С термином киднеппинг впервые я познакомилась, читая книги мастера детективного жанра Николая Леонова. Художественная литература постсоветского периода ярко и наглядно отражала реальность 90-х годов. С развалом СССР в стране появились такие преступления, о которых советские люди мало что знали. В том числе, один из видов циничного и кровавого криминального бизнеса — похищение детей.
В разговоре с ветеранами-оперативниками уголовного розыска полковником милиции в отставке Валерием Николаевичем Конгаром и майором в отставке Мергеном Шоомаевичем Даржаем я обмолвилась: иногда совершенно не жалеешь, некоторой изолированности Тувы. Хотя бы потому, что даже в лихое десятилетие ребятишек у нас ради наживы не похищали. Но в этом я ошибалась…
Установить практически невозможно
Оперативники 90-х часто говорят, что в те отчаянные времена финансовый кризис, душивший страну, республику, стёр многие грани, в том числе морали и закона. Если в советское время за год происходило около 25 убийств, то в сложный период становления России доходило до 350-400, треть совершалась в Кызыле. «В 1993-м с 11 по 14 апреля было совершено 15 убийств!» - этот шокирующий факт Валерию Николаевичу навсегда врезался в память.
На долю оперов столичного уголовного розыска после развала страны Советов выпали тяжёлые испытания, без преувеличения. От сотрудников милиции требовали «сверху» высоких показателей раскрываемости при отсутствии маломальской технической обеспеченности опергрупп. С некоторыми преступлениями милиционерам пришлось столкнуться впервые, и от профессионализма, принятия в экстремальных условиях правильных решений, стрессоустойчивости каждого зависел исход операций, на кону которых стояли жизни людей, детей.
Заложница
История детского киднеппинга, по счастью, единственная за всю практику местного уголовного розыска началась со звонка похитителя матери девочки-школьницы. Шёл 1994 год.
В кызыльской школе закончились занятия. Дети оправились по домам. Одну из учениц подозвал мужчина, она его хорошо знала, поэтому доверилась. Со школьного двора они ушли вместе. Когда четвероклассница не вернулась домой, мама забеспокоилась, чувство тревоги нарастало. Вдруг в квартире раздался телефонный звонок, женщина схватила трубку. На том конце провода сообщили: девочка похищена, потребовали тут же выкуп.
В звонившем мать ребёнка узнала без труда одного из родственников. Как позже установили милиционеры, мужчина затаил обиду на свояченицу. И решил таким образом отомстить, да ещё и подзаработать. Он настоятельно советовал не обращаться в милицию, пригрозив убить ребёнка.
Женщина позвонила в дежурную часть УВД. Весь личный состав отдела УГРО УВД Кызыла и управления уголовного розыска МВД республики подняли по тревоге.
Два дня ожидания
Вычислить местонахождение похитителя не удавалось, вспоминает ветеран: «Это сегодня можно установить геолокацию преступника, к примеру, по мобильному устройству. А когда человек звонит из разных уличных телефонов-автоматов, найти его практически невозможно, лишь определить, из какой части Кызыла он звонил». Но что это давало? Поиски затруднялись ещё и тем, что оперативникам важно было себя не обнаружить. Ведь неизвестно, на что способен человек, угрожавший убить ребенка.
Похититель требовал предоставить ему выкуп через три дня. Мама девочки по-прежнему вела с ним «переговоры» под контролем сотрудников УГРО. Мужчина до последнего думал, что его угрозы подействовали и милиция не в курсе происходящего. «Мы впервые оказались в такой ситуации, существовал огромный риск потерять ребёнка, если похититель узнает о нашем участии в поисковой операции», - говорил Валерий Конгар.
Да, риск действительно огромный. В практике российского киднеппинга бывали случаи похищения, когда, даже получив выкуп, преступники убивали заложников, в горячке или элементарно обрубали концы. Двое суток весь состав уголовного розыска был на ногах, отрабатывая различные версии. Время уходило, результатов не было. В конечном итоге оперативники пошли на сделку с преступником, собрали необходимую сумму выкупа.
Женщина для вида согласилась встретиться с похитителем для передачи выкупа. На встречу, конечно же, отправились оперативники.
Я стрелять буду! Я убью её!
Условия передачи ребёнка преступник продумал. Место выбрал безлюдное – берег Енисея за волейбольной площадкой, расположенной в национальном парке им. Н. Гастелло. Встреча должна была произойти ночью. Предварительно весь периметр оцепили. Похититель не должен был засечь милиционеров, которых мог выдать малейший звук, хруст ветки, ночью в пустынном месте слышимость отличная. Поэтому пришлось пойти на риск и выставить засаду на значительном удалении от условленного места.
Операцией руководил тогдашний начальник уголовного розыска Ильдар Алиев. Для него это дело стало испытанием. «Алиева только назначили на должность, и тут такое ЧП! Переговорщиком в этом деле выступил он сам, опытный оперативник, к тому физически подготовленный, спортсмен. Мы не могли знать, один преступник будет или двое-трое, вернут они ребёнка или попытаются отобрать деньги. Шли на риск», - рассказал возглавлявший «убойный» отдел в страшные 90-е годы Мерген Даржай.
Ветеран помнит все детали, будто сучилось это вчера. В операции участвовали и оперативники Управления УГРО МВД. В первых рядах на встречу с киднеппером пошли более опытные оперативные работники УГРО, которые служили с 1978 года. В 15-ти метрах от переговорщика его страховали Михаил Кузнецов, Михаил Иванов, Владимир Алехин. А молодые сотрудники, такие как Владимир Ишутин, Кужугет Окал-оол, Владимир Даникин, Юрий Монгуш, Мерген Очур-оол и Мерген Даржай стояли в оцеплении ещё дальше, чтобы по неопытности не напортачили.
Преступник притаился с девочкой на берегу реки за бугорком, около небольшого лесочка. Когда увидел Алиева, запаниковал, крикнул: «Я вооружён, у меня нож и дробовик! Я стрелять буду!!!» - «Не дай Бог ребёнка тронешь, от тебя же ничего не останется!» - не выдержал начальник УГРО и дал очередь из автомата в воздух.
А девочка окончила школу милиции...
Мерген Шоомаевич вспоминает, как после Алиев говорил, что в тот момент почувствовал – преступник блефует, максимум, может быть вооружён ножом. А ещё киднеппер отчаянно боялся, это было слышно по его голосу. Шутка ли, вместо испуганной женщины он увидел милиционера. Как только смолкла автоматная очередь, преступник вытолкнул ребёнка вперёд, крикнув: «Забирайте девочку! Я сдаюсь. Не стреляйте, не надо!».
При задержании, рассказывают ветераны, все сотрудники, задействованные в операции и испытывающие неимоверную психологическую нагрузку в течение почти трёх дней, были, конечно, на эмоциях. «В тот самый момент, когда шло задержание, в парке появилась гражданская автомашина. Мы думали: подельники похитителя, и взяли их под прицел. Оказалось, это сотрудники нашей секретной службы, да все мы были тогда на эмоциях…»
Наверное, и оперативники и киднеппер запомнили друг друга на всю жизнь. По результатам проведённой медиками судебно-психиатрической экспертизы мужчину признали невменяемым, говорят опера, и в их голосе улавливаешь недовольные нотки.
А похищенная девочка, рассказал Валерий Конгар, впоследствии окончила школу милиции. Что совсем не удивляет, ребёнок, спасенный сотрудниками УГРО, решил посвятить себя ответственной миссии — помогать людям.
Надёжный тыл
Валерий Конгар 33 года находился на боевом посту на защите законных прав и интересов граждан. На пенсию вышел в 50 лет с должности первого замминистра МВД республики. Тогда это был предельный возраст, говорит собеседник, а мог бы ещё послужить на благо людей. Впрочем, на других «гражданских» постах, а именно: Секретаря Совета безопасности при Главе РТ, его служба продолжилась. Продолжается его служба обществу и по сей день.
Так уж вышло, что, однажды посвятив свои жизни охране правопорядка, ветераны, покинув передний край борьбы с преступностью, остаются нашим надёжным тылом.
А. Черноусова
*Киднеппинг - похищение челове́ка (англ. kidnap «похищать»)