Эта история началась еще лет 12 назад. Мы с моей дочкой ("солнечной", как принято сейчас говорить) поехали в санаторий. Там мы и познакомились с парой - мамой и дочерью. Матери было лет 75, дочери - около 40. Нас посадили за один стол в столовой, на некоторые процедуры мы тоже ходили примерно в одно и то же время.
Моя дочь (26 лет тогда) с удовольствием воспринимала жизнь в санатории, но некоторые процедуры ее пугали. Она ни за что не хотела заходить в спелеокамеру, потому что там был приглушенный свет. И боялась заходить в ванну, ведь дома в деревне мы ходили в баню, а к реке я сама боялась ее водить купаться.
Наши соседки сразу взяли над нами шефство. Младшая из женщин постоянно разговаривала с моей дочкой, рассказывала ей сказки. Из-за нас они стали ходить в спелеокамеру в то же время, из-за "Наташи-апа" дочка соглашалась зайти в страшную комнату, ведь она держала ее за руку, а еще тихонько напевала ей песни, что моей дочке очень нравилось.
На водные процедуры тоже стали ходить вместе. Наташа приговаривала, помогая своей маме раздеться и лечь в ванну: "Сейчас мы мою маленькую разденем, сейчас положим ее в теплую водичку, она будет купаться, ой как хорошо, как приятно лежать в водичке..." Моя смотрела-смотрела и спросила бабушку: "Тебе хорошо?" Та ответила, что конечно, хорошо, сама попробуй, какая водичка приятненькая. И дочь в первый раз согласилась залезть в ванну, но сначала потрогала воду, проверила. Дальше мы ходили вместе, и проблем с посещением водных процедур не возникало.
Не знаю, откуда бралась энергия у Наташи, она успевала всё: и ухаживать за мамой, и водить ее на процедуры, и сбегать в магазин неподалеку, и с моей дочерью поиграть-повозиться. Мы даже на экскурсии выезжали вместе со всеми, а одна я бы не рискнула возить дочь. Всё-таки в незнакомой обстановке она терялась, начинала капризничать. А тут сразу трое взрослых знакомых людей, и она чувствовала себя гораздо увереннее. Мало того, по вечерам Наташа уводила дочь на танцы, которые устраивались в клубе санатория, и там ей очень нравилось! В результате в санатории отдохнула и я, хотя до этого раза мы несколько раз приезжали сюда, и об отдыхе я могла только мечтать.
Пока Наташа общалась с моей дочкой, мы разговаривали с ее мамой, Светланой Михайловной. "Наташу мне Боженька послал напоследок", - говорила она. У нее было четверо сыновей, а дочка одна. Все семейные. Сама она жила вместе с семьей младшего сына, хвалила их, что живут хорошо, и о ней очень хорошо заботятся. Но Наташа ее часто забирает к себе, смеясь, мол, отдохните друг от друга. И ее семья тоже любит бабушку, всегда готовы помочь.
"Характер у дочки счастливый, - говорила она. - Она не умеет ругаться, ко всему относится с юмором. Когда надо, умеет быть строгой. И оптимистка, каких мало."
Когда мы уезжали, моя дочь плакала, обняв "Наташу-апа", да и у нее на глазах стояли слезы. За эти дни мы очень привыкли друг к другу.
Второй раз мы встретились через три или четыре года. Наташа, казалось бы, совсем не изменилась. А мама ее передвигалась с трудом, только с помощью ходунков. Первой их узнала дочка. "Наташа-апа!" С криком понеслась она навстречу и скоро уже обнимала "хорошую тетю".
Оказалось, Светлана Михайловна сломала ногу зимой, в гололед. И очень неудачно, сломалась шейка бедра. Наташа с ней была в больнице почти два месяца, потом забрала домой. Покупала ей витамины, мумие, кальций, делала массаж, заставляла двигаться, когда выяснилось, что кость срослась. И поставила мать на ноги. Пусть с трудом, пусть на ходунках, но она начала ходить. Сюда же они приехали, чтобы пройти реабилитацию.
И опять Наташа все успевала. В этот раз ей было сложнее, потому что поселили их на третьем этаже, а лифта в санатории не было. Поэтому она договорилась с врачами, чтобы матери все процедуры назначили на время до обеда и сразу после него. Часов в 11 она осторожно спускала мать по лестнице, контролируя каждый ее шаг, потом сажала в холле и поднималась в комнату за ходунками. Вела ее на процедуры, после них шли в столовую. После столовой небольшой отдых в холле, и новые процедуры. Уже после них Наташа практически на своих плечах поднимала маму на третий этаж в свою комнату. Иногда ей помогал кто-нибудь из медсестер, иногда мужчины, но чаще всего она делала это одна. Завтрак и ужин она носила матери в комнату.
И это все без единого слова жалобы, с улыбкой. Ни одного плохого слова в адрес администрации, врачей, медсестер. "Понимаете, - говорила она мне, - для меня радость ухаживать за матерью. Многие после такой травмы не встают с постели, а она на ногах, старается все делать сама. И я сделаю все, чтобы она себя чувствовала лучше".
Когда они были вдвоем, они много разговаривали, вспоминали смешные истории из жизни, обсуждали что-то интересное... И много смеялись. Глядя на них. люди тоже начинали улыбаться, приятно было видеть такие отношения между мамой и дочкой.
Моя дочка снова "прилипла" к Наташе, которая ничуть не тяготилась с этим, а наоборот, с радостью с ней общалась. "Чистый, наивный ребенок, как она может надоесть?" - говорила она мне, когда я пыталась увести дочь. И они рисовали вместе, пели песни, плели венки из одуванчиков и ромашек, просто гуляли, разговаривая, как две подружки. И еще ходили на танцы, как в прошлый раз. Для дочери санаторий опять стал праздником, и все благодаря Наташе.
Последняя встреча у нас произошла прошлым летом. "Галия-апа, - негромко окликнула меня женщина на улице города. Вы меня не узнаете?"
Это была Наташа, приехавшая по делам. Мы обнялись, сели на скамейку недалеко, начали говорить, вспоминать. Я в тот год похоронила свою дочурку. Оказывается, Светлана Михайловна тоже умерла, Наташа готовилась справлять годовщину, приехала за всем необходимым.
Мы долго вспоминали своих близких. поплакали немного. Обеим стало чуть легче. И тут я вспомнила вопрос, который меня мучал с первой встречи. "Наташа. сколько тебе лет?" Она засмеялась. "Шестьдесят в этом году будет, даст Бог". "Сколько? Ты моложе меня всего на семь лет? Я думала, тебе не больше пятидесяти..."
Тут ей позвонили, а вскоре подъехала новая машина. Из нее вышел красивый молодой человек. "Мой сын, старший", - представила его Наташа. Они уехали, оставив мне номер телефона, адрес и приглашение приехать в любой момент.
По дороге домой я все думала о том, как Наташа смогла так сохраниться. Пришла к выводу, что это любовь к жизни, к матери, к окружающим и оптимизм не дают ей стареть А еще смех, много смеха. Я как будто до сих пор слышу, как она негромко что-то рассказывает и смеется, удивительным заразительным смехом.
Мы часто созваниваемся, хотя доехать до них мне пока не удалось. Зато мы договорились съездить в санаторий в марте уже вдвоем. Будем разговаривать, вспоминать и радоваться.