Смотрите предыдущие статьи.
Из главы 6.
На зимние каникулы, встречать рождество 1917 года, Серёжа приехал в Данилов. В письме мать сообщила, что сняла квартиру в частном доме рядом с вокзалом. От родственников Воденковых она решила отделиться, чтобы их не обременять. Потом Серёжа узнал, что причина была другая: Григорий стал слишком много уделять ей внимания.
Дом, в котором Сержпинские поселились, был двухэтажный, деревянный. Хозяином дома был богатый крестьянин, Дерюгин Иван Петрович, живущий летом в деревне, а зимой в городе. Он сдал им две комнаты на втором этаже. Обогревалась квартира печкой. Больше никаких удобств там не было. Дров тоже не было, и Евпраксия брала дрова у хозяина в долг.
В первый день приезда Серёжа был очень разочарован жилищными условиями на новой квартире: комнаты маленькие (по пятнадцать квадратных метров каждая), ещё маленькая прихожая, а кухни не было. Её заменяла проходная комната, где стояла печка, и в ней имелась плита и духовка. Мебели было мало: стол, две табуретки, две кровати из досок (их смастерил сам хозяин).
В разговоре с матерью Серёжа спросил:
- Ты же хотела в Данилове дом купить, их здесь разве не продают?
- Есть один дом, но за него просят две тысячи рублей. Во-первых, цена завышена, а во-вторых мы, наверное, вернёмся в Петроград. До лета, как-нибудь здесь доживём.
Внешне мать выглядела энергичной, не унывающей, и это её оптимистическое настроение успокоило Серёжу. Он, конечно, хотел жить в Петрограде: там совсем другая жизнь, а в Данилове нет цивилизации; зимой тьма беспросветная, электричество включали на короткое время, а при свечах читать плохо, да и свечей не напасёшься, если часто их жечь. Спать Серёже пришлось на полу, на соломенном матрасе, который дал хозяин. Когда легли спать, в темноте долго продолжали разговаривать. Мать спросила:
- Я читала в газете, что в Питере сейчас очереди в магазинах за продуктами. Это правда?
- Да, очереди большие, - подтвердил Сергей. – Я хотел купить что-нибудь вкусное в Елисеевском магазине и привезти вам, но очередь была даже на улице. Цены растут на продукты с каждым днём, а на сахар ввели карточки.
- Вот, видишь. А ты рвёшься жить в Питере. Надо ещё посмотреть, что дальше будет, да и Павлику надо пятый класс закончить в Данилове, не срывать же его из школы среди учебного года. Затем мама поинтересовалась:
- А как здоровье у дяди Увенария?
- Он сильно болеет, каждый день к нему приходит доктор, но улучшений пока нет, – грустным голосом сообщил Серёжа. – Я даже стесняюсь у них дома находиться. Жанна ходит какая-то недовольная, на меня косо смотрит. Я хочу от них уйти к своему другу Аркадию. Он снимает не дорогую комнату за восемь рублей в месяц. А вдвоём будем платить по четыре рубля. Как ты думаешь, мама, перейти мне к Аркадию?
- Даже не знаю, решай сынок сам, - после паузы ответила мать. – Я, думаю, мы должны выживать своими силами. Родственникам, наверное, не до нас.
На второй день пребывания Сергея в Данилове, к Сержпинским зашёл Серёжа Воденков. Он сказал, что его прислали родители пригласить их в гости на Рождество. Евпраксия сначала отказалась, но дети, особенно Глеб, очень захотели пойти в гости. Им надоело сидеть дома.
- Ладно, придём, - сказала Евпраксия и стала про себя решать, что купить из вещей в подарок. Ведь неудобно прийти в гости без подарков.
Вместе с двумя Серёжами она пошла на рынок, чтобы посмотреть, что там можно купить. О своих замыслах парням она не сообщила. В этот день мороз был не значительный, кругом лежали большие снежные сугробы, вчера и ночью мела метель, и снегу ещё больше прибавилось. Даниловцы, хозяева домов, с удовольствием расчищали тротуары напротив своих владений, и сугробы, по бокам тротуаров и дорог, вырастали почти с человеческий рост. На рынке, как всегда, торговцев было больше, чем покупателей. Они торговали одеждой, продуктами, столярными изделиями, игрушками, музыкальными инструментами, посудой – всем, что требовалось людям для жизни. У Евпраксии от обилия товаров глаза разбежались. Она уже хотела купить ткани рулон, но потом воздержалась и решила сходить в торговые ряды, примыкавшие к рынку и посмотреть там.
В одном из отделов торговали фарфоровой и стеклянной посудой. Здесь и купила Евпраксия десять пивных кружек для будущей пивной, которую планировал открыть Григорий Воденков. Два Серёжи сначала не поняли, зачем такая посуда, но она им всё объяснила и просила отнести эти подарки сразу в дом, только чтобы Гриша и Валентина не видели. Ей хотелось сделать сюрприз.
Когда два Серёжи унесли пивные кружки в дом Воденковых, Евпраксия решила пройтись вдоль домов, стоящих по краю торговой площади и посмотреть вывески. Почти в каждом двухэтажном здании на первом этаже располагались какие-нибудь магазинчики или другие частные предприятия.
К трём часам дня, как было назначено, Сержпинские, вчетвером, пришли в гости на Рождество. Оделись они по-праздничному, в свою лучшую одежду. К этому времени подходили и другие гости. Григорий и Валентина любезно знакомили гостей друг с другом, если кто-то из них были не знакомы. Пришёл, например, глава администрации Даниловского уезда Москотильников Василий Фёдорович. Сестра Валентина познакомила Евпраксию с ним, а затем познакомила с помощником начальника почты Свешниковым Геннадием Ивановичем. Свешников был вдовцом. Он узнал ещё месяц назад, что Евпраксия тоже вдова и очень просил Григория при случае его с ней познакомить. И этот случай представился.
Затем Валентина познакомила Евпраксию с супружеской парой Верещагиных. Верещагин Александр Семёнович работал в Данилове мировым судьёй. Всего гостей собралось вместе с детьми около тридцати человек. Среди гостей были известные и влиятельные в городе люди. Посреди большой комнаты на втором этаже, где несколько месяцев назад, проводились поминки Николая Николаевича, стоял длинный стол, уставленный закусками. Ни какого вина на столе не было. В углу комнаты стояла не высокая, наряженная ёлка. Детей с взрослыми пришло около пятнадцати человек, поэтому, хозяева устроили им праздник в соседней комнате, где был накрыт стол, и тоже стояла, наряженная ёлка. Обе ёлки украсили бумажными игрушками и конфетами в красивых фантиках. На прищепках к веткам ёлок прикрепили свечки, но пока их не зажигали. На улице в этот момент ещё не совсем стемнело, стояла пасмурная, зимняя погода, и помещение освещалось электрическими лампочками. В честь праздника электричество включили на весь день.
Евпраксия отметила, что такой размах проведения этого торжества, потребовал приличных затрат от хозяев. Она ещё не знала, что в Данилове люди часто устраивали вечеринки, приглашали гостей, как по праздникам, так и по другим случаям, не считаясь с затратами. Без такого общения жизнь была бы очень скучной и однообразной.
За столом было три не занятых места. Гости к закускам не притрагивались, ждали команды хозяина и непринуждённо беседовали. Вскоре пришёл мужчина средних лет с интеллигентным лицом, и Серёжа Воденков тихо сообщил своим соседям: «Это лучший врач в Данилове Градусов Павел Ильич, и фамилия у него соответствующая». Вслед за ним пришёл священник с супругой. У батюшки в руке была гитара в чехле, что для его солидной фигуры, облачённой в церковную одежду, было неожиданно и необычно. Матушка - очень красивая женщина, выглядела лет на десять его моложе. Григорий заискивал перед ними и, обращаясь к священнику, часто повторял: «Ваше высокопреосвященство».
Господа! С рождеством Христовым поздравляю! – обратился священник к сидящим гостям, перекрестился, перекрестил гостей, и после этого сел за стол, на указанное ему, место.
- С рождеством Христовым! – закричали все хором.
Григорий, оправдываясь, сказал:
- Господа, на спиртное теперь запрет, но у меня есть пиво, только ещё немного не дозрелое. А на пиво запрета нет. Верно? Александр Семёнович?
Мировой судья привстал с места и подтвердил, что на пиво запрета нет. Все восторженно захлопали в ладоши. Две прислуги в белых передниках и в чепчиках, принесли на подносах пиво, в том числе и в кружках, которые подарила Евпраксия, а затем горячую картошку с мясом. Когда все наелись, то Григорий попросил священника поиграть на гитаре – ведь не зря же он принёс музыкальный инструмент.
- Ваше высокопреосвященство, говорят, вы хорошо поёте под гитару?
- Отец Константин, спойте что-нибудь – начали просить женские голоса.
Батюшка заулыбался, вынул из чехла гитару и спросил - «Ну, что вам спеть? Романс или народную песню?»
- Спойте на своё усмотрение…
Когда он начал петь, под приятные звуки гитары, все присутствующие затихли. Пел он правильно, не искажая мотив, а его голос постепенно начал завораживать своим звучным баритоном. Если он переставал петь, все отчаянными аплодисментами требовали продолжать. Наконец он устал и попросил свою супругу заменить его и тоже спеть. Она согласилась и взяла гитару. Матушка была в тёмном платке, но он не портил её красоты: особенно поражали крупные, карие глаза, над которыми чернели тонкие брови. Она тронула струны, и они зазвучали томно и нежно. Её голос всех удивил, никто даже не ожидал, что она так хорошо поёт. Люди восхищённо говорили: «Какой талант! Вам матушка надо в Большом театре в Москве выступать!» Этот концерт продолжался около двух часов
Продолжение следует.