Цитата из Таймс, май 1855 года.
"У нас есть железные дороги и пароходы, безопасные убежища, транспортные подразделения, отличные карты, лошади, мулы, пони, буйволы, верблюды, волы, извозчики всех мастей, и кажется, что поставка всех видов материальной части в Крым уже закончилась.... Но наши военные Оливеры Твисты (судя по всему, это издевательское прозвище, естественно намек на книгу Диккенса, которая вышла в 1840-м, по типу Паши Эмильевича и Исидора Яковлевича из "Двенадцати стульев": "это сироты!" - мол такие они бедные и голодные) просят еще больше поставок, к большому удивлению наших служб в Англии".
Еще одна прелесть Крымской войны. Андерсон (Anderson, Olive (1964) ‘Cabinet Government and the Crimean War’. The English Historical Review 79 (312)) отметил, что "в Англии Крымская война была более важна для политических деятелей, чем для генералов". И он вполне прав. Телеграф дал возможность политикам дорваться до пульта управления и отчаянно начать нажимать на кнопки. Получился эдакий сетевой "World of Tanks", только вместо виртуальных военных - реальные. Так, Андерсон утверждает, что Ньюкасл и Абердин настаивали на осаде Севастополя, причем против явного желания военных и министерства обороны. Страхэн ( Strachen, Hew (1978) ‘Soldiers, Strategy and Sebastopol’. The Historical Journal 21 (2)) приводит такую цитату: "Лорд Раглан утверждал, что "решение о высадке в Крыму было выбрано более из уважения к представителям британского правительства, нежели на основании информации от армии или флота".
Например генерал-лейтенант Джон Бергойн Фокс , военный советник в Турции, усиленно отговаривал правительство "от экспедиции в Черное море, поскольку ее будут ждать гигантские трудности". Три из пяти командиров дивизий Раглана были против высадки в Крыму. Однако в Варне был электрический телеграф, требующий от военных захвата Новороссии, Крыма, Кавказа, и т.д., поскольку правительственные чиновники дорвались до этого "викторианского интернета". И военные сдались.
Естественно, "траншейная война" под Севастополем стала для армии настоящим ужасом, хотя часть генералов предполагала такое развитие событий заранее. Собственно, осада Севастополя - это прообраз Первой мировой, с ее изматывающими позиционными боями. Если сравнить дневники солдат и офицеров Первой Мировой и при осаде Севастополя - они будут практически неотличимы. "Весь день в траншеях, то что сегодня не убили - просто везение, так как взрыв немецкого снаряда произошел всего в пяти ярдах от меня" - это дневник английского солдата ПМВ. А вот Крымская: "сегодня русская бомба взорвалась в переполненной французской траншее. Много убитых, но это нам не в новинку, русские довольно точно стреляют каждый день".
Или вот обстрел союзниками бастионов Севастополя: "Мы вели непрекращающийся огонь восемь дней из самых тяжелых пушек и мортир, которые когда либо использовались для осады..., но так и не смогли заставить замолчать пушки противника или разрушить его укрепления".
Трагедия была в том, что на этих страданиях простых солдат делали политический капитал лидеры вигов и тори, которые рвались к заветной кнопке телеграфа - порулить.
Ну и про проблемы связи и информации.
Чуть выше мы с вами выяснили, что англичане развивали в Крыму электрический телеграф.
Совсем иначе было с французами. Дело в том, что во Франции с 1810-х годов был развит телеграф оптический, а с середины 1840-х Франция в ускоренном темпе стала переходить на телеграф электрический. А куда девать ЗИПы от оптического телеграфа? Бинго! В Армию!
Еще в Варне в экспедиционный корпус отправили гражданских телеграфистов, которые установили там оптический телеграф системы Шаппа. Однако вскоре Варну электрифицировали. А куда девать оптику? В Крым!
В результате во французской зоне ответственности появились вот такие сооружения:
Плюсами оптического телеграфа было быстрое развертывание (установка сигнальной вышки требовала всего двух мулов, груженых досками) и простота конструкции.
Минусы обнаружили 14 ноября, в Великий Шторм, когда весь оптический телеграф французов просто унесло в открытое море на фиг. Ну и плюс - понятно, что такой телеграф был зависим от погоды - в дождь или туман видимость резко падала, и возможны были ошибки в передаче данных.
За всю войну французы передали по оптическому телеграфу до 4500 депеш.
И тут стоит поговорить вот о чем. Внедрение телеграфа создало командованию известные проблемы. Ибо партия в Лондонах и Парижах очень хотела порулить и вела войну в ручном режиме. Вот, например, что писал Джеймс Симпсон (главнокомандующий английской армией после Раглана): "Современная бумажная работа и переписка отнимают ужасно много времени, и это время отрывается от моих прямых обязанностей. Я вынужден присутствовать в телеграфной будке с 4 часов утра в течение всего дня, тогда как держи мы связь по старинке - пять писем в день, надиктованных ординарцу - я бы занялся более насущными и важными вопросами. Телеграф больше мешает, чем помогает, требования из Лондона довольно часто взаимоисключающие, и на их решение уходит много времени. Это, как мне кажется, самая большая трудность".
Проблема эта осталась нерешенной аж до самого конца Крымской войны. Спам и белый шум, постоянно забивавшие эфир, настоятельно требовали выделенных каналов связи и систем фильтрации информации, о которых пока еще понятия не имели.