Девчуха закончила только первый курс медколледжа, но в сложившейся обстановке считалась медсестрой. Ольге Дмитриевне она доводилась двоюродной племянницей, и доктор попросила ее помогать в госпитале. Молоденькая и трепетная, она панически боялась присутствовать при моменте, когда раненый осознает постигшею его трагедию.
Ей самой казалось, что лучше умереть, чем жить без ноги. Медсестра влетела в ординаторскую и с диким ужасом, почти плача, протяжно выкрикнула: «Он проснулся!» Её не остановило даже то, что доктор прямо в халате, забылась в тревожном сне, скрутившись калачиком на неудобном маленьком диванчике. Девчонка безжалостно стала трепать плечо спящего врача и забыв об условленной субординации, завопила: «Ой, тетя Оля, он сейчас поймет, что калекой никчемной остался!» Доктор вскочила и догадавшись о причине испуга племянницы, укоризненно проворчала: «Ох, Настюха, какая же ты у меня еще глупенькая. Идем со мной.» Ольга Дмитриевна уверенно подошла к раненому и спокойно спросила: «Как себя чувствуешь?» На вопрос Игорь не ответил и с мрачным сарказмом поинтересовался: «Что, доктор, кроме пилы у вас других инструментов не было?» «Был – жестко отрезала врач – гельятина, которая голову отсекает, без головы, по – моему, хуже, чем без ноги, потому я пилу и выбрала.» Мертвая тишина висела в палате. Сжавшись, Настя ждала, как раненый забьется в истерике, однако пару секунд помолчав, он более мягким тоном проговорил: «Вы правы, без головы все равно хуже, ведь ни мама, ни жена, ни дочка моей смерти не выдержат.» Медсестра всхлипнула и выбежала в коридор. Хирург перекрестилась и с жаром прошептала: «Господи! Слава тебе великая за таких мужиков наших.»
Продолжение следует...