Посвящается светлой памяти Ирины Лебедевой, матери восьмерых детей
Жаркий майский день. На машине соцзащиты мы объезжаем малообеспеченные многодетные семьи. Готовимся к благотворительному радиомарафону в честь Дня защиты детей. Печальные истории о трудной жизни, жалкая обстановка в жилищах, безысходность в голосе собеседников. Завтра все эти слезные рассказы растрогают сердобольных радиослушателей и они понесут для несчастных семей свои сбережения, мешки с тряпьем, старые игрушки и книжки. Чем богаты - тем и рады.
В нашем списке остался последний адрес - хутор Мирский, затерянный среди ровных квадратов полей, лесополос и виноградников. Здесь нас ждет встреча с семьей Лебедевых. Скупые строчки социальной справки гласят, что одинокая мать Ирина Лебедева воспитывает шестерых детей. Вместе с ней проживает сестра Тамара Коробейщикова, приехавшая с Урала на подмогу. Мы приготовились выслушать и записать очередную "жалобную песню"...
Сказка о лягушке
Уже и не припомню первые минуты нашего знакомства. Но навсегда врезалась в память, пересказанная на новый лад, знакомая с детства сказка о двух лягушках, попавших в кувшин со сметаной. Одна из них упала духом и готова была утонуть; другая же упорно работала своими лапами и, взбив кусок масла, выбралась на волю. "Так и мы, - с необыкновенной твердостью в голосе повествовала черноглазая Тамара, - иначе и нельзя. Если сложить лапки, то сразу погибнешь. За жизнь надо бороться".
- Не трудно кормить и воспитывать столько детей?
- Трудно. Ну а как без них - без детей? Для кого творили Толстой и Достоевский? Кто будет слушать Баха и Шопена? Для чего вообще существует этот мир - для детей.
В это время Ирина хлопотала на кухне, ставила на стол домашнюю сметану, творог, грецкие орехи в сахаре, приговаривала: "Вот завели корову-кормилицу. Теперь у нас есть свое молочко и копеечка лишняя перепадает. Все легче. А то алименты с Урала уже который год не идут..."
Ирина была самым младшим - 8-м ребенком в семье сельских учителей Коробейщиковых. Личная жизнь складывалась неудачно. Первый муж пил. Частые ссоры, нестроения. Пришлось развестись. На руках у Ирины тогда осталось двое детей. Со вторым браком тоже не повезло. Пристрастие к спиртному грозило вновь разрушить семью. Решили переехать с Урала на Кубань, сменить обстановку, оторваться от друзей-собутыльников. Виктор обещал не пить и устроиться на работу. Было это 13 лет назад.
Старшая сестра Тамара работала тогда заместителем директора торгового училища в Миасе, до этого преподавала химию и биологию в техникуме, была начальником лаборатории на заводе. Почувствовав неладное, она берет отпуск и отправляется на неведомую Кубань, имея в кармане лишь название селения - Убежка.
- До сих пор не могу сообразить, как я их нашла без адреса, - вспоминает она. - Приезжаю в Убежку (станица Убеженская, Успенского района) и что я вижу - во дворе стоит бочка с брагой. Виктор на работу так и не устроился, пьет. А у Ирины уже четверо детей - Витька, Санька, Вера и Наташа. Пятый - Васька - был уже в проекте. Возвращаюсь домой, увольняюсь с работы, собираю контейнер и переезжаю в Убежку. Зачем? Как я могла бросить в беде сестру и ее детей? Какой я после этого педагог?
- А меня ведь в Убежке чуть не прирезали, - нервно смеется Тамара. - Вслед за мной как на беду приехал деверь Виктора. Пьянки пошли с новой силой. Я им и говорю: "До беды осталось совсем чуть-чуть. Если это будет продолжаться, я пойду к главе сельского округа".
Был февраль. Захожу домой, снимаю пальто, ко мне подбегают ребятишки. Следом заходит деверь, говорит мне какую-то гадость, выхватывает нож (в деле было написано 16 сантиметров), вонзает мне в живот и прокручивает. Все ткани захрустели, я заорала. У меня в памяти так и остался этот кадр: Ира кричит, вытаращив глаза, орут дети, Виктор перехватывает руку деверя и вырывает нож...
Вызвали скорую помощь. Сосед вынес меня на руках и прощаясь сказал: "Если попадешь к хирургу Конышеву, будешь жить". В успенскую больницу меня привезли как раз к концу его смены. Конышев осмотрел меня и крикнул - срочно на операцию.
Очнулась я на кровати. Подошел хирург. Я спрашиваю:
- Это чудо, что я выжила?
- Да, около чуда. Нож не повредил ни одного органа...
Из педагогов в скотники
Не буду описывать всех перипетий дальнейших скитаний Лебедевых. Последним их прибежищем стал хутор Мирский Новокубанского района. Тогдашний директор конного завода "Восход" Н.И. Макин долго рассматривал потертую трудовую книжку Тамары, потом выпалил:
- Да Вы же через год от нас уйдете.
- Нет, я буду работать столько, сколько потребуется.
В отделе кадров тоже удивлялись:
- Да как же после таких специальностей и должностей - и в разнорабочие!?
- А чему вы удивляетесь в наше время?
- Да, удивляться нечему, но это все равно удивительно.
Жители хутора сочинили свою легенду: если Тамара действительно была педагогом, значит она просто алкашка. Ее турнули где-то с работы и спасибо управу, что он взял ее на работу ради детей. В эту свою легенду они верили бы и до сих пор, если бы не один случай...
Тамара специально не пошла работать в школу учителем. Хотя пересилить себя было не легко. Нужно было зарабатывать на жизнь, заниматься детьми. Она привыкла с головой уходить в свою работу. Ее любимые предметы - химия и биология забрали бы все свободное время. Но бросить ради любимого дела своих племянников она не могла. Дети были дороже. И все свои знания Тамара стала вкладывать в них. Параллельно она осваивала тяжелый сельский труд, сдавала жизненные экзамены на право именоваться крестьянкой. Потом все это она описала в оде жителям хутора Мирского "Я кланяюсь крестьянам мирским".
Но, пропалывая под палящим солнцем свеклу, или дежуря ночью на ферме, она сочиняла стихи, продумывала ход уроков и даже вместе с маленькой племянницей Тамарой (назвали в честь тети) начала перекладывать в поэтическую форму периодическую таблицу Менделеева, чтобы школьникам было легче ее запомнить.
А то, что Тамара действительно не была алкашкой, местные жители убедились благодаря чистой случайности. В соседнем хуторе Кирова ушла в декрет учительница химии и биологии. Нигде не могли найти замены. И Тамара согласилась на уговоры директора выручить выпускников, которые отстали от программы на несколько месяцев. Ночную смену отрабатывала на ферме скотником, а поутру, переодевшись учителем, мчалась в школу.
Школьную программу выпускники догнали и экзамены сдали успешно. После чего Тамара опять вернулась к своим племянникам, рассуждая: "Ну что ты за учитель, если не можешь остаться после уроков продумать новый материал, помочь ученикам.
Если у какого-нибудь Вани что-то не получалось, я не жалела ради него ни своего времени, ни своей головы, ни сердца, ни ног. А потом я требовала с Вани знаний. Не оттого, что много ему дала, просто я знала, что жизнь чаще кусается и редко гладит. Так им и говорила: "Вы же еще не знаете, кем будете. Значит, получайте знания. Вы их всегда успеете потерять, но вы должны научиться трудолюбию".
Смерть на полустанке
В эту страшную новость мы сразу не поверили. - Не может быть, Ирина была у нас недели две назад, угощала лимонами, говорила, что опять едет в Сочи за мандаринами, чтобы заработать денег на новогодние подарки детям. Была такая веселая, задорная... Отпевали ее дома. Растерянные лица детей, окаменевшая от горя сестра.
- Без нее дом как будто опустел, - еле шевеля губами, говорит Тамара. - Когда она приезжала из Туапсе, с заработков все как бы оживало, дышало энергией, бодростью. Последний раз она уехала в декабре 2001-го. Говорила - все последний раз, куплю подарки к Новому году и больше не поеду. Тут ведь Санька в училище пошел, нужны были деньги. Витька тоже уже учился в колледже - надо и за квартиру платить. Нам с деньгами стало трудней. А у кого-то что-то просить у нас было не принято - наши проблемы и мы их решаем сами. Помню только, что на душе было до того тяжко.
А тут Ирина новую кухню отделала, там у нас так живым запахло, мы перешли туда обедать. И кошка все время вокруг нее крутилась. Она говорит - умру что ли, кошка крутится вокруг меня, не отходит. А у нас с мамой был случай - кошка вокруг нее перед смертью все крутилась и крутилась, а она ее отшвырнула. Кошка оглянулась и так пронзительно на нее посмотрела. Мама засмеялась - ну, сдохну, наверное. А вскорости случился инсульт, умерла за несколько минут.
Иринка также на кошку смотрела и говорила. У меня от этих слов все внутри леденело. А потом перед самым отъездом утром она проснулась и опять прилегла. Приходит через несколько минут и говорит: "Слушай, легла я, дремлю и вижу - проходит в комнату какой-то мужчина и говорит: "А, думала, что скроешься...", - и бросает мне две розы. Лицо его мне знакомо, видела его когда-то, но не могу вспомнить кто это".
Что там с ней произошло, я точно не знаю. Только долго от нее не было никаких вестей. Потом приходит телеграмма из Туапсе от Володи - дяди последней дочери Ирины, годовалой Леночки. В ней было написано: "Ирина умерла". Дальше для меня все было как в тумане.
Конный завод сразу дал машину. А куда ехать, где искать - никто не знает. Послали в Туапсе Саньку. Володя рассказал, что его вызвали в милицию на опознание трупа женщины. Взглянул - она. А у Ирины была сумочка. Ее нашли всю выпотрошенной, вывернутой наизнанку. Как ни странно, там осталась бумажка с адресом Володи. Если бы не эта записка, то Ирину похоронили бы как неопознанную. А все произошло на платформе Кирпичный под Туапсе. Кто-то толкнул ее под товарняк... И найден ли убийца - мы так и не знаем.
Я, наверное, еще не скоро приду в себя после того, что произошло. Дети на эту тему тоже молчуны. А вот младшая Леночка... На стене у нас висит фотография Ирины с братом Николаем. Она Николая узнает, говорит: "Дядя Коля", - и спрашивает: "А это кто?". Я подумала сначала и сказала: "Это твоя мать". С тех пор прошел год, она подросла и, глядя на фотографию, говорит: "Это моя мама". Теперь она ее все время ждет и говорит: "Мама приедет, моя мама приедет!", - и так сверлит глазами. На кладбище мы ее водили, но она пока еще не понимает, кто там лежит.
Ради детей
Чего только не довелось пережить Тамаре за эти 13 лет. Сейчас для восьмерых ее племянников нет роднее человека, чем она. Старшие - двадцатилетний Виктор и восемнадцатилетний Александр выходят во взрослую жизнь, уже совсем большие. Первый - очень целеустремленный, учится в спортколледже. О втором Тамара говорит, как об изобретателе. Пятнадцатилетние двойняшки Наташа и Вера - прилежные и домовитые. Тринадцатилетний Вася хороший помощник. От младшей Тамары домовитостью и не пахнет, любит танцевать и петь. А младшая Леночка - настоящий боевик, она впитала живость и общительность матери. А самую маленькую – Ольгу – нашли уже после смерти матери в детском доме, где та оставила ее на время, пока не выкрутится от житейских проблем (на момент написания этой статьи об этом было неизвестно).
Сейчас, получая пенсию на младших детей, Тамара удивляется:
- Как мы их поднимали и растили? Никто не мог сказать, что дети что-то недоедали, или были плохо одеты, или у них не было игрушек, или они не получили воспитания. Чем дальше я получаю эту пенсию по утрате кормильца, тем больше поражаюсь - да как же мы тогда жили, если я сейчас экономлю? А что у нас было тогда - жалкое пособие, моя пенсия или зарплата. Если бы хоть половину этой пенсии нам давали тогда, когда Ирина была еще жива, этой беды бы не случилось.
Сергей Шептун
Фотографии из личного архива Тамары Коробейщиковой
Опубликовано в газете «Вольная Кубань» в 2003 году
Послесловие
Эта история произошла уже давно – лет 20 назад, на стыке 20 и 21 веков, когда наша страна только начала выкарабкиваться из жуткой разрухи ельцинской эпохи. Зарплаты тогда часто платили не вовремя, а алименты на детей приходилось выбивать с боем и ждать годами.
Но пример Тамары Коробейщиковой, которая, бросив любимую работу, уехала с Урала на Кубань, чтобы помочь в рудную минуту семье своей многодетной младшей сестры, может многому нас научить. Не только взаимопомощи и состраданию, христианской любви и педагогической самоотверженности. Но и силе духа, умению выстоять в трудное время, не опустить руки перед испытаниями, а достойно их преодолеть.
Сегодня племянники Тамары Коробейщиковой – уже взрослые люди, получили образование, работают, имеют свои семьи, своих детей. Конечно, жизнь у них не всегда складывалась гладко. Но все они по-своему счастливы и благодарны своей уже 80-летней тете Тамаре за все то добро, которое она для них сделала и продолжает делать.
Стихи Тамары Коробейщиковой
Я кланяюсь крестьянам мирским
Я кланяюсь крестьянам мирским,
Они - профессора мои.
Моим плечам небогатрыским
Не вынести б заботушки своей,
Когда б мирчане не учили
Премудростям крестьянского труда...
Уроков дни давно уплыли,
Но буду помнить их всегда.
Учитель мой Татьяна Циммерман
Была как строгий атаман.
Учила разному меня,
Теперь она мне как родня.
Учил и Константин Кулагин:
"Ты, елки, наберись отваги
И сторожить иди быков,
Не бойся ни людей и ни волков.
Крестьянской жизни, елки, поучись.
Что сделаешь? Такая, понимаешь, жизнь".
Потом определил меня в свинарки -
Такие вот преподносил Михайлыч мне подарки.
Учил Золотарев: "Ты, баба, не робей,
А ночью не дремли, не спи -
Туда-сюда ходи, смотри.
Бык занеможет, ты его прибей, -
Вон нож торчит у нас в углу!"
- Я, Павел Алексеич, не смогу...
- Как не смогу?! Взялась за гуж -
Не говори теперь: "Не дюж!"
А Калачева Антонина почти без слов,
Без речи длинной
Спокойствие собой являла,
Улыбкой доброй вдохновляла.
И Болдырев подбадривал меня:
"Не бойся, не утащат тут тебя!"
Предупреждала Киль: "Управ у нас хороший,
Но сильно он не любит подхалимов рожи".
Учил Луценко-младший терпеливо
Избороздить как точно будущую ниву.
На севе вдохновлял: "Калач,
Да ты не вешай нос, не плачь!
Уж не дадим мы вам пропасть...
На, ребятишкам от зайчонка сласть".
Кулагина твердила: «Не нервничай, не торопись,
Спокойно лучше присмотрись -
Горшки не боги обжигали,
И мы не все когда-то знали".
Учила Мельникова Лена,
Когда мы вместе выходили в смену:
- Эй, тетка Томка, ту вон кнопку жми,
Теперь ту ручку поверни...
И научила механизма не бояться,
Должна я с благодарностью признаться.
Как свеклу обрезать и как сложить для сдачи,
Чтоб приняли ее удачно, учила Таня Бут.
Пора мне вспомнить тут,
Как на свинарнике Мария и Надежда
Преподнесли в объеме курс невеже,
Как поросяткам кашу заварить
И как хрячка от свинки отличить,
Как правильно метлой мести,
И как солому принести,
Как запрягать, как распрягать
И как назад телегу сдать,
Как Ваську с Машкою случить...
Всего не перечесть, чему пришлось учить!
Косить траву учила Аня,
Обогащая скудость моих знаний.
Я кланяюсь крестьянам мирским,
Но ниже всех я кланяюсь управу.
Имея на руках детей ораву,
Не выжить без него бы нам, ей богу право.
Я кланяюсь крестьянам мирским...
Отечество мое
Отечество мое, суровое, больное,
Чем старше, тем сильней тебя люблю.
Твои недуги не дают покоя,
Твое дыханье тяжкое ловлю.
Отечество мое, в грехах своих святое,
Подобно ты транжире-королю -
За понюшку ты распыляешь Трою
И плачешь по истертому рублю.
Отечество мое родное, какие испытанья впереди?
Какой стерней еще идти?
Святую веру как спасти на исковерканном пути?
Ответа нет и нет покоя...