Первая часть рассказа здесь
Реальность оказалась настолько шокирующей, что Влад на какое-то время потерялся, запутался, усомнился. Вдруг он болен и спит сейчас в своей кровати, а вот это всё – кошмарный гриппозный сон? Разве может быть на самом деле, что муж женщины, ежедневно изменяющей ему с разными мужчинами, спокойным голосом с доброжелательной улыбкой говорит, что всё знает. Не только муж, но и свекровь, и даже старшая дочь в курсе небольшого бизнеса Лизы. И все приветливы и милы. Рады, мол, каждому клиенту, приходите ещё.
Влад, не помня себя, вернулся домой, отзвонился на работу, выпросил отпуск и начал переваривать, анализировать, систематизировать случившееся. Многим вещам и событиям он не находил не только объяснения, но и названия. Старался отключить эмоции и выстроить мысли ровным солдатским строем. Но мысли объявили день непослушания, никак не собирались даже в кучу, какой уж строй. Злость, гнев, обида, ревность, разочарование накатывали волнами, во время таких приливов хотелось грызть зубами стену. Потом приходил отлив, негатив отступал, обнажая тоскующую полоску души, которая всё равно ещё любила и невыносимо желала вернуть всё.
За эти дни Влад побывал и в роли прокурора, и в роли адвоката, и в роли судьи. Обвинял Лизу – зачем вошла в его жизнь, зачем сразу не сказала, что дело в деньгах, ведь можно было обговорить нужную сумму и встречаться с пониманием того, что это просто оплаченная услуга, никакой любви. Оправдывал Лизу – она честно исполняла то, что обещала, два дня в неделю приносила ему радость и наслаждение, ни о какой любви речи не шло изначально, как и о верности, а тратиться на неё он всякий раз решал сам. Выносил вердикт – забыть, выбросить из головы, стереть из памяти.
Но как забудешь, если в каждом углу что-то напоминает о ней? Вот чёрно-белое полотенце, что Лиза подарила, вот кружка, из которой она пила чай, вот подоконник, на котором ей нравилось сидеть, наблюдая рассветы и закаты. Собственное жилище стало Владу тесным, стены и потолок давили, дышать становилось всё труднее. Выходя на улицу, он понимал, что и с городом что-то не то – он тоже стал узким, низким, душным. Влад выставил квартиру на продажу, нашёл через интернет работу в другом городе, через две недели переехал.
Новый город – областной центр, мегаполис, полуторамиллионный муравейник – отрезвлял, заставлял жить, двигаться, бороться за хорошее место, зарабатывать на жильё. Много новых знакомств, свидания почти каждый вечер. Выгуливая своих дам, открывал для себя парки, театры, музеи, ресторанчики. Через полгода прижился, влез в ипотеку, на выходные всё так же забирал к себе дочь.
О Лизе он думать не мог, не хотел и не думал. Не желал ей ни зла, ни добра, ничего. Заблокировал все контакты с ней. Но в череде бесконечно прекрасных женщин не находил ни одной, дающей то могучее самоощущение, какое он получал в объятиях Лизы. Ни одной, способной вызвать в нём хоть какую-то эмоцию. Глядя на себя в зеркало по утру, спрашивал мысленно своё отражение: «Ты робот?»
Когда познакомился с Викой, сердце всё так же молчало, но мозг отлично понимал, какой джекпот подкинула судьба. Именно такой он представлял идеальную женщину. У Вики было всё, чтобы хватать за руку и тащить под венец, не размышляя о деталях и последствиях. Она была красива той удивительной природной красотой, которая не требует накачивания губ, наклеивания ресниц, татуирования бровей. Влад подлавливал её несколько раз. Но и внезапно разбуженная в пять утра, и только что вышедшая из душа, и вернувшаяся с пробежки Виктория легко могла бы выиграть конкурс красоты не самого мелкого масштаба.
А ещё она была невероятно аккуратной. У Влада на этот счёт всегда имелся пунктик, поэтому он чуть не до потери сознания восторгался, увидев квартиру своей избранницы. Всё в ней было разложено, расставлено, развешано по логике, по порядку, по размеру, никакого лишнего хлама, никакой обуви в прихожей, никаких тарелок на подоконниках, никаких баночек и бутылочек на бортиках ванны.
Когда Вика пригласила на ужин, он по привычке поел загодя дома, зная по опыту, что современные женщины не особенно заморачиваются относительно кулинарии, больше играют в хозяюшек, на практике не умея приготовить ничего съедобного. Но Вика и тут оказалась на высоте. Приготовленный ею ужин Влад умял с таким аппетитом, словно месяц на диете сидел и вдруг дорвался до шведского стола. Не к чему придраться, идеальна. Такой и должна быть жена.
Они много гуляли, наслаждались цветением этого удивительно тёплого и раннего мая. Бродили до темноты под белыми и розовыми шапками деревьев, разговаривали, узнавали друг о друге всё больше. И, наконец, Влад решился познакомить её с Катюшей. Дочь приняла Вику легко и просто, словно сто лет знакомы, и это убедило Влада в правильности выбора – надо жениться. Такое чудо второй раз не встретишь. Ну, нет к ней любви, так что ж? Живут ведь и без любви. Влад точно знал, что эта женщина, излучающая счастье и покой, нужна ему.
Вот только шрам на сердце тоскливо ныл, шрам хотел снова стать гладкой сильней мышцей. А для этого нужна любовь, мощная, намного мощнее прежней. Влад ругал себя – почему, дуралей такой, не может влюбиться в Вику. Уж если и любить кого, то её как раз, ибо она создана для любви и обожания. Но чувствам не прикажешь - нет, так и нет.
Однажды, уже в июне, стоя на светофоре, Влад повернул голову и вздрогнул – в соседнем ряду стояла голубая пучеглазая машинка, за рулём которой сидела дама в синей норковой шубке.
(продолжение следует)