Ну что же, продолжим то, зачем всё это начиналось. Сегодня у нас вторая часть своеобразной теории кино.
Итак, мы ждём от кинематографа, да и от искусства в целом, своего рода отражения жизни. Просто так повелось ещё с тех самых пор, когда на сводах пещер начали появляться сначала животные, а потом и целые полотна эпических битв и охот. Что человек видел в реальной жизни, то и изображал. И, конечно, времени на то, чтобы закладывать какие-то дополнительные потаённые смыслы у древних людей скорее всего не было — их могли сожрать в любой момент. Но постепенно, с развитием цивилизации, искусство становилось всё менее простым. Но оно неизменно отражало жизнь.
Поэтому мы подсознательно предъявляем подобные требования к любому виду искусства. Поэтому у многих непонимание так называемого «авангардного» или «абстрактного» искусства — этот портрет совершенно точно не похож на человека, которого я знаю! Не может быть один глаз на пупке, а другой на ухе! Почему у него квадратная голова? Что это за дичь вообще?
При этом, мы абсолютно нормально относимся к такой абстрактной науке, как математика. И даже считаем её «точной» и «царицей наук». Но, если разобраться, математика — это высшая степень абстракции. Ведь чисел не существует. Это всего лишь придуманное нами понятие, но мы относимся к ним, как к чему-то реальному.
А вот с другими абстракциями дела у нас обстоят значительно хуже. Поэтому от экрана мы требуем чёткого отражения жизни. Правда, мы вполне допускаем некоторые несоответствия привычной нам жизни. Это допущение называется «условностью».
И любое искусство имеет ту или иную степень допусков. Ведь мы же понимаем, что Джульетта не умерла на сцене театра, в котором мы смотрим бессмертное творение господина Шекспира? Несоответствие художественного образа объекту изображения в теории искусств называется условностью. И именно она является основой любого художественного произведения.
Условность в театре гораздо выше, нежели в кинематографе. Там может не быть полноценных декораций и костюмов, но это не помешает нам воспринимать происходящее на сцене. Даже сама сцена является условностью, поскольку предполагается, что мы каждый раз должны оказываться в новом месте, глядя на неё.
Здесь принято цитировать Александра «нашевсё» Пушкина, который писал: «Из всех родов сочинений самые неправдоподобные сочинения драматические, а из сочинений драматических — трагедии, ибо зритель должен забыть, по большей части, время, место, язык; должен усилием воображения согласиться в известном наречии — к стихам, к вымыслам».
Ещё большим уровнем условности наделены мультфильмы. Поскольку долгое время уровень развития графики, трюков и специальных эффектов не позволял в достаточной мере реалистично создавать различных суперменов с динозаврами и пришельцами, анимация оставалась единственным убежищем для неуёмной фантазии авторов. И несмотря на то, что сегодня ситуация сильно изменилась, к мультфильмам мы всё же более снисходительны и не требуем от них точного соответствия жизни, как от кино.
Возможно, именно поэтому мы относимся к ним менее серьёзно, зачастую считая, что мультипликация — это для детей, что, разумеется, ни в коем случае не является правдой.
Конечно есть ленты, рассчитанные исключительно для маленьких детей. Но практически все полнометражные мультипликационные фильмы снимаются для семьи. Чтобы папам с мамами не было сильно скучно со своим чадом в кинотеатре. Иногда, кстати, творцы перебарщивают с переориентировкой на родителей и в детском фильме могут оказаться совершенно недетские отсылки или шутки. Ну или они изначально хотели снимать вовсе не детский мультфильм, но чтобы получить большую прибыль, пришлось подстраиваться под требования комиссий по раздаче рейтингов фильмам.
И, как ни странно, но всё та же условность иногда сильно разочаровывает фанатов, смотрящих экранизации своих любимых произведений на больших или малых экранах. Ведь читая книгу, мы являемся режиссёром фильма по ней, выбирая ракурсы съёмки, костюмы героев, их внешний вид, характер освещения, подстраивая звуки и сочиняя музыку и у нас нет нужды укладываться в заданный хронометраж и бюджет. А в фильме мы пользуемся уже готовым, созданным для нас миром. И не всегда он совпадает с нашим. Он вообще может полностью с ним не совпадать. Отсюда и диссонанс и непринятие иной, отличной от нашей точки зрения. Ведь нам лучше известно как всё должно быть, не так ли?
Именно по причине подобных допусков мы смотрим исторические фильмы и нас не смущает, что люди не разговаривают на том древнем и уже забытом языке, как должны бы. Конечно, если это не «Апокалипсис» Мэла Гибсона или ещё парочка подобных экспериментов. Что подростков играют вполне себе взрослые актёры. И всё из-за тех же условностей мы легко верим в спасение, чудесным образом приходящее в последний момент. Иначе все боевики бы заканчивались на середине фильма банальным выстрелом в голову главному герою, ведь вряд ли кто-то из профессиональных наёмников оставлял бы жертву без контрольного выстрела?
Все эти допуски, часть из которых стала уже давно клише из-за того, что приёмы жанра требовали именно подобных ходов развития сюжета, являются частью любого произведения искусства и не являются ошибками или как сейчас модно говорить «киногрехами», а зачастую созданы или оставлены авторами сознательно.
Ну ладно, допускаю, что многими оставлены по абсолютной неопытности или банальной халатности, ибо, как мы знаем, сейчас режиссёром может стать кто угодно и даже необязательно человек.
Несомненно, иногда авторы перебарщивают с «режимом Бога» и перемещают героев сразу куда нужно или яро подсовывают им подсказки по ходу действия так, что даже слепой их увидит. Но если бы этого не было, то сюжета бы и не случилось. А цель произведения искусства вовсе не отражать жизнь.
Цель — донести как можно лучше смысл, авторскую позицию и — в идеальном мире — довести нас до катарсиса.
Помните о целях и не обращайте внимания на условности!
Надеюсь, с основополагающей позицией в теории кино стало чуть понятней. А если не стало — задавайте вопросы в комментариях, будем стараться разобраться более подробно.
#братствокино #теория #искусствокино #киноусловность