На фотографии мой дедушка. С первого Сентября 1916 года он приступил к учёбе в Петроградском художественном училище барона Штиглица.
Выдержка из романа "Дворяне" . Начало смотрите в предыдущих статьях.
Учился Серёжа добросовестно. Он постоянно помнил наказы отца, что сын должен довершить то, что не успел отец, о смерти которого ему сообщила мама.
На учёбу уходило много времени, однако Серёжа иногда посещал театр, кино, общался с сокурсниками и троюродным братом Вениамином. Появился у него в училище хороший друг еврейской национальности, Аркадий Ройтман. К евреям многие студенты относились с предубеждением, а Серёжа не стеснялся общественного мнения. Он относился к ним уважительно по примеру отца, который говорил, что у евреев много умных и талантливых людей, не меньше, чем в любой другой национальности.
В художественной ремесленной школе, в Тотьме, среди учителей был один еврей, а так же среди ссыльных, евреем являлся Луначарский. Николай Николаевич хорошо этих людей знал и восхищался их интеллектом.
Однажды в декабре Аркадий Ройтман предложил Сергею сходить на митинг, возле Путиловского завода. Был выходной день и друзья пошли туда из любопытства. Ни в каких революционных кружках, парни не состояли, но много слышали разговоров о том, что скоро будет революция. Народу на митинг собралось не много, человек двести, потому что ударил сильный мороз. Одеты парни были в свою студенческую форму, в тёмные шинели с блестящими металлическими пуговицами и выделялись в толпе. Ораторы вставали на ящик и выкрикивали лозунги: «Долой царя! Да здравствует революция!» Один оратор выступал дольше других, наверное, был из образованных людей, хотя от волнения говорил он не очень складно. Смысл его выступления был примерно такой: «Карл Маркс предсказал революцию. Если в обществе большой разрыв между богатыми и бедными, то революция неизбежна. Народ обнищал из-за бессмысленной войны, цены растут быстрее, чем зарплата».
Митинг закончился стихийно, никто его не разгонял. Полиции не было. Серёжа и Аркадий заметно продрогли и пошли в сторону центра Петрограда, чтобы где-нибудь пообедать, а по пути обсуждали услышанные разговоры на митинге.
- Действительно, всё подорожало, ёжась от холода, - сказал Аркадий. – Ещё недавно можно было пообедать в столовой за тридцать копеек, а теперь и сорока копеек не хватает, уйдёшь, не сыт - не голоден.
- Это верно, - поддакнул Серёжа, хотя сам роста цен не заметил. Мама ему посылала по пятьдесят рублей ежемесячно, и о деньгах ему думать было некогда. Серёжа знал, что Аркадий нуждался, поэтому иногда платил за него в столовой.
- А кто такой Карл Маркс? – спросил он, предполагая, что Аркаша, в курсе, если читал запрещённую литературу.
- Карл Маркс это еврейский философ, живший в Германии, смущённо улыбнувшись, пояснил Аркаша. – Я пытался читать его книгу «Капитал», но ничего в ней не понял. Её надо не просто читать, а вдумчиво изучать. У меня на это времени нет.
За разговорами друзья быстро дошли до Невского проспекта, намереваясь там, в хорошей столовой пообедать, но обнаружили, что она закрыта по не известной причине. В этот момент по улице шёл отряд солдат в шинелях и папахах. На плечах они держали длинные винтовки со штыками. Не смотря, на мороз, они пели бравую песню, а их удары сапог о мостовую эхом откликались в стенах домов. Прохожие останавливались и с любопытством смотрели на длинную колонну военных. В толпе зевак кто-то сказал:
- Это гвардейцы Семёновцы идут.
Сергей и Аркадий совсем замёрзли в своей студенческой форменной одежде, и пошли в сторону от Невского проспекта, искать другую столовую. Серёжа уже хотел пригласить Аркашу домой к Альбитским, до дома отсюда было пять минут ходьбы, но передумал: ведь дядя Увенарий в эти дни сильно болел, всё внимание в семье было направлено на больного, а появление постороннего человека в такой момент было бы не уместно.
Пройдя несколько шагов, они наткнулись на вывеску «закусочная». Евпраксия Павловна в наставлениях советовала сыну, что не следует заходить в такие заведения, как «закусочные», «харчевни», «пивные». «Туда ходят только пьяницы и воры». Но Серёжа проигнорировал этот наказ, хотелось просто погреться.
В закусочной было многолюдно: среди рабочего люда за отдельным столиком сидели две симпатичные девушки в дорогих меховых шапках, которые они не спешили снимать, наверное, тоже зашли погреться. Раздеваться здесь было не обязательно, но гардероб работал. Парни сняли свои шапки, шинели и отдали гардеробщику, усатому, пожилому мужичку. С собой они носили карманные блокноты и угольные карандаши, чтобы делать наброски. Это требовалось для отчёта по занятиям по курсу рисунка. Надо было сдать преподавателю в конце месяца не менее двадцати набросков, как угольным, так и графитным карандашом. Присев за свободный столик, Сергей и Аркадий позвали официантку, подойдя, она спросила:
- Что будете заказывать, господа? Только у нас оплата вперёд.
Серёжа начал торопливо говорить, чтобы опередить Аркадия. Меню он не знал, и поглядел, что едят за соседним столиком.
- Нам, пожалуйста, две тарелки щей, две порции мяса с гречей и две кружки пива. - Я расплачусь, барышня, - заторопился Аркадий, - сколько с нас?
- Один рубль двадцать копеек. Получилось слишком дорого, но Аркаша, покраснев от такой неожиданной цены, достал кошелёк. Серёжа стал уговаривать друга, что он сам заплатит, но Аркаша обиженно настоял на своём и отдал деньги за двоих.
- Не всё тебе платить, у меня тоже есть деньги, - заявил он. Рисовать решили девушек, которые уже ели и сняли шапки. До прихода официантки начинающие художники успели сделать по нескольку набросков, а затем начали есть. Выпив, в завершение обеда пиво, Серёжа посмотрел на рисунки друга:
- У тебя, Аркаша, хорошо получилось. Давай покажем рисунки девушкам и познакомимся с ними, - предложил он.
От пива Аркаша немного захмелел, стал смелее, и парни подошли к девушкам, которые уже собрались уходить. Парни вежливо представились, назвали свои имена и фамилии. Девушки с усмешкой посмотрели на свои портреты и одна из них сердито фыркнула: «Совсем не похожи». Девицы встали из-за стола и торопливо зашагали к выходу. Аркаша, расстроившись, рассуждал, отчего произошёл такой конфуз.
- Это всё из-за меня, - горестно говорил он. - Девчонки поняли по моей фамилии и внешности, что я еврей. Надо было мне назвать другую фамилию.
- Да не по этому, - успокоил его Сергей, - Они нас старше. У самого Сергея настроение тоже испортилось, хотя виду не подавал. Он в свои шестнадцать лет уже мечтал о любви, под влиянием французских романов, которые переводила на русский язык мать, и дома было несколько штук таких книг. Он переживал из-за своих неудач в любви и даже решил больше ни с кем из девушек не знакомиться. В тот период Серёжа не мог даже и предполагать, что рядом, в Петербурге, на улице «Боровая» дом 10, жила его будущая жена. Но она была ещё школьницей, четвёртого мая 1916 года ей исполнилось тринадцать лет.
Весь роман можно скачать на сайтах ЛИТРЕС ЛИТНЕТ и https://kn553kn.turbo.site/page1881929