По средам и пятницам часов в десять утра я выхожу на угол дома: там обычно уже стоит синий «Москвич» с открытым багажником. Это Леша привозит молоко и молочные продукты своего производства. Живет Леша недалеко от города в селе. Держит несколько коров и полсотни кур. Со всем этим они справляются с женой. Другой работы пока нет. А подрастают двое детей. Так что крутиться как-то надо.
Молоко у Леши очень хорошее. А после творога, купленного у него, никакой магазинный не идет в сравнение. Что касается цен, они ничуть не выше рыночных. Зато в Лешиной молочной продукции я уверена. Поэтому для мамы, которая так тяжело выходит из инсульта, я только у него и покупаю каждую среду литр молока, полкилограмма творога и пластиковый стакан сметаны. Все постоянные Лешины покупатели знают друг друга в лицо и здороваются. Поэтому новеньких замечаешь сразу. Вот так я и заметила симпатичную женщину примерно моих лет – она сначала спросила у Леши, можно ли и ей купить творог и сметану. Леша ответил, что можно, сегодня у него всего много. И женщина встала за мной в эту маленькую очередь. Расплатившись с Лешей, я отошла от «Москвича» и направилась домой. Но вспомнила, что муки у меня мало – на сырники для мамы может не хватить. И непроизвольно вслух сказала:
— А мука? – и направилась в соседний супермаркет. Женщина, оказывается, шла почти за мной и услышала, как я сказала про муку. Она догнала меня:
-Извините, что подслушала! Вы напомнили, что и мне нужна мука. Будут теперь вареники с творогом. Мы купили муку и вышли из супермаркета. С болезнью мамы я много чего постигла. На зубок знала, что и когда из медикаментов мама должна принимать. И честно выполняла все рекомендации врача. Мама заметно поправилась. Даже речь почти восстановилась. Единственное, что меня беспокоило: ее частые головные боли. Я научилась соотносить их к типу погоды. И теперь прислушивалась, когда диктор в неумолкающем на кухне радио говорил: тип погоды неблагоприятный. Почти всегда у мамы начинала болеть голова. И как бы я не закрывала окна во всей квартире. Этот неблагоприятный тип погоды проникал в дом. Иногда мамину головную боль можно было унять одной таблеткой. Но чаще одна не помогала. Я давала еще. А сама казнила себя: за время болезни мама столько всего принимала, что даже странно, как только ее печень выдерживала. Вот и сегодня тип погоды был неблагоприятным. Перед уходом за творогом я дала маме таблетку от головной боли. А теперь шла и не знала, помогла ли таблетка.
-У вас что
-то случилось? – спросила меня та женщина. Я уже знала, что зовут ее Светлана Николаевна и что она каждый день приходит к брату – он после серьезной полостной операции и пока обслужить себя сам не может.
-Вы знаете,
— сказала я Светлане Николаевне,
— иду и думаю, как бы без таблетки снять у мамы головную боль. Даже жалею, что я не экстрасенс.
-А у вас капуста есть? – спрашивает меня Светлана Николаевна. Я даже растерялась: во
-первых, не знаю, есть ли, а во
-вторых, если ей нужна капуста, так мы в двух шагах от супермаркета. Она, наверное, догадалась по моему лицу, о чем я подумала. Улыбнулась и объяснила:
-Если есть свежая капуста, можно попробовать ее как средство от головной боли.
-Это как? –я искренне удивилась.
-Вы тут недалеко живете? Если не против, я пойду с вами и покажу. Когда мы пришли к нам, я заглянула к маме. Спросила:
-Не прошла голова? Мама, как всегда жалея меня, тихо сказала:
-Скоро пройдет, не беспокойся.
-Нет,
— сказала я Светлане Николаевне,
— голова все еще болит у мамы.
-Дайте мне капусту. Я научу вас,
— попросила она. Понадобился один листик большой капусты. Светлана Николаевна вымыла его под струей холодной воды, просушила бумажным полотенцем и выкроила два лоскута – один уже, другой шире. Попросила у меня, если есть широкий бинт. Бинт был. Светлана Николаевна вместе со мной зашла к маме в комнату, поздоровалась с ней и сказала:
-Попробуйте мое лекарство от головной боли! Мама увидела капусту и слабо улыбнулась:
-Я слышала об этом способе. Когда лежала в больнице, соседка по палате рассказывала. А потом я забыла. Теперь и я знаю и пользуюсь таким способом. А всего
-то и надо, чтобы капуста лежала на лбу и на затылке. Не знаю, поможет ли это всем, но моей маме и мне помогает. Мама уснула. А я предложила Светлане Николаевне чай. Мы сели на кухне и разговорились. Ну, моя история не интересна в сравнении с той, что я узнала от своей новой знакомой. Поэтому пересказываю ту, которую услышала от своей новой знакомой Светланы Николаевны. Уже прошло лет пятнадцать , как друг за другом умерли ее родители. Остался только брат. Он женат. У них сын. Ее крестник Гена. А у самой Светланы Николаевны детей нет. По этой причине давно ушел от нее муж. Но всегда было много работы – она преподает в индустриальном колледже. И на крестника ни времени, ни денег не жалела. А он ее и родителей радовал. Хорошо учился, занимался спортом, никогда ни в какой сомнительной компании не был. Семья у брата была крепкая. Выдающейся карьеры брат не сделал. Но на работе его ценили за профессионализм и опыт. И должность у брата была неплохая: заместитель главного технолога. Живут они в квартире, которую сами купили – брат не стал делить квартиру их родителей, а оставил ее сестре, ей, Светлане Николаевне. Она помнит разговоры, что брат с женой хотели бы еще одного ребенка. Но потом эти разговоры прекратились. А в чем дело, Светлана Николаевна стеснялась спросить. Вдруг обидит своим вопросом. Часто встречаясь с семьей брата, Светлана Николаевна радовалась, что живут они дружно, интересы Гены на первом плане, вполне обеспечены. Но потом стали видны перемены у невестки. Пообщавшись и послушав несколько раз невестку, Светлана Николаевна перестала сомневаться, откуда ноги растут. Невестка работала в бухгалтерии. Коллектив не менялся десяток лет. Все и все друг о друге знали, включая, как зовут детей и какие у них характеры. Но если сначала главной темой нерабочих разговоров были отношения с мужем, со свекровью, об обновках и новых рецептах, теперь все больше говорили о том, удачно или нет подросшие дети создали семьи. Некоторые точно удачно: вторая половина с наследством, квартирой, родителями, которые помогали в карьере. А те, кому не повезло, столкнулись с нехваткой денег, алкоголизмом и изменой. Если терпение лопалось, разводились. И, как правило, возвращались к родителям. Но уже другими, разраженными, кто
-то неуверенным, а кто
-то со скандалом отстаивающий свои права. Слушая все это, у невестки исподволь и появилась цель: ее Гена должен закончить университет и удачно жениться. Невестка понимала, что должен думать и ее муж, брат Светланы Николаевны. Тут двух мнений допустить нельзя. И она приступила к своего рода обработке мужа: время от времени невестка рассказывала ему о том, как сложилась жизнь у взрослых детей ее коллег. Так она подводила мужа к тому, что выбор Геной спутницы жизни нельзя пускать на самотек. Словом, по
-женски мудрая, как ей казалось, невестка действовала по принципу: под лежачий камень вода не течет. В лоб и сразу сказать мужу, что надо самим выбирать Гене жену, она не могла. Но сделать мужа своим сторонником просто обязана была. Иначе сын сядет не в те сани. Муж время от времени протестовал. Дескать, да их Гена еще и не встречается ни с кем. И это была правда. Так и было, пока Гене не исполнилось восемнадцать. Получилось, что свое совершеннолетие он встретил по полной программе: пришел накануне дня рождения домой и сказал, что теперь у него есть девушка. И пошутил:
-Так исторически совпало, что мне стукнуло восемнадцать. Что я перешел на второй курс. И что встретил тут же, у себя в университете, лучшую в мире девушку. Сказал, наверное, в надежде, что родители захотят с ней познакомиться. Но они не предложили привести ее в гости. Тогда Гена не особенно обратил на это внимание – он и сам ни разу не был дома у Тамары. А ведь это был первый звоночек. Два года ребята были неразлучны. Им было интересно вдвоем. Расставшись вечером, они не могли дождаться утра, чтобы опять увидеть друг друга. Они давно не обращали внимания, да что там не обращали – им нравилось, когда их дразнили: «Мы с Тамарой ходим парой». Но перед двадцатилетием Гены ребята решили, что пора сказать своим родителям, какие у них планы. А это не только закончить университет, но этим же летом и пожениться. И тут уже без знакомства с родителями не полагается. К сожалению, ни Гена, ни Тамара не подозревали, какую ставку на них делают родители. А те, не сговариваясь, не зная друг друга, считали, что долг платежом красен. И теперь их взрослые дети должны найти себе такую партию, которая бы повысила социальный статус их, родителей. Ну, чтобы и семья молодых была обеспеченной. В меньшей степени об этом думал брат Светланы Николаевны. Но за годы совместной жизни с женой он перестал быть лидером – ему удобно было иметь налаженный быт, будни и праздники без бурь и волнений. Сейчас он казнит себя за это. А тогда не хотел вникать, отпустив ситуацию, отдав ее в руки жены. Жена же, узнав, что Тамара не соответствует ее представлению о состоятельной супруге сына, пошла в открытую атаку. Удивительно, что точно так же повели себя и родители Тамары. Только тут первую скрипку играл ее папа. Он давно присмотрел жениха дочери. Такого, отец которого был далеко не последним бизнесменом в городе. И уже купил сыну и квартиру, и машину, и на госслужбу далеко не клерком пристроил. Выслушав в каждой семье о планах своих детей, родители сначала провели беседу. И аргументы нашли весомые. Со ссылкой на классиков. И все это, не сговариваясь. Вот что значит избранная ими житейская мудрость! Аргументы были такие, разве что изложенные разными словами. Первый и главный аргумент: при выборе второй половины обязательно надо учитывать мнение родителей – они прожили жизнь, и знают, как сильно можно ошибиться, поддавшись только чувству. Чувства проходят, а будни и быт остаются. Второй аргумент: важно иметь крепкий материальный фундамент под ногами. Другими словами, семья новых родственников должна быть состоятельной. И только потом можно смотреть на внешность и на все остальное. В этом родители Гены и Тамары были как братья
-близнецы. Так они еще и одинаково приручили своих детей: родительское слово
— закон. Жену и мужа можно сто раз поменять, а родители навсегда. И это они, родители, все сделали для того, чтобы их дети росли умными и здоровыми. Сами же родители, увы, не молодеют. И, соответственно, не становятся здоровее. Так что, дорогие дети, готовьтесь платить по счетам. Что делают выросшие дети в таких случаях? Собирательный и трагический образ – Ромео и Джульетты. И, кстати, до сих пор такие пары все еще встречаются. Ну, а если без трагедии, женятся, вопреки родительским амбициям идут на свои хлеба. Если выстоят, вот и будет крепкая семья. А безвольные молодые люди или те, кто не хочет пострадать материально, принимают сторону родителей, соглашаются потешить их самолюбие. Что будет потом? Ну, как
-то будет. Иной раз срабатывает пословица «Стерпится – слюбится». Хотя это может в любой момент выстрелить, попав рикошетом в ребенка. Который как камертон чувствует, что в отношениях мамы и папы любовью и не пахнет. А чаще поселяется в такой семье измена. Нередко рукоприкладство. Словом, все, что угодно, только не любовь и забота. Светлана Николаевна, узнав от Гены, что родители категорически против его женитьбы на Тамаре, пыталась поговорить с братом и невесткой. Но если брат еще мог ее слушать, невестка грубо сказала:
-Не вмешивайся, Света! Вот были бы у тебя свои дети, посмотрела бы я, как бы ты заговорила. Удар этим ей невестка нанесла сокрушительный. А обиднее всего, что брат просто промолчал тогда, хотя Светлана Николаевна видела, как ему не по себе. Можно представить и что чувствовали Тамара и Гена, вынужденные все еще учиться в одной группе, но уже не как «Мы с Тамарой ходим парой», а будто чужие. И это еще хорошо, что свадьбы у них были уже после защиты диплома. Но по иронии судьбы в один день и в одном ресторане, только в двух разных банкетных залах. Ну, а что потом? Потом видимость семейной жизни. Тамара в первую же брачную ночь осталась одна – молодой муж укатил с приятелями догуливать. И заявился только утром. Ни о каком извинении или объяснении и речи не было. Тамара за все восемь лет, пока жила с ним, ни разу не услышала слова «Извини!». Хотя он вел себя так, что извинение едва ли было уместно. Жаловалась ли она родителям? Сначала
— да. Но в ответ слышала, что, может, сама в чем
-то виновата или покладистее надо быть. Муж ведь на серьезной работе, деньги получает хорошие. А когда родился сын, отец прямо сказал ей:
-Назад дороги нет! Сиротить внука не позволю! Сколько слез Тамарой было выплакано! И не было ни дня, чтобы она ни думала о Гене. Сравнивать его со своим мужем даже не хотела – несравнимые они были. Тамаре даже казалось, что ее сын чем
-то похож на Гену. Хотя это было невозможно. Она долго терпела, стараясь скрыть от сына тот ад, который каждый вечер устраивал ей муж. Он давно убедился, что никакое наказание ему не грозит. Что тесть по
-прежнему льстит ему и заискивает. Еще бы! Это же его отец поспособствовал очередному продвижению тестя по службе. Ну, а теща. Да кто она такая вообще? Он мог такие бучи устраивать дома, возвращаясь от очередной девушки, снятой в ночном клубе! Немного, правда, мешал сын, мал ведь еще. А потом и сын перестал быть препятствием. А что? Он его не заказывал. Сама родила. Переставив местами действующих лиц, можно утверждать, что то же самое было и в семье Гены. С той лишь разницей, что его избалованная жена не хотела детей. Да он потом и не настаивал. Гена вообще ни на чем не настаивал – ему надоело, что по любому поводу он слышал от жены:
-А кто ты тут такой? Забыл, что это моя квартира, моя мебель, моя машина. Светлана Николаевна раньше всех догадалась, как живется ее крестнику. А потом он сам пришел к ней однажды и рассказал. О том, что его благоверная открыто ему изменяет. Ничего в доме не делает, хотя ни дня не работала. Что может исчезнуть на неделю. И не факт, что ее папа соизволит позвонить и сказать, что отправил свою девочку на недельку в Анталию.
-А то что
-то она бледненькая. Устала, наверное. Ты ее, Гена, особо не напрягай.. Гена не напрягал. Он вообще никого не напрягал. Кроме себя. Он обзывал себя последними словами, которые только знал, за то, что нет рядом Тамары. За то, что не увез ее далеко из этого города, когда понял, что их родители против свадьбы. Ну, а сейчас что? Гена изматывал себя, представляя, как счастлива сейчас Тамара с другим. И находил спасение только в работе. Задерживаться до позднего вечера
— это стало для него нормой: все же лучше, чем пересекаться с женой. И однажды за возвращение домой поздним вечером Гена поплатился: на него напали несколько подростков, как потом выяснилось, отпетых хулиганов. И не просто ограбили, но и жестоко избили. О том, что Гена в реанимации, родители узнали чуть ли не через неделю. Скорая привезла Гену в больницу без документов и мобильного телефона. В сознание он не приходил ни до операции, ни еще долго и после нее. Если бы у Гены на работе не забили тревогу, его жена и не вспомнила бы, наверное, о нем. А так пришлось подтверждать следователю, разыскавшему ее и встретившему в палате у перебинтованного, всего в датчиках Гены, что это ее муж. Ну, и узнать, где и кто нанес ему такую травму. Еще и родителям Гены она вынуждена была сообщить. Вот тогда родители Гены узнали, как выглядит горе. Невестка ушла с работы и не отходила от сына ни днем, ни ночью. Каждый вечер спешил в больницу и брат Светланы Николаевны. Она сама ухитрялась выкроить время для дежурства у крестника, дав хоть пару часов поспать осунувшейся, с явной проседью в еще недавно темных волосах невестке. А состояние Гены было то взлет, то посадка: вот только что просвет, а через час опять несколько врачей и медсестер вытаскивают его с того света. Но потом стало ему лучше. Только напрочь исчезли из памяти последние десять лет его жизни: Гена все вспомнил, но в прошлом. Ему казалось, что он двадцатилетний, что они с Тамарой собираются пожениться. И постоянно спрашивал:
-А Тамара пришла? Они придумали отговорку, что Тамара уехала ухаживать за больной бабушкой. И что скоро вернется. Наконец, невестка не выдержала – она узнала адрес Тамары и пошла к ней. Так они познакомились, спустя десять лет. Так Тамара узнала, кто виноват, что Гена не настоял на свадьбе. Но для Тамары это было уже неважно: она сразу побежала к Гене в больницу. И стала самым эффективным лекарством для его выздоровления. Хотя до полной победы над травмой было еще далеко, надежда стала реальной. Все чуть не пошло насмарку, когда Гена увидел себя в зеркало: на него смотрел взрослый, далеко не двадцатилетний парень. Не понимая, в чем дело, Гена спросил у Тамары:
-Какое сегодня число? Она ответила. А потом добавила год. Гена не поверил. Он не мог понять, куда делись из его памяти целых десять лет. На него было страшно и жалко смотреть: это был человек, потерявший время. Тамара оформила сына в детский сад. И теперь, когда Гену выписали из больницы, часто гуляла с ним в парке. Он очень просил рассказать ему все о том, как она жила все эти года. Тамара посоветовалась с врачом, и он дал согласие на такую шоковую терапию. Сказал:
-Ему нужна правда. Пусть он никогда больше не вспомнит о своих десяти прошлых годах. Но о том, как вы жили, Геннадий должен знать. И Тамара рискнула – теперь они встречались каждый день. Ходили на набережную, сидели на своей скамейке. Тамара рассказала Гене, что он женат. Но детей у него нет. Жена его уже собрала все его вещи и отвезла его родителям, сказав, что сиделкой не нанималась. И уже подала на развод. Так что ему придется подписать необходимые бумаги. Это не вызвало у Гены никаких эмоций. Он торопил Тамару, чтобы она рассказала о себе. И она рассказала. О том, что струсила тогда, подчинилась родительской воли, и перестала отвечать на звонки Гены. Что не поженились они тогда. Хотя оба этого хотели, потому что пошли на поводу у родителей. И это родители выбирали для них спутников жизни. За что Гена и Тамара поплатились.
-Мы заплатили десятью годами нашего счастья,
— сказала Тамара. – Готов слушать, как я жила без тебя? Гена был готов и торопил Тамару. Она начала с того, как муж ушел в загул в первую же брачную ночь. Но ей было не больно, а стыдно: она ведь знала, что не любит мужа. Это же был выбор папы. Ну, и мамы отчасти – мама же не возражала. Рассказала о хамстве, наглости и цинизме мужа. О том упоении, с которым он понукает ею. Со слезами рассказала, как не нашла защиты у родителей, когда прибежала к ним с сыном на руках искать защиты. Тамара дословно привела слова отца: «Назад дороги нет! Сиротить внука не позволю!». И не сдерживая слез, призналась, что боится за сына – муж и с ним начинает вести себя жестоко. А мальчику всего шесть лет. Гена слушал ее с такой мукой в глазах! В какой
-то миг Тамара испугалась за него и пожалела, что все рассказала: вдруг ему станет хуже? Но тут же увидела совсем другого Гену: он готов сейчас встать на ее и сына защиту. И никакая травма не помешает. На следующий день Гена с Тамарой зашли в кафе выпить кофе. И тут их увидел муж Тамары. Он, ни в грош не ставивший жену, вдруг пришел в ярость: как эта овца сидит с кем
-то? Он быстро подошел к ней и с размаху ударил Тамару так сильно, что она упала со стула. Пока Гена поднимался со своего стула, Тамара получила еще один удар ногой. Откуда
-то у Гены взялись силы, и он своим ударом свалил мужа Тамары на пол. Официант уже вызывал полицию. А два посетителя крепко прижали Тамариного мужа к полу. В полицию увезли Гену, Тамару и ее мужа. Записали фамилии свидетелей. И получилось так, что даже могущественный папа Тамариного мужа не помог: был суд. И пусть условный, но все
-таки наказание муж Тамары получил. Светлана Николаевна рассказывала все это с нескрываемым волнением. Она переживала за все еще болеющего брата. За невестку, которая теперь постоянно плачет и винит себя в том, что стала инициатором несостоявшейся свадьбы Гены и Тамары. И, конечно, за Гену. Как исправить то, что случилось с ним, она не знает. Но точно знает, что физическое здоровье Гены напрямую связано с Тамарой. Но захочет ли Тамара изменить свою жизнь? У нее ведь есть ребенок. Недавно, рассказала Светлана Николаевна, познакомились, наконец, и родители Гены и Тамары. Уже после того, как Тамару и внука отец забрал из дома бывшего мужа. Он попросил у дочери прощенья. Сказал, что готов всю оставшуюся жизнь просить, чтобы та его простила. Отец присутствовал на трех заседаниях по разводу. Муж Тамары со своим условным сроком все трепыхался, чтобы насолить бывшей жене и сыну. Но сразу сдался, как только Тамара заявила, что ни на квартиру, ни на любое другое имущество не претендует. Отказалась она официально и от алиментов. Отказ от алиментов – это настоятельная просьба Гены. Он так и не вспомнил драматические десять лет без Тамары. Да никто и не хотел их вспоминать теперь. Но Гена был уверен, что вихрастый симпатичный мальчуган по имени Кирюша, того самого имени, которое когда
-то они с Тамарой выбирали для своего будущего сына, его и только его ребенок. Нашли общий язык и родители Гены и Тамары. Тут точкой соприкосновения было общее раскаяние, вина и стыд, что так поступили десять лет назад со своими детьми. И наступил день, когда на нейтральной территории в квартире Светланы Николаевны сыграли скромную, но долгожданную свадьбу: Тамара вышла замуж за Гену. .Дорогую цену за свое счастье заплатили молодожены. Расплата пришла и к их родителям. Есть, правда, надежда, что Тамара и Гена простят их. Но сначала они все еще прощают себя – тоже виноваты, что не настояли, дали амбициям родителей победить их чувства. Но эти двое как любили друг друга десять лет назад, так любят и сегодня. И едва ли разлюбят в будущем: слишком много испытаний пройдено. А ведь все могло быть иначе. И не только с самого начала. Но и совсем недавно, когда Тамара решилась уйти от мужа
-деспота. Когда Гена доказал сам себе, что может постоять за любимую женщину. Когда и Тамара, и Гена стараются простить родителей, которые тоже получили сполна. И только один маленький человечек ни о чем не жалеет. Ничего плохо не помнит: у Кирюши два замечательных деда, две очень хорошие и ласковые бабушки, еще одна бабушка Света, к которой он любит ходить в гости с ночевкой, потому что бабушка Света играет с ним во все игры. А самое главное: у Кирюши есть мама и папа. И он хоть каждый день может идти из сада, держа их обоих за руку. А потом внезапно поджать ноги и повиснуть в воздухе. И Кирюша не боится, что его уронят: руки мамы и папы самые надежные. Кирюша пока не знает, что пройдет немного времени, и мама с папой спросят у него:
-Сынок, а ты кого хочешь – братика или сестричку? Кирюша подумает и забеспокоится:
-А братика и сестричку сразу нельзя? Втроем нам было бы веселее. И не поймет, от чего так громко смеются его родители. Но немного на них обидится. Поэтому, когда они придут домой, позвонит всем бабушкам и дедушкам, жалуясь на то, что ему так и не пообещали сразу братика и сестричку. И удивиться этим взрослым: услышав, что Кирюша сказал, бабушки заохали, дедушки что
-то стали бормотать. И только бабушка Света понятно ему объяснила:
-Ну, Кирюша, не обижайся на маму и папу! Не всегда могут появиться сразу и сестричка, и братик. Если не появятся, придется подождать. А пока ты учи буквы. Читать сказки тебе им придется. .Со Светланой Николаевной мы и сегодня не прекращаем знакомство. Видимся не часто, но регулярно перезваниваемся. И я в курсе, как дела у Гены и Тамары. Теперь их не трое, а четверо: родилась дочка. Светлана Николаевна с нескрываемой гордостью сказала, что девочку назвали Светой. Но все зовут Ланой – так в детстве хотела, чтобы ее, Светлану Николаевну, называли. Но стеснялась попросить. А тут посоветовалась с Кирюшей и нашла себе союзника. И они хором с Кирюшей и предложили называть эту славную кроху, в которой все души не чают, Ланой. Я слушаю это, радуюсь вместе со Светланой Николаевной и говорю ей:
-Мне кажется, да что кажется, я не сомневаюсь, что ни Кирюша, ни Ланочка через такие испытания, как Тамара и Гена не пройдут.
-Я тоже в этом уверена,
— отвечает Светлана Николаевна. – Только иной раз давлю в себе возмущение: ну, а стоило ли устраивать такие испытания длинной в десять лет! А потом думаю, что надо бы рассказывать такие истории. Может, для кого
-то будет повод задуматься. И родителям, и детям.