Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 160 часть 15
Мать притихла на кухне. Тишину Алёнка любила. Она наслаждалась редкостными минутами тишины. А то, что коньки достались маме — это её только обрадовало: пусть катается на здоровье!
Ужинать Алёнке расхотелось, хотя она обожала жареную рыбу, но понимала, что как только мать увидит её на кухне, может начаться новый скандал, и она решила не попадаться ей на глаза.
Она уселась за уроки. Котёнок Тигра запрыгнул ей на колени, она погладила его, и он замурлыкал, лёжа на спине и вытянув от удовольствия лапки.
«Как мало тебе для счастья надо! — подумала Алёнка, глядя на котёнка, — Только погладили тебя, и ты уже урчишь. Я бы тоже урчала не меньше, только вот гладить не кому».
Вдруг она вспомнила своих покойных дедушек и глаза её увлажнились. «А вот они-то меня частенько гладили, добры они всё же ко мне были. Как-то и не ругали меня и не наказывали, жалко, что мало пожили. Странно, а почему дедушки добрее бабушек? Неужели я тоже такой буду?» — она улыбнулась, представив себя седоволосой ворчливой старушкой.
Мать зашла в комнату и увидев улыбку на лице дочери, тут же пристыдила:
— И не стыдно, меня вон до нервного срыва довела и сидишь лыбишься?
В голове у девочки роем прожужжали мысли: «Опять всё по новой… Нет, похоже это никогда не закончится. Дёрнуло меня за язык спросить про коньки размером меньше, а теперь ещё и улыбнуться…Всё не так, всё не так…»
Молчание дочери мать раздражало, и она повысила голос:
— Ты что не слышишь меня?
— Слышу.
— А почему не отвечаешь, а?
— Потому что стыдно, — ответила дочь не поднимая глаз, ей действительно было стыдно.
— Ага, скажешь тоже, вижу я, как тебе стыдно: сидишь, лыбишься, — с обидой сказала мать. — Ты наказана. Поняла? — Алёнка кивнула в ответ головой, и мать объявила: — Отец решил твои коньки мне отдать. А то я всё вам, всё вам, а себе шиш с маслом, — мать показала фигу, — а вы уж совсем обнаглели: на шею мне сели и ещё и погоняете, что за дети.
Алёнка молчала, пытаясь читать параграф в учебнике физики.
— Вот и поговорили… — мать вышла из комнаты, но вскоре вернулась, — Мы с отцом на каток пошли, а ты давай-ка пока посуду вымой. Поняла?
Алёнка молча встала и пошла на кухню мыть посуду, радуясь, что мать с отцом уйдёт и её никто не будет пилить пока не вернутся.
Мать суетилась, не зная во что одеться, чтобы идти на каток.
— Да иди в пальто, кому какое дело, — посоветовал ей отец.
— Вань, так в нём неудобно поди? — с сомневаясь переспросила она.
— Всё удобно, если упадёшь, так сильно не расшибёшься.
— Думаешь, упаду?
— Да, конечно, Танюш, все же падают, — уверенно произнёс Иван.
Она взглянула на него испуганно и сказала:
— Что-то мне падать совсем не хочется, ещё расшибусь…
— Да не расшибёшься, одевайся скорей и пошли.
— Прямо в коньках что ли?
— Конечно в коньках, там-то холодно шнурки завязывать, потихоньку спустишься, — сказал Иван, — давай-ка, обувайся, а я тебе шнурки как следует затяну.
Татьяна надела шерстяные гамаши и две пары носков. Иван полюбопытствовал:
— Ты какой размер-то взяла?
— Да самый большой какой был.
— То-то и видно… — вздохнул Иван, но тут же шутя успокоил, — со шнурками не потеряешь!
— Ты издеваешься, что ли?
— Даже и не думал! Пошли, фигуристка моя!
Татьяна встала, он хлопнул её ладошкой по мягкому месту, а потом смеясь заявил:
— Сейчас кататься научишься и на олимпиаду в восьмидесятом отправим тебя за медалью.
— Вань, я женщина дорогая, меньше чем на золото не соглашусь!
— Ну так само собой, повесим потом твою медаль на ковёр.
— Не-а, — возразила она, надевая пальто, — она на шее моей будет висеть, чтобы все обзави́довались. — войдя в роль шутила Татьяна.
— Так она у тебя на шее-то долго не провесит, вместе с шеей отвернут, если медаль-то золотая.
— Так ты меня охранять будешь! — она кивнула в сторону входной двери, — Давай, открывай и пойдём людей смешить.
— Слушаюсь и повинуюсь, фигуристка моя! — открывая дверь сказал Иван.
Алёнке на кухне был слышен разговор родителей, и она удивлялась: «Надо же какие они у нас взбрёшные: то воркуют как голубки, то орут на весь дом, того и гляди стены рухнут. Нет, я так жить не хочу. Мне спокойная жизнь нравится».
Татьяна медленно спускалась по ступенькам цокая коньками, как подкованная лошадь. Иван придерживал её за руку. Ноги её подкашивались с непривычки, но Татьяна настроена была решительно. Она в мечтах уже каталась на катке не хуже, чем её любимая фигуристка Ирина Роднина. На встречу им попалась соседка, Оливия Никитична. Увидев Татьяну в фигурных коньках, она обомлела. Они поздоровались. Татьяна была весьма любезна с ней:
— Как хорошо, что я вас встретила! А я ведь поблагодарить вас хотела за котёнка. Спасибо большущее от всей нашей семьи! А то ведь Иван-то мой, прям места себе не находил, уж где мы его только не искали. Правда, Ваня? — она дёрнула мужа за рукав, и он ответил: — Правда. Спасибо! Дай вам Бог здоровья! — он пожал руку соседке. Татьяна потеряла бдительность, пошатнулась и полетела со ступенек. Иван попытался её поймать, но не успел: жена плюхнулась на зад и сильно ушиблась.
— Твою дивизию… — ругнулся Иван, — Зашиблась сильно?
— А то ты не видишь…
— Ох, ты батюшки-и… — заохала соседка, — Ничего хоть ты себе не переломала?
— Да не знаю я ещё-о… — плача ответила ей Татьяна. Иван помог ей встать.
— Накаркал… вот тебе и олимпиада-а…
— Ничего-о, время ещё до олимпиады есть, мы тебя подготовим, — Иван не сдержался и прыснул со смеха.
— Ну и, чудаки вы, чудаки-и, — соседка, недоумевая покачала головой, поднимаясь по ступенькам, а потом предложила, — если скорую надо, так вызову.
— Спасибо, может, ещё обойдёмся без скорой. Танька у меня живучая как кошка! — он взглянул на жену, — Ну что, полегчало?
Она шмыгнула носом, а потом пробурчала:
— Скажешь тоже, весь зад себе отшибла…
— Так мы на каток-то идём, или нет?
— Ты мне сме́рти что ли желаешь?!
— Да я обкатать тебя хочу, зря что ли коньки купили?
— Считай, что уже обкатал, — желание кататься на коньках у Татьяны почти исчезло, — а ведь я так мечтала, Вань…
— Мечтала, так пошли, потихоньку-то доковыляешь.
— Думаешь смогу? — неуверенно переспросила она.
— А куда ты денешься? Конечно сможешь, чем ты у меня хуже Родниной, да не чем. У тебя даже фигура аппетитней… Надумала, так не сдавайся!
— Ты только меня больше не отпускай, Вань, придерживай рукой-то.
— Так я если бы знал, что ты рухнешь, так и руку бы жать не стал Никитичне. — он повинно посмотрел ей в глаза и спросил, — Не сердишься?
— Ой, Ваня, Ваня… Ладно, уговорил не буду.
© 10.02.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 160 часть 16 Прости меня, дочь
Предыдущая глава 160 часть 14 Мама — это мама
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Особенные люди, особенная я