Надо бы написать «бедная тёщенька», столько о ней анекдотов, высмеивающих все части её тела, а особенно – язык. Даже есть (и много!) анекдотов, где зятья желают физического устранения тёщ. Вот как мы им насолили. Говорю «мы», потому что сама уже много лет, как тёща. Причём, у меня два зятя. А муж мой бедный так и вообще более сорока лет прожил бок-о-бок со своей тёщенькой. За это надо при жизни памятники ставить. Присматриваясь внимательно к семьям, где мирно (или не очень) сосуществуют зять и тёща, я пришла к выводу, что многие анекдоты родились не на пустом месте. Многие, но не все…
Веру я знаю давно. Она привела в дом матери Калачихи мужа, который пошёл за ней, как телок на поводке, хотя у него и свой дом имелся. Но четыре угла – это ещё не дом, потому что в его доме брак с Верой никоим образом не приветствовался, потому что была она девчонкой ветреной и ещё в девках, как судачили бабы на завалинке, ребёночка в подоле принесла. Но оказалась в жизни стойким оловянным солдатиком. Как принялась за своего Вовку воевать, так ни за что не отступилась, хоть и была вся его семья против. Это теперь, прожив вместе более трёх десятков лет, они могут пошутить насчет телёночка и поводка, на котором Верка его в свой дом привела, а тогда всем было не до шуток. Теперь-то уж жизнь со всеми поквиталась, Вовкины сёстры таких дочек нарожали, что всей родне дают жару, на их фоне Веркин грех – это вообще смех на палочке.
Но не это в моей истории главное, а то, как приняла Вовку тёща. Уже через год он себя в их семье чуть ли не барином почувствовал, Калачиха сама ему угождала и от Верки этого же требовала, будто боялась, что сбежит Вовка от её шебутной дочки.
Если возникал между молодыми конфликт (без этого редко в какой семье обходится), то Калачиха никогда в их войнушку семейного масштаба не влезала, напоминая мудрую обезьяну, которая сидела на горе и наблюдала за схваткой двух тигров. Конечно, Вовку тигром можно было назвать с натяжкой, потому как был добр душой и покладист, разве что уж очень довести. Верка же могла и в лицо вцепиться, была она иногда неуправляемой, хоть и отходчивой.
И вот Калачиха, забравшись от греха подальше на печку, наблюдала, готовая в любую минуту встать между противоборствующими сторонами, но никогда не вставала, всякий раз сдерживая себя. Ей так хотелось иногда крикнуть: «Вовка, да врежь ты ей, чего она перед тобой скачет…» Но она и тут вовремя спохватывалась, потому как Верка была ей все-таки дочка и, если бы Вовка врезал ей, было бы, наверняка, очень жалко. А если Вовка начинал теснить Верку и, зажав в угол, всеми силами сдерживал её ярость, Калачихе очень хотелось подать Верке катаник с печки, чтобы она огрела Вовку по спине, но не больно, а просто для острастки. Она уж и катаник в руке держала, но никогда не подавала, понимая, что Вовка всё-таки мужик, поэтому сдача может замучить, разойдется, так пожалуй и ей, Калачихе, на печи будет не усидеть.
Так и держала все годы нейтралитет. А к старости и совсем научилась смотреть на жизнь своей семьи как бы со стороны, внося лишь лёгкие поправки в устоявшийся красивый рисунок, где и ей, и детям, и внукам, и даже правнукам хватило ума столько лет мирно сосуществовать, не скатываясь до анекдотичных сюжетов.
Наталья Николаевна часто жаловалась подругам на то, как ей не повезло с зятем. Нет, парень Женька был, конечно, видный, руки золотые и непьющий, что по нынешним временам вообще клад. Он даже пива в рот не брал. Но ведь простой работяга. А её Катюшка натура тонкая. И в школе училась без троек, и в музыкалке делала успехи, и техникум с отличием окончила. И профессия у нее интеллигентная – заведующая клубом. А он что?
Наталья Николаевна дочке кое-кого поинтереснее, было, присмотрела, а та ни в какую. «Ну да ладно, - махнула она рукой, - что делать, упёртая, вся в отца, придётся из Женьки человека делать».
Только материалом Женька оказался не таким податливым, как она предполагала, переделке никак не поддавался.
Откровенно выражала она дочери своё недовольство:
- Да, завидую, представь себе… Вон у Марковны зять, так это зять. И одет, и денежки, видать, водятся, Марковна говорит, что машину молодые покупать собираются, мол, к морю на отдых будут ездить. А наш что? Как был голь перекатная, так и остался. Работает он, видите ли. Где ему, тупому, понять, что деньги нынче не зарабатывают, а делают… Головой надо думать, а если у мужика вместо головы задница, то чем ему думать?
Капля камень точит, стал со временем Женька замечать, что и Катюшка ему материны речи перепевает. И ничего не мог поделать, разъела зависть красивую некогда Катюшину душу, стала она чем-то неуловимо похожей на свою мать.
Терпел Женя, терпел, но и у него терпение кончилось, собрал он однажды вещи и перебрался в общежитие. Приходила Катюшка, обратно звала, но он ответил:
- Поздно, Катюша, поздно, пусть тебе мать другого мужа подберёт, чтобы под её стандарты подходил…
Друзья постарались и для Жени подобрать половинку, не очень молодую, но очень уважительную. Только ничего у него с новой женой не получалось, сердце осталось там, где Катюша и где сынок Ванечка.
А однажды у ворот общежития его встретила плачущая Катюшка, бросилась на грудь, зарыдала:
- Мама умерла… помоги… я не знаю, что мне делать.
Он тут же отпросился с работы и занялся организацией похорон. А когда всё закончилось, и он собрался уходить, Катя встала перед ним на пороге:
- Никуда я тебя не отпущу. Мой ты! Слышишь? Мой!
- А как же зять Марковны? Я же до его параметров никогда не дотяну… работягой был, работягой и остался. Правда, в прошлом году в бригадиры перевели.
- Марковна? О чём ты говоришь? Её зять любил взять. Пять лет дали, уж полгода сидит. И машину, и всё остальное описали. Только что успели на Марковну перевести, то и осталось… Возвращайся, Женя, Ванюшка без тебя разбаловался совсем, не справляюсь я… Да и у самой не поется, не пляшется, какой из меня завклуб? Думаю в садик переходить, зовут меня…
Женя погладил бывшую жену по волосам и легко отодвинул в сторону:
- Я подумаю, Катя. Обещаю. Обязательно подумаю.
Вчера позвонила Варвара, каким-то горестным, срывающимся голосом произнесла:
- Ты представляешь, что мне вчера зять сказал? Это же ни в какие ворота не лезет, он сказал мне: «Значит, вы, мамаша, для своей дочки не того зятя подобрали…» Как будто я его выбирала, у меня дочка и сама не дурочка, не пошла бы замуж кое за кого. Конечно, она меня слушалась, не спорю, но я ведь мать, я плохому не научу. Сама в этой жизни под самую завязку одиночества нахлебалась, родила её чуть ли не от первого встречного, который дочку ни тогда, ни сейчас никак признать не согласился. Да если бы я позволила ей мои ошибки повторить, я бы сама погубила ее. Нет уж! Я жила и никогда не унывала, чтобы дочку, не дай Бог, не заразить бациллой уныния. Она никогда не видела моих слез, хотя, конечно, я тоже, случалось, плакала и отчаивалась. А когда она повзрослела, я стала её аккуратненько направлять в сторону будущей счастливой семейной жизни.
- Получилось?
- Мне казалось, что получилось. Парень хорошо образован, работа у него неплохая и, естественно, заработок. Квартирка хоть и не ахти какая, но своя, есть, где гнездо вить.
- А любовь?
- Мне кажется, что сногсшибательной любви не было, да и к чему такая любовь, когда башню сносит. У них было взаимное уважение, он был с ней очень внимателен. И со мной – тоже, придут в гости, обязательно мне цветы, тортик. Все было хорошо до тех пор, пока Ярослава не родила. Тут уж они перестали ко мне в гости ходить, стала я к ним чуть ли не каждый вечер ездить. Тут и начало всплывать то одно, то другое. Какой-то он растерянный, какой-то подавленный, смотрю, и у дочки моей весь оптимизм, как ветром сдуло, глаза то и дело на мокром месте. Чувствую, недовольна она мужем, а в чём это недовольство, понять не могу. Вроде он и ребеночка мыть помогает, вроде и пелёнки стирает, гладит, а она всё на него раздражается. Говорю ему: «Твой пессимизм, как зараза, разрушает счастливое состояние моей Ярославы…» Вот тут он мне и выдал… И чего дальше ждать?
- Ты же знаешь ответ, чего спрашиваешь? Когда едешь к молодым, свои рецепты счастливой семейной жизни оставляй дома. Как ты можешь научить молодых, если сама замужем ни одного дня не была? Пусть они всеми этими проблемами переболеют, как ветрянкой. Но сами переболеют, без тебя. А когда второй ребеночек родится, у них уже будет стойкий иммунитет.
- Ты же щедро делись с ними своей заботой, а найдя под подушкой грязный носок зятя, не спеши напоминать ему, что скоро ребенок ногой пойдет и будет эти носки в рот брать, просто убери и всё. Ты же зятя с умом выбирала, так пусть теперь у тебя хватит ума не потерять его.