Интервью не давать
Глава 2
Халид Акаев
Ну вот и дошли! Нет, это не то место, где засыпало Губанова. Туда добираться еще долго. Просто миновали, так сказать, предварительный участок и вышли к началу Аманаузского каньона. Над головой черный зев ущелья ощерился желтыми клыками щербатых морен. Между ними, как замерзшая пена, - серые от пережеванных пихтовых стволов и каменной породы бугры лавинного снега. Путь к ущелью через его длинные стеки.
Халид Акаев осматривает подступ каньона. Все необычно! Приметы места совпадают, но все кажется другим. Халид ощупывает снег, проходит часть склона, проверяет наст, поднимается к первым моренам и, наконец, убеждается, что под ногами снег толщиной несколько десятков метров. Группа расположилась на лавинном сбросе. В любой момент сюда может снова сползти белая смерть. Первая напасть уже в самом начале пути! А сколько еще их будет впереди, этих стерегущих бед. Правда, тут все побратимы. Их давно проверили и связали острые, как обломки льда на сераках, минуты опасности.
Спасатели опытные. Халид их сам подбирал в группу. Учел все, что видел, слышал и чувствовал, ежедневно встречаясь с ними.
Сегодня просился в группу Руслан. Халид не взял. Не взял потому, что год назад уронил Руслан носилки с погибшим Тело случайно сползло вперед и толкнуло парня в спину. Но разве от мертвого бегут? Нет у парня выдержки. И потому каждую минуту жди, что может подвести он товарищей. Несколько лет назад Халид и Султан Магомедов тоже собирали спасательную группу. Такому же добровольцу тогда Султан сказал:
- Согласен! Ты крепкий парень. Но если скала дала маленькую трещину, жди большого камнепада.
Магомедов употребил это красивое изречение для убедительности. Не хотел обидеть человека горькой правдой. А он говорил всегда только правду. Вот почему сейчас фраза "Правдивый, как Султан" вошла здесь в поговорку. На той спасаловке они попали в такую бешеную переделку, что потом долго радовались своему решению - не брать в группу слабого.
Впрочем, то султановское изречение стало его биографией. Такая трещина подвела и Султана, подвела через несколько дней после спасательных работ. Говорят, обрушился камень. Когда Магомедова нашли, он лежал на дне каньона и неподвижными глазами смотрел на Чотчу, как ни странно - на любимую свою вершину. У виска - запекшийся шрам. Рядом бутылка "Московской".
Бывает же так. Человек умирает по причине, против которой борется всю свою жизнь и считает это главным в своей жизни. Трещина появилась незаметно. Сначала...
Может быть, даже все началось с того самого вечера, когда Акаев, тогда еще совсем молодой инструктор, присутствовал на знаменитом султановском концерте.
...Сбитый из досок зал турбазы трещал от возни зрителей. Султан хорошо пел, и молва об этом ушла далеко вниз по ущелью. Султановские поклонники не вмещались в зал. Они сидели на порожках сцены, прямо на полу, пружинили толпу у входа.
Султан взял гитару и ударил по струнам. Зал ответил на вскрик инструмента внезапной тишиной. Магомедов начал петь без объявления, что за песня, кто ее автор, Присутствующие знали уже все наизусть.
Одинокой птицы слышен свист,
Он в тиши как будто растворился!..
Голос был глуховатый, с хрипотцой. Но у султановского баритона были неповторимые интонации, в песнях - особая откровенность. Халиду почему-то представился огромный дощатый забор. За забором оседающее в ложбину горизонта солнце. Через щели ограды прорываются колкие солнечные лучи, шарят вокруг, потом находят Халида и щекочут до боли что-то там в груди.
Снег -
Снег,
Снег -
Снег!
Снег над палаткой кружится...
А лучи уже не щекочут, они обхватили невидимыми щупальцами сердце и сжали его. Что это? И вдруг Халид понял. Колкие солнечные лучи - это же подтекст песни! Подтекст песни командовал залом!
Песня! Еще песня! И вдруг беспомощный всхлип гитары. Две оборванные струны свисают к полу. Но зал молчит... Что будет?
Пауза длится недолго. Султан встает, подходит вплотную к рампе и, озорно улыбаясь, называет свою любимую песню - "Каблучки". Люди сначала вслушиваются в пенье струн, как бы ожидая фальши. Но гитара послушно вторит Магомедову, и тогда в зале начинается грохот. Аплодируют, кричат браво...
После концерта какой-то, неимоверно длинный турист затащил Магомедова в свою палатку. Оттуда звон стаканов, возгласы:
- За домбайского Паганини!
- За будущие удачи Султана!
- За его здоровье!
- Пей Султан!!!
А потом бывало часто: "За домбайского Паганини!", "За его удачи!"
Магомедов привык.
Помнит Халид разговор.
- Где твоя выдержка? Клянусь матерью, ты плохо кончишь!
Султан огрызнулся:
- Если я не поворачиваюсь спиной к людям, значит, плохо кончу? Они меня уважают. Я обязан их не обижать. Не ребенок!!!
* * *
В начале этого сезона, когда на базу прибыла первая группа лыжников, Халид обратил внимание на рослого парня:
- Метра два будет! Где ему найдешь подходящие лыжи!?
Впрочем, Акаеву показалось, что долговязого он где-то встречал раньше.
Вечером Халида попросили спеть. Он сбегал домой за гитарой и вернулся в главный корпус.
В холле сидел, вытянув ноги через весь проход, тот приметный парень и что-то рассказывал собравшимся вокруг туристам. Рассказывал так возбужденно, что Халид подошел и стал слушать.
- Кто сегодня поет? Халид!
- Халид?! Такого не помню. Раньше был у них тут другой. Султан. Вот тот - пел!.. Только алкаш! Самый настоящий! Глотал...
И тут Халид вдруг вспомнил бывалого парня. Это он тогда приглашал Султана в свою палатку. После концерта, когда лопнули струны. "Пьем за домбайского Паганини!!!".
Обида схватила за горло. Сволочь! И вдруг пришло решение... Халид решил дать особый концерт.
Через полчаса, уже на сцене, он сказал:
- Сегодня я пою в память о своем друге Султане! Замечательном товарище, который так любил людей и верил им.
Потом Халид запел. Чувство горечи подхлестывало и без того горячий акаевский темперамент. То, что концерт получился, Акаев понял по вытянувшимся шеям, круглым глазенкам своих воспитанников - ребятишек, которые устроились в первом ряду зала.
Зал удивленно смотрел и слушал Халида. А он выбирал песни самые злые, самые гневные. О дураках и невеждах, О том, как порой гибнут люди из-за доверия к подлецам.
Халид всегда умел чувствовать зал. По тишине, натянутой как струна между рядами, Акаев понял, что если он будет так продолжать, то в зале что-то случится. И когда вдруг у входной двери раздался шум, Халид не удивился. Он просто прервал песню, встал и посмотрел в ту сторону. Что там?
Халид прежде всего увидел стремительно вставшего со стула Губанова, который потом нагнулся в проходе и поднял легко, как перышко, упавшую на пол женщину. Что там? Может быть прекратить концерт?!
Губанов несет женщину к двери и уже на пороге поворачивается к Халиду:
- Продолжай, Ничего страшного. Девушке нужно на свежий воздух. У нее не хватило выдержки...
Нет, чтобы вспомнить про слабые нервы или назвать состояние женщины обмороком! А именно - "не хватило выдержки". И очень часто у Губанова эта фраза!
Сегодня Акаева провожали мальчишки Домбая. Это понятно. Для них Халид - чуть ли не бог, но обязательно друг и наставник. Ведь именно он, вопреки всяким администрациям, создал на общественных началах детскую спортивную школу слаломистов. Слалому нужно учить с детства, чтобы появился настоящий профессионализм у местных инструкторов.
Так вот, провожая Акаева, самый младший из мальчишек, Юрик, тоже изрек:
- Главное, чтобы вам хватило выдержки!..
Это, конечно, со слов Губанова, который крестный отец Юрки, имя свое получившего в честь гляциолога. Говорят, что в канун рождения малыша его отец отправился по делам в поселок геологов через ледник Аксаут. Но у жены начались преждевременные роды, не предвещавшие ничего хорошего. Мужа надо было вернуть. Губанов каким-то образом уговорил случайного вертолетчика перехватить в пути будущего отца. Сам вызвался показывать дорогу. Но произошел конфуз. Старенький вертолет на такой большой высоте не смог поднять еще одного человека. Тогда Губанов покинул машину и в тапочках на босу ногу прошел более десяти километров по ледникам и снежникам.
Роды прошли нормально, а мальчик получил имя в честь гляциолога. Так у него появился крестный отец. Так он все время воспитывает крестника "в духе выдержки". Бывает же в жизни... На спасаловках, при разборке бытовых конфликтов, соседских неурядиц Губанов действительно - пример выдержки. Но вот что касается работы... Мог бы подождать еще несколько дней. Вот - вот должна установиться хорошая погода. Эх, Губанов!..
Вот и первый крутой взлет пути. Сегодня он, Халид, будет резать тропу. Шаг и шаг... А вот еще один шаг. Вот он корпусом прошел, точнее, продавил в снегу плечами, всем телом траншею в несколько метров. Невысокий ростом, хрупкий на первый взгляд. Так и кажется, что раздавит его снег. А он идет и идет - режет тропу дальше. Какой пружинистый, какой цепкий этот человек!
В траншею уже вошел Магомед, потом Курман... Группа пошла к Юрке.