Продолжаем путешествие по Юго-Восточной Азии вместе с корреспондентом РИА «Курск», на этот раз отправимся в Камбоджу
В прошлых публикациях мы рассказали об особенностях жизни во Вьетнаме и некоторых важных достопримечательностях этой страны. Напомним, заключительная часть заметок была посвящена Вьетнамской войне и ее последствиям для азиатского народа. Меж тем соседняя Камбоджа во второй половине ХХ века пережила не менее тяжелые испытания.
О прямом характере и настоящем автостопе
Сразу с перехода через КПП из вьетнамского Мок Бая в камбоджийский Бавет попадаешь в игорную зону. Когда казино строят на самой границе с другим государством, сомнений, на чьи широкие карманы они рассчитаны, не остается. В данном случае - на карманы вьетнамцев, ну и еще китайцев, потому что зачастую это они инвестируют в игорную индустрию. Самим камбоджийцам играть запрещено, посему развлечение это только для иностранцев. Ту же картину можно наблюдать и при въезде со стороны Таиланда.
Все 180 километров до камбоджийской столицы – Пномпеня мы преодолели автостопом на попутном минивене. Добраться до дома нашего каучсерфера с одной окраины города на другую оказалось в разы сложнее. Главный транспорт местных – тук-туки, или мототакси. Но мы искали бюджетный вариант - обычный автобус. А с общественным транспортом дела там явно обстояли неважно, поскольку ходят автобусы редко и вдобавок подолгу простаивают в пробках.
К этому примешались очень невыгодные курсы в обменниках, когда шестая часть средств оседает у спекулянтов. Оставалось ждать открытия банков в понедельник, а пока довольствоваться минимальным продуктовым набором из овощей и хлеба. В супермаркетах же большая часть товаров, за исключением пива, импортная. Цены указывались в американских долларах – это официальная валюта наряду с камбоджийским риелем.
В Камбодже нам не попалось ни единого коренного жителя, который приглашал бы путешественников через сетевой портал «каучсерфинг». Но были местные из числа приезжих и оставшихся. Вроде 49-летнего полунемца-полуангличанина Питера. По факту он был чуть ли не единственным человеком в двухмиллионном Пномпене, который готов бесплатно пустить под свой кров каучсерферов. Что делает ему честь.
Худой, с длинными волосами и в татуировках, точно хиппи. Или постаревшая рок-звезда - на гитаре он действительно играет. И довольно резкий в выражениях, когда говорит за жизнь. А, в общем, не церемонится и с некоторыми людьми: «не нравится - проваливай». К счастью, это он сказал не нам, да и не произнес вовсе. Только дал понять заехавшему при нас парню, который ляпнул про грязь в доме или что-то в этом роде. И последний испарился.
Мы же, на удивление, нашли общий язык, ведь, в сущности, имели с Питером немало общего. Остаток вечера прошел за повествованием о его прошлых работах фотографом, web-дизайнером и, хотя в это сначала трудно поверить – преподавателем. К тому же в молодости он делал снимки красавиц для журнала мод Vogue и несколько лет мотался автостопом по США и Мексике.
- Никогда не знаешь, где окажешься завтра, где будешь ночевать. Мне приходилось спать под мостами, проситься на ночлег в дома. Тогда не было ни мобильных телефонов, ни интернета. Это настоящий автостоп.
Вот-вот, Питер, отчаянная ты голова! Спланировать что-то наверняка почти невозможно. Иначе бы мы и не встретились.
О храме из черепов и прочей «обнаженной правде»
Для приезжающих в Камбоджу почти осязаема еще «живая» память камбоджийцев о жутком периоде второй половины 1970-х годов. Старые порядки изменились при смене в стране политического строя. Едва придя к власти и захватив столицу, правитель «красных кхмеров» Пол Пот в течение 72 часов насильственно выселил из Пномпеня почти всех жителей. А затем началось устранение всех, кто хотя бы в теории мог пошатнуть его власть, вплоть до учителей, врачей и студентов. Хватали даже за то, что носишь очки. В те еще не канувшие глубоко в прошлое времена было уничтожено до трех миллионов человек – почти треть населения страны…
Автобусов до деревни с не выговариваемым названием Тьэнгъаек, что в пригороде, нет. И, чтобы увидеть Мемориал жертв режима «красных кхмеров», пешком мы шли около семи километров.
Репрессии в Камбодже отличала особая беспощадность даже в сравнении со сталинским «Большим террором». И сами «Поля смерти» не похожи ни на один подобный мемориал на территории бывшего СССР. Эти самые «поля» можно принять за обычный ухоженный парк. Если, конечно, не присматриваться к деталям: выставленным на обозрение человеческим костям или извлеченной из земли одежде. И если не вчитываться в информационные таблички, от содержания которых по телу пробегает дрожь.
Здесь нет длинных списков имен на мраморе или граните. Как нет и самого камня: ни стел, ни мощения. Все дорожки земляные или дощатые, таблички с пояснениями сделаны из продольных срезов древесины. Но заросшие травой ямы братских захоронений напоминают воронки от авиабомб. А стены буддистского храма, единственного монументального сооружения на обширной территории, изнутри выложены настоящими черепами. От пола до самого потолка. Их там более пяти тысяч.
По-божески, этим несчастным просто бы позволить обрести вечный покой, предав земле. Но этого не делается. Ради ли того, чтобы «обнажить правду», или, во что меньше хотелось бы верить - для привлечения туристов. Однако для экономики отнюдь не богатой Камбоджи туризм остается одной из важнейших отраслей, поэтому и такое возможно. Чем объясняется порой колоссальная разница в стоимости входных билетов для иностранцев. На отдельные достопримечательности, как, например, Королевский дворец в Пномпене – до 40 раз дороже.
Но, возвращаясь к злодеяниям Пол Пота. Его четырехлетнее правление отметилось серьезным подавлением культуры, образования и медицины. Он закрывал библиотеки, а школы и больницы превращал в тюрьмы. В одной из таких «школьных» тюрем, где сегодня действует Музей геноцида «Туол Сленг», побывали и мы.
Тюрьма S-21 была самым известным местом пыток вплоть до падения режима «красных кхмеров» в 1979 году. Намеренно здесь оставили все без изменений: камеры со следами пребывания узников, решетки на окнах и колючую проволоку по периметру, сложенные наспех из кирпича изоляторы. Появились стенды с множеством фотографий заключенных. А через эту тюрьму прошло до 20 тысяч «врагов народа», из которых выжить удалось лишь единицам. Тех, кто не был замучен пытками и голодом, отсюда отправляли на казнь. Как раз на полигон в пригороде, о котором речь шла выше.
Самый «круассановый» город Камбоджи
Привычная для любого камбоджийца еда может показаться верхом изыска. Завернутый в банановые листья сладкий клейкий рис с фасолью и розовым бананом продается на улицах в качестве перекуса и всеми любимого лакомства. Да и стоит дешево, поэтому самое что было запастись им в дорогу.
Раньше мы шутили, что при перемещении между населенными пунктами нас не подвозил только мусоровоз. Теперь это досадное упущение было исправлено, и три дружелюбных мусорщика ради нас немного потеснились в кабине. Жаль, не было времени узнать у ребят об особенностях ремесла – через три километра те сворачивали.
Зато 36-летнему камбоджийцу Сино, сидевшему за рулем остановившейся следом машины, времени на рассказы о себе было предостаточно. Поскольку ехал он 170 км до самого города Кампота, где живет, да вдобавок пригласил к себе в гости.
Сино работает в неправительственной благотворительной организации, помогающей детям из бедных и неблагополучных семей. На средства НКО, финансируемой из Франции, закупает еду, одежду и школьные учебники. Он руководит отделением в одноименной провинции Кампот, а подчиняется католическому священнику, для отчета которому, собственно, и ездил в Пномпень.
Говорит, что не забывает детство, когда бедно жил в семье из семи детей. Поэтому так дорожит тем, чем занимается последние 12 лет. И вообще старается делать добрые дела, веря, что все происходящее не случайно.
Вскоре мы увидели на трассе еще двух автостопщиков. Водитель, не раздумывая, посадил и их. Это оказались молодая жительница Лондона, занятная своим двухлетним опытом работы тюремщицей, и испанец, который за все время не проронил и слова.
Собранную на трассе разношерстную компанию Сино привез обедать в любимый рыбный ресторан, куда по звонку подошли и его молодая жена с двумя малолетними ребятами. Было очевидно, что угостить европейцев для него - как сказать «спасибо» белой нации вообще. За то, что благодаря поддержке иностранных фондов выучил английский язык, получил образование и хорошую должность с 700-долларовым жалованьем, а главное, возможность помогать соотечественникам.
Да и вообще, сотню лет назад, в то время, когда Камбоджа находилась под протекторатом Франции, Кампот и его население жили куда стабильнее и спокойнее, чем при короле в XIX веке или тем более после обретения независимости в 1953 году. Оставленное здесь французами наследие – во множестве сохранившаяся колониальная архитектура, кафе с круассанами и вывески на французском. Из наиболее явного. Даже сама неспешность, коей пропитан местный воздух, заставляет не бежать по старым улочкам или вдоль реки Кампонг Бай, а остановиться и «поймать момент», словно гуляешь по Монмартру.
(продолжение следует)
Роман ДОРОЖНЫЙ, фото автора
