На крик Марии прибежала мать Максима.
За ней прятался Алексей. Он вышел вперед, прижимая к себе большую фарфоровую куклу в белом платье с золотой тесьмой.
Мария даже замерла на мгновение от такой красоты.
— Мааам, — прошептал Алексей. — Ты видела такое когда-нибудь?
Сын подошёл к Марии и протянул ей куклу.
Мария осторожно взяла её в руки.
— Мам, — это для тебя, — очень тихо произнёс мальчик. Бабушка разрешила взять её с собой.
Но Мария очнулась, протянула куклу сыну.
— Это очень дорогой подарок, сынок. Верни.
— Ну что же вы так меня обижаете? — мать Максима теребила в руках шапочку куклы. — Мне это всё ни к чему. А мальчик пусть посмотрит, какие бывают прелести не в заключении.
Знаете, что я хочу вам сказать? Моему возмущению нет предела! Как можно оставить с матерью рождённого в поселении ребенка? Он же до конца своих дней будет вспоминать эти трудные годы!
Алексей подошёл к бабушке и вернул куклу.
Мария усмехнулась.
— Мне нелегко говорить об этом, — пролжала мать Максима, — но всё же выслушайте. Сейчас очень трудное время. Вы только что как будто появились на белый свет. Что вас ждёт? Максим говорил, что вы поедете искать своих детей. Но любой путь — это испытание. Зачем вам брать Алёшу с собой? Он может заболеть, потеряться, остаться голодным. Здесь для него все условия, чтобы привыкнуть к новой жизни.
Мы не забираем его себе, мы даём возможность вам спокойно сделать свои дела. А потом уже можете действовать по своему усмотрению.
Бабушка опять сунула куклу в руки внуку.
— Алёша, — обратилась к мальчику, — тебе хочется остаться здесь или поехать с мамой?
Алексей переводил взгляд с отца на бабушку. Мария не смотрела в глаза сыну. Ей сейчас было очень важно, какое решение он примет.
Но при любом решении оставлять его здесь Мария не хотела.
Просто ждала.
А в юной голове Алексея боролись разные желания.
Максим же буквально сверлил мальчика взглядом.
Поняв, что все ждут его ответа, Алексей подошёл к матери, взял её за руку и громко сказал:
— Я мамку не брошу. Найдём остальных и вернёмся.
Мать Максима уронила шапочку, наклонилась, чтобы её поднять и потеряла сознание.
— Мама, мама, — закричал Максим, бросившись к ней.
Мария тоже подбежала. Взяла женщину за руку, прощупала пульс.
Алексей еле сдерживал слёзы.
Максим отнёс мать на кровать, там она пришла в себя.
— У мамы слабое сердце, Маша. Поэтому она так о внуке беспокоится. Он же один у неё. А у тебя их намного больше. Ну чего ты упрямишься?
Мария вышла из комнаты. То, что возможно придётся заночевать в этом доме, не очень её радовало. Но и уходить сейчас было как-то не по-человечески.
Отчим Максима пришёл поздней ночью. Алексей уже спал. Мать Максима Регина Игнатьевна стала чувствовать себя лучше. Поднялась с кровати и пересела в кресло.
Рассматривала Марию, не сводя с неё глаз.
Мария смущенно отводила взгляд.
— Ну как же хорошо, что вы заехали! — проворковал Михаил Леонтьевич. — Ну какие же вы молодцы! Ещё и остались на ночь, деда уважили.
Мария заметила, что отчим Максима как-то сильно постарел. Когда два года назад он приезжал в поселение, был совсем молодым.
Заметив на себе пристальный взгляд Марии, Михаил Леонтьевич как бы оправдываясь, произнёс:
— Время, Машенька, никого не молодит.
Прижавшись к сыну Мария не могла уснуть.
Слушала тишину незнакомого ей дома.
Алексей вздрагивал, что-то бормотал во сне.
Вдруг она услышала шёпот.
— Да она с ума выжила совсем! Рехнулась на этом ребёнке. Максим, я не пойду на это.
— А как мне быть? — отвечал Максим. — Бежать сейчас, пока она спит? Я Машу и сына всполошу, устали они, Михаил Леонтьевич. Дайте передышку какую-то и мать успокоится.
— Да она отравит твою калмычку! — взвизгнул отчим. — Мне тут разборки не нужны, сам знаешь. Буди и проваливайте уже!
Мария вскочила с кровати, растормошила сына.
— Собирайся, — прошептала она, — нам пора.
Алексей быстро сообразил, что мать от него хочет. Натянул штаны, рубашку. Тёр свои сонные глаза.
Выйдя на кухню, откуда был слышен разговор, Мария посмотрела на Максима и произнесла:
— Отвези нас на вокзал.
— Не дури, Маша, ночь на дворе, метель. Какой вокзал?
Но Мария не унималась.
Сын дёргал её за руку и просил:
— Мам, давай останемся, ненадолго. До утра останемся, спать хочется.
— Метель, говоришь, — прошептала Мария.
И вспомнила вдруг как много лет назад Евгенька убежала в лес, как потом её привезли на повозке и выбросили на дорогу, как наставила вилы на Демида.
Покраснела вдруг, задрожала.
Сердце отстукивало секунды, а перед глазами околевший Демид и ни к чему не приспособленный на то время Корней, и метель.
Марии стало страшно. Она посмотрела на взволнованного сына и испугалась за него.
Ей стало мерещиться, что они идут по улице, ветер сбивает с ног, рука Алексея вдруг выскальзывает из её руки. Мария не сразу это понимает, а потом, не ощутив тепло сыновьей ладошки, начинает его звать.
— Алёша, Алексей! Лёёёёёша!!!
На крик выбежала мать Максима.
Мария не сразу поняла, что кричала по-настоящему.
И родители Максима, и сам Максим, и Алексей смотрели на Марию с ужасом в глазах.
Она опустила голову.
— Показалось, — прошептала она виновато.
— Немудрено, — кивнула Регина Игнатьевна. — После всего, что пришлось пережить, я тоже кричала так. Пройдёт, доченька.
От слова «доченька» Мария вздрогнула. Подняла глаза на мать Максима. Та своими наидобрейшими глазами сочувственно смотрела на неё.
Утра в тот день у Марии не было. Обеда тоже. Она проснулась ближе к вечеру, вскочила с кровати, озиралась по сторонам.
В доме было тихо.
Мария пробежалась по комнатам. Бросилась к входной двери. Закрыто.
— Алёша! — позвала она сына. — Алексей!
Мальчика нигде не было.
Мария дёргала дверь. Потом подбежала к окну. Дёрнула на себя ручку форточки.
Со скрипом форточка отворилась, на пол упали куски ваты, которыми было утеплено окно.
Мария привстала ни цыпочки и что есть силы закричала в окно:
— Алёёёёша! Сыноооок!
Подбежала к другому окну. На нём можно было открыть не только форточку. Скинула крючок, рванула на себя створку.
Холодный зимний воздух ворвался в дом. Мария поёжилась и как будто очнулась.
На подоконник падал снег. Обезумевшая Мария водила ладонью по подоконнику. Снежинки таяли под её тёплыми руками, сверху падали новые.
— Алёша, — шептала Мария, — пытаясь разглядеть что-то через снежную пелену.
Когда услышала звук открывающейся входной двери, оглянулась. В дом ввалился смеющийся Алексей. Его тулупчик был в снегу. Шапка набекрень. Вслед за ним появился Максим.
— Маша, — удивлённо произнёс он. — Ты чего окна пооткрывала?
Продолжение тут