кресло. По глазам вижу, ему уже не до разборок. И чтобы закрепить успех, толкаю обвинение на ломаном английском, мол, девушка работать не хочет, много пьет. За что ей платить? Называю официанта сэром, подсластив ему пилюлю после всего произошедшего. Правильно я сделал, что приплёл это словечко, кажется, восстановил между нами дружеские отношения. Кому понравится лететь метр и остаться с вывихом руки. Мужичок сообразительный, да другие в такой сфере и не работают, он тут же суровым голосом хозяина что-то выговаривает обиженной женщине. Наверное, объясняет, что клиент всегда прав, особенно когда этот клиент такой сильный. Инцидент исчерпан, мы в знак полного примирения замахиваем с официантом по рюмахе, и он удаляется, попутно ласково похлопал по попке свою неудачливую работницу. А та, ещё пылая ненавистью ко всем русским, наливает себе полный бокал вина, выпивает одним махом и закуривает.
Мир восстанавливается полностью, когда я сую ей в руки меню и предлагаю заказать всё, что она хочет. Девушка врубается мгновенно и начинает просто светиться счастьем. Через десять минут официант, уже мой добрый друг, приносит сладкое десертное вино в умопомрачительной бутылке и сразу забирает за него сто евро. Кажется, я погорячился, так меня здесь в пять минут разденут под ноль, к счастью эта маленькая обезьянка больше ничего не собирается заказывать, увлечённая дегустацией крутого вина.
Итак, в остатке шестьсот грамм коньяка и две большие бутылки вина, которые бодро уничтожаются девушками, и это ещё не считая пива. На столе куча тарелочек с разномастными и очень привлекательными с виду закусками. У меня, кстати, прорезался аппетит. Банкет продолжается, и уже ни о каких деньгах девушки не заикаются. Каждые полчаса заскакивает официант, который опрокидывает рюмку конька и тут же исчезает. Туземка смирилась с финансовыми потерями, что-то мурлычет себе под нос, не забывая отхлебывать из фужера. Я попытался было посадить её себе на колени, но она резко взбрыкнула. Нет и нет, давай сначала деньги. Светленькая, пьяная и счастливая, совсем не противится, когда я расстегиваю на ней жилетку. Она улыбается и страстно тискает свои небольшие белые грудки. Глаза прикрыты, счастливая улыбка на лице говорит, что она совсем не здесь, в номере отеля, а где-то далеко-далеко отсюда. Филиппинка грациозной кошечкой скользнула к ней, жадно прильнула к подруге. Целует её груди. Я, наверное, выпил мало, так как это меня совсем не возбуждает. Немножко не по себе от такой нетрадиционной страсти. Чтобы не мешать красавицам, ухожу в спальню. Выпитое на старые дрожжи, как говорят у нас дома, тянет ко сну. Эта пьянка продолжалась двое суток, и всё катилось так бы и дальше, но закончились деньги. За такси расплатился Георг на причале у яхты.
Я спал сутки и проснулся, когда мы были уже в море. Не хочется открывать глаза, возвращаться в эту ужасную действительность. Неужели я ошибся и взялся не за своё дело? Не боюсь последствий, я просто чувствую себя виноватым, вот и всё. Зря я, наверное, ушёл из милиции. Худо-бедно, а приносил пользу людям. Может, я рождён бороться с несправедливостью, рожден помогать людям?. А на самом деле творю обыкновенное зло, и это так страшно бьёт по нервам, когда отходишь от многодневной пьянки. Теперь понятно, почему многие кончают самоубийством в таком состоянии. Я проработал в милиции всего ничего, а сделал конкретное дело. Что мне до всей этой гнилой ментовской системы, трудился бы спокойно и сам за себя отвечал перед людьми. Что и говорить, сильны мы все задним умом. Чего уж сейчас лить крокодиловы слёзы, когда при моём непосредственном участии доставлено в благополучную и счастливую страну столько зелья, что не для одного десятка людей это может стать приговором. Будет ли мне прощение за это – не знаю... Скорее всего, нет. А сегодня наша яхта летит под всеми парусами в другую благополучную страну с таким же смертоносным грузом на борту. Наш ум и изворотливая нестандартность обманут власти, и «порошок» будет гарантировано доставлен потребителям. Я всё это понимаю, каюсь, и всё равно не сойду с этой дорожки, ведь своим я сказал: «ДА». Разве что броситься в пучину головой... Но на это меня точно не хватит. Снова пью коньяк и снова клянусь, что это моё последнее дело. Всё, отхожу от криминала. Очередная рюмка коньяка приводит мысли в более-менее логичное состояние. Как будет, так и будет, а сейчас надо продолжать до победного конца. Судьбу не обманешь, не обойдёшь.
Пацаны смеялись, когда я рассказал им о моих гостиничных приключениях. Они не верили, что проведя двое суток в обществе молодых и симпатичных девчонок, я так ни одну и не тр@хнул. Бывает такое, конечно, но это когда «прибор» не работает. Обычно те, у кого такая проблема, наоборот наплетут столько интимных подробностей, что будет только дух захватывать. А с другой стороны, что тут непонятного, если у нас троих оказался общий знаменатель – спиртное в неограниченном количестве. Георг, кажется, понял мое состояние, мой загул. Сказал только, что совсем не неволит: «Вот только закончим это дело, и катись на все четыре стороны». Но это сказано не от доброты душевной. Как я понимаю, он тоже хочет отвалить в сторону. Вернее, уже отваливает, кое-какие моменты просто бросаются в глаза, ведь после первого дела не поделился прибылью, раздал только то, что было народом вложено. Кое-какие проценты сверху, конечно, накинул, но не всем. И отмазка дешёвая, мол, менты накрыли, и дело похерилось. Это «базар» для тех, кто не знает деталей, типа не его вина, что среди нас оказался «крот», и пришлось, жертвуя деньгами, разруливать непонятки. Еле-еле всё спустил на тормозах. А это больших вложений стоит. Кто понимал, кто нет, но все, в общем-то, сильно не печалились, но и не наезжали. Своё вернули и слава Богу. Получилось даже с прибылью. Все тонкости знаем мы трое. Сколько Георг заработал чистыми, не знает никто. По самой грубой прикидке, со всеми расходами, получается астрономическая сумма. И в этом деле всё будет, скорее всего, по-темному. Надо требовать при расчёте максимум, если, конечно, расчёт будет наличкой. Если безналом, то точно Георг всё затрет, замутит.
Интересно, а если всё накроется медным тазом, и я окажусь в лучшем мире, чем этот, что потеряет человечество? Там далеко, в родном городе, остались мама, папа и жена. Родители, если сказать с циничной прямотой, уже давно в стороне. У них своя жизнь, в которой я, практически, не присутствую. Если что случится, то неподъёмной трагедией не будет. Горе, конечно, но не такое, после которого жизнь заканчивается. Жена моя, красавица Вика – это отдельная тема. И в её судьбе, если что не так, не последнее слово остается за родителями, а именно – за крутым папочкой. Он-то точно доволен будет и подберёт для дочурки приличную партию из своего круга. Он всё время об этом мечтает. Для него дочка, наверное, тоже капитал, и сама Вика этот вариант со счетов не списывает. Подтверждение тому – наш разговор после возвращения из неволи. Она, мол, ждать не собирается, не будет губить свою жизнь, если я по своей и только по своей глупости попаду в места не столь отдаленные на долгие годы. Так что и с этой стороны потери не столь уж катастрофические. Выходит, что мне терять-то особо нечего, кроме собственной жизни. Но это в расчёт не бралось ещё три года назад и сейчас не берётся по причине безрассудной молодости, так что мусолить эту тему нет смысла. Надо прекращать с гнилой философией и продолжать работу. Конечно, это путь по лезвию бритвы, но обратного хода нет. Шанс всё начать сначала появится только тогда, когда с наркотой закончим. Гонорар обговорю заранее, чтобы босс не вложил мои деньги в очередное перспективное дело. Как в фильме «Итальянцы в России», где один деятель объявил, что, мол, я на твою долю купил карту с сокровищами. Работать на этот раз буду за реальную сумму. В этой жизни деньги – вещь не лишняя. Тем более, совсем скоро, мне придётся самому крутиться в бизнесе. Сердце вещает, что наше преступное сообщество доживает последние месяцы. Скоро все будут сами по себе, мы не будем слиты в один мощный кулак. Лично для себя решаю, чтобы больше сопли не распускать и не каяться – это последнее дело с наркотой. А пока всё, как всегда. Тема закрыта, сомнения и коньяк прочь, впереди только работа.
На двадцать третьи сутки, наконец, дошли до земного рая для отдыхающих европейцев. Скалистые острова издалека со стороны моря выглядят совсем не привлекательными. Но когда попадаешь на берег, в город, всё сразу меняется. Воистину, райское место на земле, где почти не бывает хмурых дней, а солнце и небо радуют своей яркостью. Море и небо одного цвета – ярко-синие. Вот и мы прибыли сюда, чтобы добавить отдыхающим «райского блаженства». Отправить их при жизни в рай, откуда, возможно, многие и не вернутся.
Итак, мы оформились на рейде, заказали на месяц продуктов, но в порт не пошли. Остались на якорной стоянке. Георг уехал на берег вместе с агентом. Жду его возвращения. Остальные не знают истиной цели, думают, что мы просто путешествуем. Вот удивятся, когда вдруг окажутся в местной тюрьме, я-то хоть морально к этому готов.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук