Спиной чувствую холод стальной двери. Холод, который бодрит и подсказывает: отступать некуда. Мой путь только вперёд. А впереди чудо-юдо килограммов на сто пятьдесят. Туша, как у японского борца сумо. Такому все мои удары, как слону дробинки. Ноги-тумбы, руки поражают своей мощью. Наверное, бывший штангист. Везёт мне на спортсменов, на коллег по цеху. Сбываются самые худшие прогнозы. Единственный шанс – товарища зрения лишить, а самому распрощаться с жизнью. Он от боли меня наверняка за секунду порвет-придушит. Как бы оно ни было, а это единственный шанс всё быстро закончить. Ещё двое, которые зырят на меня с любопытством, угрозы не представляют, вес маловат. Их-то я спокойно по стене размажу. Они наверняка специалисты узкого и очень специфического профиля, заплечных дел мастера. Камера длиной метров восемь, шириной три. Как только Туша ко мне двинется, иду вперёд. Надо встретить его посередине, чтобы остался маневр назад. Хотя вряд ли это всё поможет. Не буду гадать и паниковать заранее. Отвлекающий удар ногой в пах – и сразу пальцы в глаза. Реакция и резкость у меня на уровне. Ещё лучше самому начать и прямо сейчас, пока Туша сидит. Нет, фокус не пройдёт, эти двое не дадут. Хоть на секунду, да свяжут. Хорошо, что он пьёт, это ему не на пользу. В настоящем бою водка – смертельный приговор. Ну здоров же, падла, двести граммов замахнул, словно воду. А, кстати, что тут за занавеской? Чуть отодвигаю блеклую ситцевую тряпку. Понятно: умывальник и толчок. Помещение приличное, где-то два на два. Это ещё один шанс к маневру. Комфортно, твари, устроились. От нар до толчка расстояние приличное, не воняет. Санузел вообще как бы и не в камере. А сало Туша режет финкой. Вот это шанс. Боже, помоги мне до неё добраться. Как бы я был счастлив, окажись в моей руке её плексигласовая ручка, набранная из цветных кругляшков. Внимательно слежу за происходящим, не пропустить бы момент. И, конечно, пропускаю. Удивительно, с таким весом Туша легко и быстро встал и так же быстро оказался рядом со мной; я потерял драгоценные мгновения, завороженный мощью этого человека. На полголовы выше меня, он, когда стоял, совсем не казался бесформенной громадиной. Точно, штангист. Руки в стороны, мышцы не дают им повиснуть прямо. Всё это я запечатлел мгновенно, как перед смертью. Шаг навстречу всё же успел сделать и получил такой толчок в плечо, что чуть не впечатался в стальную дверь. Но моё время ещё не наступило. Туша на мой детский выпад только хихикнул:
- Не ссы, земеля, тобой чуть позже займусь.
Оказывается, бедолагу прихватило. Но эта, еще не начавшаяся бойня, меня всколыхнула, вернее, мобилизовала. Пора действовать и немедленно. Хватит ждать, надо попробовать завладеть финкой. Спасибо тебе, Господи, что наградил меня острым умом. Я понял, как поступлю ровно через минуту.
У бедолаги за шторкой живот расстроился конкретно, дрист@л он смачно, на всю камеру гул стоял. Жрёт без меры, вот и результат. Когда зашуршала разминаемая газета, я чуть отодвинул шторку. Ещё мгновение – и вот он, мой счастливый момент. Туша привстал с толчка, держа на весу свою огромную и удивительно белую жопу, прицеливаясь к ней газетой. Я сделал шаг внутрь. Он удивленно поднял на меня глаза, мол, не видишь, занято. Я улыбнулся ему улыбкой совершенно счастливого человека. Расстояние метр, что там вымерять. Скользящий шаг левой ногой вперёд, а ударил чуть с разворота правой в его левое колено сбоку, с внешней стороны. Мои семьдесят пять килограммов тоже в такой ситуации не пустяк, а если учесть, что последние годы я занимался рукопашным боем, близким к уличной драке, где работа ногами – чуть ли не главное, то удар мой получился очень сильным, с разворота. В него я вложил всю массу своего тела. Результат великолепный. С точно выверенной дистанции, в ногу, жёстко стоящую на полу под громадным весом – и жуткий хруст в сломанном колене. Туша упал бы, не упрись он левой рукой в пол. И я, с садистской радостью, благодарный Всевышнему, что обучил меня искусству бокса, нанёс удар правым локтем в макушку почти поверженного противника. Ударил, будто в бетонный столб, но голова противника всё же дернулась, и он распластался на полу туалета. Всё получилось и надо бы добить для гарантии, но в камере ещё двое, а на столе лежит острая, как бритва, финка. Шаг назад, отдергиваю шторку – и нос к носу сталкиваюсь с сухопарым, моего роста беспредельщиком. В правой у него это самое холодное оружие. А у меня мгновенная реакция, я быстрее и резче. За моей спиной годы занятий крутым видом спорта. У противника нет ни малейшего шанса, тем более, я воодушевлён удачным началом. Хватаю его за руки. Он явно не ожидал встречи со мной лицом к лицу. Я даже успел заметить лёгкую растерянность на его физиономии. Всё длилось мгновение. Я резко присел и так же резко выпрямился. Моя голова скользнула по его груди, как по направляющей, и угодила точно ему под подбородок. Вес у парня не очень, так что он отлетел почти на метр, ударился об стену и тихо сполз на пол. Через секунду я завладел финкой, которую он так и не выпустил из руки. В два шага пересекаю камеру. Третий представитель пресс-хаты мгновенно врубается в происходящее и так же мгновенно ныряет под нары. И я с удовольствием, углом левого кулака бью в мелькнувшую на мгновение спину. Достать-то достал, но слабовато. Ну и чёрт с ним, пусть загорает под нарами, думаю, что второй финки у них нет. Да и что мне какой-то дохляк, не дотягивающий весом и до шестидесяти килограммов. Сажусь на нары к столу, первый раунд я, кажется, выиграл. Посмотрю, что дальше будет. Эти двое опасности не представляют. А вот в Туше силы немерено, вдруг решится продолжить разборку; и мне уже совсем не хочется крутого криминала, не хочу ни резать, ни глаза выкалывать. Ведь появился шанс выкарабкаться, не наматывая себе срока. Только подумал, и, как бы отзываясь на мои мысли, Туша выполз из-за занавески. Встал во весь рост, опираясь на стенку, чуть подпрыгивая на одной ноге, на шажок приблизился в мою сторону. Меня охватывает ярость, благоразумных мыслей, мелькавших в голове секунду назад, как ни бывало. Неймётся пид@ру, сейчас продолжу ликбез, сейчас ты у меня всё испытаешь. Вот он ещё раз прыгнул и как только приземлился, я сделал мгновенный выпад. Финка сверху вниз прошлась по лицу и груди. Пока, правда, только слегка коснувшись. Но и этого для предупреждения оказалось достаточно. Туша дико озирается, размазывая по лицу кровь.
– Сядь, тварь. Не вводи меня в искушение.
Тот послушно опустился на пол, и тут же загундосил:
– Налей стаканчик. Нога горит, сил нету.
Вот оно что. Его гонит вперед не месть, а трёхлитровая банка с самогоном. Ну что же, я не зверь, пусть пьёт, мне так даже будет спокойней. В банке чуть меньше половины, ставлю её на пол. Осторожно, ногой, двигаю в его сторону. Ели честно, то я его боюсь по-прежнему. Помню, как от его толчка чуть не припечатался к двери. Но ему совсем не до меня, у него банка в руках, и он отпивает прямо через край. Я кидаю ему небольшой кусочек сала, на закуску. Другой, не шевелясь, по-прежнему лежит у двери. Главное – нейтрализовать этого исполина. Глупо идти на мокруху, когда все, в общем-то, уладилось. Моя задача – его напоить, так мне будет спокойней, и когда он, наконец, допил самогон, командую:
– Эй, кабан, лезь на верхнюю шконку, пока не вырубился.
- Мне до вырубона далеко. Да и не залезу со сломанной ногой.
- Зови на помощь кореша. И по-быстрому, не нервируй меня. Через минуту не будешь наверху, вторую банку самогона выливаю. С пола будешь вылизывать.
Подействовало мгновенно, сразу зашевелился. Я не рискую, забираюсь на верхние нары с ногами, забиваюсь в угол, двумя руками сжимаю банку с драгоценной жидкостью и финку. Но это всё лишнее. Туша вообще не может ступать на левую ногу, а вот пьян-то он не очень, и больно ему конкретно, весь взмок, пока наконец не взгромоздился на параллельные верхние нары. Ему активно помог подельник, и тут же хотел снова нырнуть под нары. Но я, оказавшись рядом, придержал паренька. Тот сжимается в ожидании удара. Как я ненавижу такие моменты, когда меня боятся.
- Не боись, дорогуша, тебе не передо мной ответ держать придётся, а вот стакашек самогончика выпить придётся. Этот вопрос не обсуждается.
Смотрит мне в глаза, не отводит взгляда. А кадр-то совсем не прост, с ним надо ухо держать востро. Пьет мелкими глотками, и видно, как ему не хочется. Ещё двести Туше – награда, так сказать, за послушание. Дохляк опьянел сразу, да и как иначе. Ударная доза, бараний вес и никакой закуски. Пытается снова нырнуть под нары, но я перепроваживаю его наверх. Так мне спокойней, все перед глазами. Перед этим тщательно его обыскиваю, и не напрасно. На правой ноге, чуть выше лодыжки, нахожу закрепленную резинкой крышечку от консервной банки с ровными краями, наточенными до бритвенной остроты. И такая гадюка сидела под нарами, готовая бесшумно выползти и напасть. Но теперь-то бесшумно с нар не спрыгнешь, тем более, пьяным в дугу.
Остается третий, он лежит неподвижно, может уже и остыл, сука. Слава Богу, дышит исправно, чуток подстанывая. Прими наркоз, тв@рь, глядишь, полегчает, и мне спокойней. Этот не отказывается, пьёт охотно, поддерживая челюсть рукой. Она у него наверняка сломана. Вот так-то, милашка, не всегда коту масленица, пришло время ответ держать за свои козьи дела. Самогон его взбодрил, беспредельщик устроился на корточках, в классической тюремной позе. Достал из кармана какую-то таблетку и заглотил. Через минуту закурил, по камере пополз сладковатый запах анаши. Место ему я определил у двери, где сам находился совсем недавно. Он не спорит, ему сейчас хорошо, он всё время хихикает. Через пять минут валится на бок и отрубается. Все, кажется, определены, а я боюсь даже закрыть глаза, до утра ещё так далеко. Финку не выпускаю из правой руки. Время, кажется, остановилось. Каждый час поднимает свою буйную голову Туша, заглатывает стакан самогона и снова отрубается. Мне тоже хочется выпить, но нельзя, пьяный сон уж больно крепок, а пробуждение будет плачевным. А может, их связать? Можно, конечно, но не охота. Проще разрезать сзади брюки. Больше для прикола, конечно, чем для безопасности. Читал когда-то в книжке, так во время войны контрразведчики поступали. Нет, не стоит этого делать: по моей версии они сами напились и друг друга покалечили. Я тут совсем не при делах. Я всё время сидел в уголке и только смотрел. Изучаю содержимое небольшой хозяйственной сумки, которую обнаружил на гвоздике под столом. В ней кусок сала граммов на семьсот, чай и сахар-рафинад. Там же нахожу маленький кипятильник, всего на одну кружку. Вот это подарок! С горячим и крепким чаем я точно не усну ни на минуту. Время хоть и ползет медленно, но теперь у меня есть занятие. Я не спеша уничтожаю чужое сало с хлебом. С собой ничего брать нельзя, тем более из такой позорной хаты. Я не знаю уголовных законов. А не знаешь, значит, не мудри, а то сам себя перехитришь. Ещё неизвестно, можно ли было сало, предназначенное этим чм@шникам, жрать. В будущем не стоит об этом распространяться. Жалко, что придётся оставить чай, сахар и кипятильник, а то потом из-за такой мелочи не оправдаешься. От этих мыслей сразу аппетит пропадает, отложил еду в сторону.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук