(к началу)
Мужчина совершенно не понимал, о чём говорил дед и от этого непонимания он ещё больше раздражался. А от того, что с ним говорили совершенно безапелляционно, как с простым человеком с улицы, к чему он совершенно не привык, а точнее сказать, давно отвык, его негодование становилось неудержимым, и он готов был сорваться в любое мгновение.
- Вы убили всё, что вы только могли убить - продолжал Серебряный дед - вы убили любовь, доброту, честность, отношения уничтожаете каждый день.
Я понимаю, у вас было трудное детство, и были неполадки с родителями, но всё это ни в коем случае не должно отражаться не на вашей семье, не на ваших детях. Вы не имеете права убивать в них любовь, радость, веру в вас, как в самого лучшего на свете отца и самого верного и сильного в мире мужа, а вы что творите?
Серебряный дед резко ударил ладонью по столу и мужчина от неожиданности откинулся на спинку стула и сел на нём, как солдатик – по стойке смирно.
- Хорошо – смягчился Серебряный дед – вы сейчас разденьтесь и возвращайтесь.
Мужчина, как заворожённый встал, автоматически снял пальто и, повесив его на вешалку, вернулся к столу и медленно опустился на стул.
- Вы расслабьтесь. – сказал Серебряный дед. - Я хочу вам сказать, что именно от этого все ваши болезни и неприятности на работе. Из-за этого у вас просто не хватает ни времени, ни сил, чтобы жить и работать полноценно, а главное радостно.
Мужчина расслабился и обмяк, как маленький, никем не защищённый ребёнок.
- Я всю жизнь старался доказать, что я что-то могу, чего-то стою – сказал он виноватым голосом. - Что я имею право на свой собственный голос и свои поступки, за которые я отвечаю в полной мере. Меня с самого детства гнобили и унижали за то, что я не всё могу или, что у меня не всё получается и я ершил, что докажу всем, что я не самый худший, а может и самый лучший. – Он достал из кармана носовой платок и вытер вспотевшее от напряжения лицо. - Я добился всего, что у меня есть вот этими вот - он протянул вперёд и показал свои мозолистые руки - руками. Я прошёл путь от грузчика на мебельной фабрике до хозяина собственного мебельного производства. Я знаю всё, что касается проектирования, сушки дерева, подготовки и обработки заготовок, покраски, лакировки, сборки и даже доставки мебели. Но до сих пор я так и остался в своей собственной семье - принеси, подай, опять - не так и опять – не то.
Я устал, я, наверное, болен всеми возможными болезнями и ничего не хочу и не могу. Я даже не могу съездить к своим родителям, у которых не был уже несколько лет. А вы говорите - убийца.
Обессиленно откинувшись на спинку стула, мужчина закрыл глаза.
Всё это время Серебряный дед молча слушал его, давая возможность выговориться, ведь это помогает расслабиться и воспринимать, а не только слышать информацию.
- Каждый раз, обижая своего близкого, будь то жена, ребёнок, брат, сестра или, не дай Бог, родители, вы постепенно, убиваете доброту и любовь этих людей, направленную к вам, а - это тоже убийство.
Запрещая своему ребёнку что-либо, только потому, что у вас этого не было и вам так хочется, вы убиваете в своём ребёнке не только веру в ваши возможности, но и в ваш авторитет.
Мужчина открыл глаза и выпрямился на стуле.
- Оскорбляя свою супругу во время резкого разговора - продолжил дед - вы убиваете частицы её светлого, пропитанного к вам любовью отношения. И, поверьте, это как нервы - не восстанавливается.
Это убийство, не менее важное, чем прямое, физическое убийство человека. Ведь вы убиваете чувства. А чувства - это энергия, благодаря которой скрепляются краеугольные камни при строительстве храма ваших отношений с теми, кому вы дороги и кто дорог вам. И разрушая его, этот храм, вы нарушаете ещё несколько заповедей. Вот об этом я говорю.
Мужчина слушал, не проронив ни слова, и ещё до того, как Серебряный дед закончил, он виновато склонил голову.
- Вы правы - тихо сказал он - простите меня, я погорячился.
- Не стоит винить только себя - сказал Серебряный дед. - Вы проанализируйте свою работу, время, которое вы ей уделяете, работу своих сотрудников, наконец, ведь у вас много нерадивых, как раньше говорили - от зарплаты до зарплаты. Наведите порядок. Тогда вас ничего не будет раздражать. Тогда будет больше времени на семью и в семье у вас будет своё место, которое даст вам и уважение и любовь и понимание, только и вы не забывайте отвечать тем же. А лучше всего - сами начните с тог, чтобы поделиться этими чувствами со своей супругой, детьми и конечно родителями.
Мужчина сидел молча и внимательно слушал все, о чём говорил Серебряный дед. На этот раз его ничего не раздражало, поскольку пришло понимание всего того, о чем говорил дед. Он услышал о том, что ему не хватало его собственной силы внутри себя, большей уверенности в той работе, которую он делал. И о том, что ему не хватало доброты и любви в отношениях в семье. И о том, что не стоило переносить рабочие проблемы в семью, потому что работа должна оставаться на работе, а семья должна быть семьёй. И, конечно, он понимал, что его излишнее внимание на работе, его постоянный контроль всего, что происходит - это всего - на всего его же недоработки в подборе кадров и организации работы.
- А по поводу родителей - сказал Серебряный дед - это особый вопрос.
В писании написано, чтобы дети почитали отца и мать своих, чтобы их дни на земле продлились. И эта заповедь требует от детей не только уважения, покорности и послушания по отношению к родителям, но также любви, нежности, заботы о родителях, сбережения их репутации; требует, чтобы дети были для них помощью и утешением в преклонные годы.
- Я знаю - сказал мужчина - вся моя жизнь от рождения до сего дня только благодаря им, их усилиям, их страданиям, особенно мамы. Она меня принимала тогда, когда все друзья отвернулись от меня, немощного и обедневшего.
- Они вас примут, когда все отвергнут - сказал Серебряный дед. - И когда все будут бросать в вас камни, ваша мать подаст вам полевые цветы.
- Мать - да - подтвердил мужчина - но отец - он покрутил отрицательно головой и добавил - он всегда унижал меня и он был первым, кто это сделал. Он никогда не верил в то, что я чего-нибудь смогу добиться. Только мама верила.
- Кто знает, кто знает? - сказал Серебряный дед. - Главное, чтобы у вас не получилось, как в старой притче.
- Это в какой? - заинтересовался мужчина.
- Один неблагодарный сын - сказал назидательно Серебряный дед - сгоряча в ссоре вонзил нож в грудь своего отца. Но, отец, умирая, попросил его поскорее очистить нож от крови, чтобы его не схватили и не осудили.
От удивления у мужчины округлились глаза, а дед продолжал: - Потеряв истинного Бога, поглощённый кумирами, находясь всуе, человек потерял уважение к самому близкому человеку и совершил убийство. Связалось?
Мужчина продолжал молча смотреть на деда.
- Сыну, негоже гордиться знаниями перед своим неученым отцом, потому что его любовь больше, чем все знания сына. Если бы не было его, не было бы ни сына, ни его знания.
Научитесь, почитать своего отца и мать, и через это научитесь почитать и всех других отцов и матерей на земле.
- Я понял - вдруг, вскрикнул мужчина - благодарю вас от всего сердца. Наше почитание своих родителей нужно нам, как школа уважения всех людей, всех женщин, которые в муках рожают и в трудах и страданиях воспитывают детей.
Он вскочил со стула и, схватив руку Серебряного деда, затряс её в благодарности.
- Я всем расскажу, какое вы чудо. Пусть все знают, где можно найти ответы на самые сложные вопросы. Я всем укажу дорогу к вам.
- Запомните это - с улыбкой сказал Серебряный дед - я имею в виду то, что вы говорили о родителях - он мягко высвободил свою руку - и живите по этой заповеди, чтобы Бог вас благословил на земле.
...
А апрель бурлил, смеялся и веселился, как мальчишка, всех оповещая о прекрасном пробуждении земли и скором приходе прекрасного солнечного уральского лета. Осталось только пережить Майские праздники, а перед этим, что очень важно - Апрель.
Так вот, к майским праздникам начинали готовиться загодя, где-то в середине Апреля.
Аллеи парков очищались от старых листьев и мусора, белились стволы деревьев, предохраняя их от просыпающихся вредителей. Красились бордюры вдоль дорог, и освежалась дорожная разметка, даже обновлялись участки дороги.
А как же – Весна!
А когда, если не весной начинать ремонтировать дорогу к дому или даче начальника дорожной организации, да и не только ему?
Вот и ехали машины гружёные асфальтом для ремонта дорог, а что выкроили за счёт недоделки или приписок, везли совсем на другие ремонты. А там-то никаких недоделок быть не могло...
Вот поэтому, кругом предпраздничная суета, беготня. Всё бурлило, крутилось, работало, обновлялось, восстанавливалось, ремонтировалось, перекрашивалось...
Все спешили успеть, к майским праздникам навести порядок, который поможет встретить все праздники и провести их светло и радостно. А некоторым даже удавалось предвидеть, как пройдут эти праздники.
...
Озарение всегда приходит, а оно такое, совершенно внезапно!
Оно, вдруг, появляется, и ты сразу всё понимаешь, и у тебя не остаётся ни малейшего сомнения в том, что всё должно быть именно так...
.
Несмотря на пасмурную погоду в доме было светло, тепло и уютно. Серебряный дед молча сидел за столом у окна и пил чай из шиповника. Где - то там, на кухне копошилась его супруга, звеня ложками и тарелками.
Дед молча смотрел в окно и, вдруг, он услышал прямо где-то там, внутри, в его голове, прозвучало и обволокло его всего и осознание пришло само собой!
Ни на миг ни о чём не задумываясь и не сомневаясь в том, что он делает, дед встал из-за стола и вышел в кухню.
Его супруга выставляла из посудомоечной машины посуду в большой посудный шкаф. Он подошёл к ней, мягко и нежно обнял её сзади за плечи и они вместе на мгновенье замерли.
Серебряный дед медленно развернул её лицом к себе.
- Ты у меня сама луччя – сказал он улыбаясь.
- Что случилось? - спросила супруга, вглядываясь в его глаза.
- Готовься - не переставая улыбаться, тихо, но твёрдо сказал Серебряный дед - мы скоро уходим.
- Я успею посуду убрать? - спокойно, как будто только этого и ждала, с улыбкой спросила его жена.
- Конечно, успеешь - рассмеялся Серебряный дед. - Он ещё раз крепко прижал к себе супругу, потом быстро, но очень мягко отстранился и ушел к себе в комнату.
А она убирала посуду и улыбалась, всё время о чём-то думая. Только вот о чём, знала только она одна и Сам Господь.
Вытерев насухо руки, женщина опять пошла в кабинет мужа и снова углубилась в чтение. Она не хотела ему мешать, и ей очень хотелось узнать, чем же, наконец, всё закончится?
А за окном всё так же по-весеннему светило солнце и старалось сыграть своими непослушными лучами какую-то совершенно не весеннюю, а скорее летнюю мелодию.
***
Самая неслышная, но самая звонкая мелодия, которая слышима не ушами, а сердцем, всегда исходит от такого же сердца, переполненного истинной и непоколебимой верой. А всё потому, что вера - это единственное, что есть у человека, у которого больше ничего нет, и именно она и в этом мире и в нашей жизни - альфа и омега. Вера воистину укрепляет человека и помогает ему достичь всего того, во что он верит. Ведь, человек исполненный веры - уже наполовину достиг своей цели.
Истинная вера открывает душу для принятия благодати свыше и подвигает нас к деятельности на благо нашим родным, близким и совершенно незнакомым людям, поскольку без дел вера мертва. И нужно иметь большую силу, чтобы её хватило на такую веру. Ведь сила веры - это самое ценное, что есть у человека.
Вот уже много веков вера человеческая разрушает и воздвигает, спасает и исцеляет. Человек идёт со своей верой по жизненному пути и символом этого является Крестный ход. А Участием в нём, мы говорим и себе и другим, что идём путем Христа.
Иисус сказал: - “Там, где двое или трое собраны во Имя Мое, там и Я посреди них”. А Крестный ход - это и есть время молитвы и размышления и о своей жизни, и о своём пути и о его смысле.
А иногда - это прошение о помощи болящих, об упокоении усопших об улучшении жизненных условий, это - возможность многое переосмыслить.
Только Господь не требует от нас жертвы, достаточно милости. Поэтому на Крестный ход идут тогда, когда к этому стремится душа. А сегодня, как раз был такой день.
Во-первых - празднование явления иконы Божией Матери, которое, имеет своим началом чудесное явление иконы в городе Казани.
Как гласит история, в тысяча пятьсот семьдесят девятом году, после разрушительного пожара, в Казани, на месте где трижды людям являлась Богородица, была выявлена икона Богоматери, получившая по этому случаю наименование Казанской. Именно по этому поводу и был организован крестный ход.
И, конечно же, е - это во-вторых, благодарственный крестный ход, который совершали, поскольку часовенка ещё строилась, хотя служба уже шла. Всё это соединили воедино, и по окончании Божественной Литургии зазвонил колокол.
В часовенке началось молебное пение, и всё собрание вышло на крестный ход с иконами через основные ворота, и пошли по трём основным улицам посёлка.
Впереди хоругвеносцы несли фонарь и запрестольный крест.
За ними хоругвеносцы с хоругвями, псаломщик, певчие, отец Геннадий, свещеносец и посошники с орлецами, диакон со святой водой и весь приход.
Во время всего крестного хода в часовенке, не переставая звонил колокол…
Когда все вернулись на площадь перед часовенкой, отец Геннадий прочёл молитву о строительстве часовенки и окропил её стены святой водой, и всё шествие вошло внутрь.
По окончании службы, из раскрытых дверей часовенки все прихожане вышли на площадь.
Впереди шли отец Геннадий, который уже успел снять праздничное облачение и Ян в белой летней широкополой шляпе, белом шёлковом жилете поверх синей футболки с коротким рукавом, в летних джинсах и летник “Казаках”.
Они как всегда, вышли проводить прихожан до калитки.
- Жаль, наши журналисты не приехали - вздохнул Ян. - Обещали, и не приехали. Не люблю я таких людей... непунктуальных!..
- А ты, Афонюшка, приглашал журналистов? – удивлённо улыбнулся отец Геннадий. - Зачем?
- Всё-таки первый крестный ход в нашей скромной обители - улыбнулся Ян - почему бы не запечатлеть? Столько людей пришло и в большинстве из посёлка. А вместе делаем общее дело.
- Да, дружище, берегись автомобиля - улыбнулся в ответ отец Геннадий, не подозревая насколько были пророческими его слова. – А гостей сколько? Я даже не ожидал, что о нас так далеко известно. Наверное, ты прав - нужны были бы журналисты, может тогда нам перестали бы пакостить.
В это время, почти вплотную к воротам, подъехали несколько больших чёрных спецмашины с тёмными непрозрачными стёклами. Они остановились в пыльном облаке и из первой вышли двое мужчин.
Один – худощавый, среднего роста, с измождённым и усталым лицом. С большими впадинами вместо щёк и узкими щёлочками глаз, прикрытыми тяжёлыми веками под обвисшими седыми, неухоженными бровями. В шикарном, очень дорогом, но совершенно несуразно сидящем на худосочном теле белом костюме.
Его возраст было трудно определить, так как несоответствие одежды с его телом, говорили только о том, что он в солидном возрасте.
Второй был экипирован в чёрную форму спец. охраны, с укомплектованным разгрузочным жилетом, в чёрных берцах, чёрной кепке и чёрных, блестящих на солнце, солнцезащитных очках. Нашивки на куртке говорили о том, что он старший группы, по фамилии Майоров.
- Вот они - указал рукой на Яна и отца Геннадия мужчина в белом костюме.
Майоров сделал знак рукой и сразу же из машин выскочили с полдесятка вооруженных бойцов в такой же чёрной экипировке, как и Майоров и выстроились перед воротами, преградив путь на выход и направив на прихожан дула автоматов.
- Вы популярны - грустно улыбнулся Ян.
- Нет - твёрдо сказал отец Геннадий - это витаминизация популярна.
- Сколько нервных больных - выдохнул Ян.
Вперёд вышел Майоров.
- Мы за вами – обратился он к Яну и отцу Геннадию. - Вы арестованы. Советую не сопротивляться и пройти с нами, и тогда никто не пострадает.
Ян и отец Геннадий переглянулись.
- Вот он, пришёл - нехороший человек - сказал Ян.
- И, как я понимаю - вздохнул отец Геннадий - совсем не джентльмен удачи.
- Вертайте в зад - тихо сказал Ян почти в самое ухо отцу Геннадию.
Отец Геннадий отошел вглубь площади, а прихожане сомкнулись за спиной Яна и он подошёл к калитке.
- Объясните, в чем дело? - спокойно сказал Ян. - Что случилось? На основании чего вы заблокировали территорию вокруг часовенки, и кто вам дал право направлять на безоружных людей свое оружие и угрожать?
На этот раз вперёд вышел мужчина в белом костюме.
- Они не имеют права занимать эту территорию - прокричал он визгливым голосом - и тем более строить на ней что-либо. Это противозаконно и им никто не давал на это право. Арестуйте их немедленно.
- У нас приказ - давящим тоном сказал Майоров - и мы доставим вас, куда необходимо для взятия показаний, хотите вы того или нет.
- И у вас на это имеется разрешение? - спокойно спросил Ян.
- Да, у нас есть… санкция прокурора - не совсем твёрдо сказал майор.
В это время, с другой, заросшей виноградом стороны, через забор на территорию часовенки начали прыгать вооружённые бойцы. Только не свезло им, ой, не свезло.
(продолжение)
(к началу)