- Наши верхи беруть, надо вылазить из этой ямы. Константин, подай мне винт, - сказал Михалыч и, кряхтя, поместил ступню на перекладину лестницы. – Алька, посвети.
Пулемётные очереди становились всё ближе, а винтовочная трескотня всё дальше. Но вот послышалась отбивная дробь копыт и дикий посвист седоков, потом смех и отрывистые команды сотников.
Все четверо вылезли из погреба, и вышли во двор. Где-то у речки шла ожесточённая перестрелка. Кто в кого стреляет?– Тьма, хоть глаз выколи. Константин одёрнул мундир и поправил портупею – кажется, пронесло.
- Нужно идти к бронемашине, - сказал Пётр, застёгивая на ходу верхние пуговицы офицерского кителя. Иначе мы потом не докажем, кто мы и откуда…
- Без англичанина мы вообще ничего никому не докажем, - отозвался Константин, но пошёл следом.
- Идите через сад, - крикнул Михалыч, а то, не приведи господь, пальнёт кто-нибудь сослепу и хана дело! У вас же погоны не из фосфора!
Тропинка в саду привела к плетню, за которым возвышалась тёмная башня железного изваяния, похожего на неуклюжую черепаху.
- Что же нам теперь делать с этой грудой металла? – спросил Константин.
- По-вашему, поручик, последнее слово техники есть не что иное, как груда металла?
- Не цепляйтесь за слова, штабс-капитан, я лишь хотел сказать, что никто из нас не знает, как на этой дуре ездить. По правде сказать, я бы не раздумывая, предпочёл коня вместо этого «аглицкого» танка.
- К сожалению, нас с вами никто не спрашивает, кто бы и что бы предпочёл. Нам поручили сопроводить этот союзнический «долг» в виде агрегата вкупе с его механиком, и мы должны выполнить этот приказ!
- Союзнички, мать их…. Один танк на всю донскую армию! А взамен, поди, дальневосточный лес затребуют, столетние кедры! А то и весь Дальний восток! Знаем мы их!
- А нам выбирать не приходится. Если придут к власти большевики, они всю страну в распыл пустят.
Штабс-капитан залез на башню и лязгнул тяжёлой крышкой люка.
- Тут у него апартаменты, не желаете, поручик?
- Справить новоселье? Нет, увольте-с. Впрочем….
Константин спустился в люк и попал в кабину, в которую через узкую трещину амбразуры пробивалась звёздная сыпь. Авдеев чиркнул спичкой.
- Это место пулемётчика. – Одной рукой Пётр ухватил гашетку пулемёта, словно намереваясь побыть на несколько секунд стрелком.
- Пустое, капитан, красные опустошили все ящики с патронами. Давайте лучше подумаем, как его завести.
Константин опустился вниз на место водителя этой штукенции и беспричинно тыкался руками в какие-то рычаги и оконечности адской машины.
- Похоже на то, что эти голодранцы слили всё горючее.
- Так что же, нам его на лошадях прикажете доставлять до Усть-Медведецкого округа?
- Выходит что так. Он у них будет около крыльца стоять как символ союзнического долга со стороны АНТАНТЫ.
К бронемашине подъехали двое казаков.
- Видал, Прохор, чё нам англичане подкинули?
- Ох, мать её ити, так это ж цельная животная! И вся из железа! Пуля навряд такую броню возьмёт…. Отскочит, как пить дать! А, Степан?
- Ежели её пулей дырявить можно, на кой ляд её суда припёрли?
- Есаул гутарил, что из Африки её тянули, а там, мол, в жарких странах, спроть неё стрелами да копьями воевали. Она специально, гутарил, для колониев содеяна, облегчённый, стал быть, вариант.
- Стал быть, вот те боже, что не гоже!
- А что, Прошка, оглядим ейное нутро? Ма будь, подвернётся под руки какая-нибудь железяка, что в хозяйстве не лишняя буит?
Степан соскочил с коня и соколом взлетел на башню. Увидев открытый люк, он присвистнул:
- Да тут, похоже, ишо до нас красные похозяйствовали! Хозяева, мать их растуды!
Не долго думая, он свесил ноги в колодец люка и спрыгнул в темь. Внутри железного агрегата послышалась какая-то возня и негромкая перебранка, переходящая в отборный мат.
- Ты что Степан, с кем это ты? - насторожился Прохор.
Внутри танка послышались гулкие стуки.
Прохор выхватил шашку и прямо с коня сиганул на башню поближе к открытому люку. Встав на коленки, он стал всматриваться внутрь, оттянув руку с шашкой назад.
- Степан, а Степан? Отзовись же ты, бестия, а то я всю эту чуду попластаю зараз на сковородки!
- Слушай, казак, с тобой говорит штабс-капитан Авдеев, прибывший суда по поручению генерала Фицхелаурова для сопровождения этой машины к штабу полка, - послышался голос из железной утробы. - Твой товарищ жив и здоров, поэтому во избежание случайных эксцессов, слез бы ты с танка….
- Прохор, слышь, чё, они того, сказывают, будто свои…. Правда, под глаз усугубили, ну это потом как-нибудь сочтёмся. Ты дай им покудова вылезти, а, Прохор? – послышался сбивчивый голос Степана.
Прохор спрыгнул с башни на землю, вложил шашку в ножны и снял с седла винтовку.
- Выходи по одному! – приказал он, направляя ствол в сторону люка. Первым показался Константин. Он вылез и, не спеша, уселся на башне. Потом показался Авдеев, за ним вылез и ушибленный под глаз казак.
- Ты почему на офицера наставляешь оружие? – спросил сурово штабс-капитан.
- Мне отсель не видать что ты за птица, и каких кровей. Вам бы лучше, ваше благородие, поднять руки и итить, куда вам скажуть.
- Да вы что, казаки, совсем распустились в отсутствие власти, почему не соблюдаете субординацию?! Я буду докладывать генералу, - позор!
Степан, было, хотел спрыгнуть на землю, но его удержал Пичугин, приставив к виску наган.
- Давайте так, станичники, раз уж у нас не получается разойтись полюбовно, разойдёмся, соблюдая паритетные приличия. Ты, Прохор, садишься на своего жеребца и берёшь свою берданку за плечи. Мы отпускаем Степана с условием, что вы поедете и доложите о нас вашему командованию.
- Ну-ну, - пробубнил Прохор, и нехотя опустил винтовку.
Как только казаки скрылись из вида, оба офицера спрятали наганы в кобуру и направились туда, где, по их мнению, должно располагаться командование этой казачьей сотни.