Утром кота в постели не обнаружили. Кис – кис – кис! Нет ответа, нет никаких звуков, выдающих присутствие котенка. Начали искать. Дом большой, чердак, подвал, два жилых этажа, искали весть день – нет кота. Двери закрыты, на улицу сбежать не мог. Искали в шкафах и комодах, под кроватями и диванами в кухонных шкафах и гардеробах – нет кота!
К ночи прекратили поиски, понадеялись, что проголодается и выйдет. Наступило утро следующего дня. Не вышел. Сломал голову, размышляя куда он мог спрятаться, что мы его не слышим и не можем найти. Решил, что он мог забраться под пол на чердаке. К обеду решился, взял фомку, гвоздодер, стамески, молоток поднялся на чердак. Что-то отвлекло снизу, отложил вскрытие на вечер.
Сели ужинать. Ужинали молча, телевизор не включали. Не помню уже, кто первый услышал тонкое попискивание в углу кухни, замерли прислушиваясь. Писк повторился…. Бросились к кухонным шкафам в углу, отрыли, стали вытаскивать сковородки и кастрюли…вот он, в углу сидит, за кастрюлями! Вытащили, бросились гладить, поить, кормить. Живой, слава Богу, подал голос, а то бы нашли только по запаху, ни дай Боже! Но как он туда попал? Залезаю головой в кухонный шкаф и вижу небольшое технологическое отверстие в днище полки, когда-то вырезанное при сборке кухни. Прятался от нас, бедный, залез в дырку и затих, но голод и жажда заставил подать голосок.
Пережили стресс, успокоились, стали растить и воспитывать мальчика, приучая к правилам коллективного общежития в человеческом доме. Котейка оказался с характером. Норовил надуть на пол в самых неподходящих местах, драл кожаные кресла и диван, регулярно пытался сбежать из дома на улицу, залезал на обеденный стол, катался на оконных шторах и занавесках. Я был готов мириться со всем, но не с дутьем на пол и заставая вредителя на месте преступления, брал его за шкирку и макал мордой в сделанную лужу, как учила наша «патронажная» ветеринарша, наблюдавшая кота.
Семен отвечал мне взаимностью и в мое отсутствие, регулярно надувал мне лужу в подвале, перед входом в мою мастерскую. За это он бывал бит, а я был порицаем женской частью семьи. Так прошла зима. Стало теплее и днем на солнышке было уже хорошо. Стали выпускать котика на веранду. Гулять коту понравилось, но было еще боязно – открытое пространство вокруг дома.
В том же самом декабре, когда мы привезли из Москвы кота, соседи, за забором, привезли из Москвы собачку, кабачок на ножках, породы Ка-де-бо. (Не Москва, а прям звероферма). До сих пор жалею, что не познакомили зверенышей в самом раннем возрасте, лишили каждого товарища для игр. Собачку приучили делать свои дела на улице, за ворота не выводили, поэтому она регулярно болталась за дверями дома, предоставленная сама себе.
Наш, кошачий подросток, быстро сообразил, что собака за забором не опасна и научился ее дразнить, подходя вплотную к самой рабице между участками. Собака, видя кота, лаяла, бежала к забору. Кот отходил на пару шагов, ложился и дрожал хвостом, чем приводил собаку в настроение «я тебя съем». Потом коту надоедало развлечение, и он медленно удалялся в густые заросли малины, оставляя собаку на едине со своим собачьим настроением.
Собачка была доброй и хорошей, с уравновешенной психикой, но никто ее не воспитывал и не учил, как надо реагировать на котов, на нашего и на забредавших на участки уличных проходимцев. Потом мы заметили, что в отсутствие соседа, каждый из зверей подходил к забору, искать его глазами и часто ложился ожидать появление приятеля. Появлялся кот и собака, вставая на ноги, начинала лаять. Появлялась собака и кот отходил от забора и начинал демонстративные умывания, с задиранием ног выше головы и перекатыванием с боку на бок.
Теплело на улице, взрослели животные. Созрел и запах Сёма. На дом был приглашен ветеринар с серпом, лишить нашего котика мужского достоинства. Однако это ничуть не повлияло на живость его характера и бойкость поведения. Высокий, почти сплошной забор, по периметру участка вокруг дома, больше не являлся для него препятствием. Кот лихо вкарабкивался вверх и гулял по забору, пугая птиц, проживавших на соседних деревьях и отвыкших от опасности при предшественнике Борисе, считавшем лазания по заборам ниже своего Британского достоинства.
Метровый забор между нами и соседями, из рабицы, в крупную клетку, более не являлся препятствием, и кот перемахивал его с лёту, полюбив гулять на соседской территории. Там деревья были выше и птиц в туях больше. По молодости, с обеих территорий, нашей и соседской на улицу не убегал и нас это радовало – целее будет.
Сёма подрастал, стали длинными ноги и хвост. Носился по дому вечно голодный, с поджарым животом, норовивший стащить со стола, все, что плохо лежит. Британская стать никак не появлялась. Зато беспокойный, суетливый, вороватый, я бы сказал польский, характер проявлялся все отчетливее. Говорят имя животного влияет на его судьбу. Попробовали переименовать его в Ваню, как планировали ранее. Не прокатило, не помогло. Вернулись к Семену, постепенно сместились к Симе. Сима, Симочка, Симочка – котик. Твою мохнатую мать!
Подписываемся и узнаем, что было дальше, уважаемые читатели! Все только начинается!