История, как наука в последнее время, прямо таки завораживает живые, и любопытные умы и даже, по меткому выражению историка Льва Гумилева – зажигает сердца ("История должна гореть в сердце историка"). В России сейчас наблюдается даже некоторый бум в плане популяризации истории, на популярные лекции, исторические фестивали и беседы Клима Жукова, Егора Яковлева, Бориса Юлина, Станислава Дробышевского и других аудитория налетает как на горячие пирожки.
И в самом деле, что может быть увлекательнее, удивительнее, занимательнее исторических сюжетов! Перед их подлинностью, драматизмом, грандиозностью, невероятными поворотами пасуют лучшие сериалы современности, в которых создатели, учитывая нынешние технологии, вообще могут творить чудеса.
Мудрость истории как безначальный и бесконечный родник осознания питает смелую и пытливую мысль. Чего стоит, например, неоднозначное представление о том, что в истории человечества приручение лошади сыграло значительно большую роль, чем создание атомной бомбы. Осознав это, можно совершенно по-другому взглянуть на жизнь всего нашего мира, да и на свою собственную жизнь.
Неожиданные ответы из истории
Есть в истории и другие неожиданности, которые позволяют нам переосмыслить взгляд на далекое прошлое, а затем пересмотреть и отношение к настоящему. Например, когда у нашего современника спрашиваешь, кем были по вероисповеданию те самые монголо-татары, которые иго и т. д., современник ненадолго задумывается, а затем выдает – Мусульмане! Нет? Буддисты?
Удивительно, но, на самом деле большинство людей, составляющих монгольское войско, были христиане несторианского толка. И насколько может повлиять на наше современное мировоззрение осознание того факта, что Святой Благоверный князь Александр Невский был побратимом сына Батыя, Сартака. Чтобы стать побратимом князя, Сартак принял православие.
Такой же поучительной может стать для нашего современного ума история дактилоскопии. Если рассматривать ее в рамках истории криминалистической идентификации вообще.
Проблема установления личности
Во все времена, и уж, по крайней мере, во времена письменные, были преступники и были слуги закона. Как говорят нынешние потомки Багдадского Вора и семейства Хулигэн, – Бог создал вора, а черт – прокурора. Хотя, возможно, все было наоборот.
Во все времена преступники не делали селфи, не позировали для зарисовки, а старались под покровом ночи, стащить, что плохо лежит, и незамеченными удалиться. Таким образом, перед законниками всегда стояла проблема идентификации преступника.
На первом месте в арсенале правопорядка были свидетели. Однако была и проблема – свидетели не всегда хотели свидетельствовать. Особенно в Старом Китае, где пытки свидетелей были законным процессуальным действием. Когда в людном месте совершалось преступление, толпа разбегалась, т. к. свидетелей хватали и волокли в тюрьму, так же как и преступников. Да и пойманные, хорошо зафиксированные свидетели не давали 100%-ной гарантии успеха. Люди бывают подслеповаты, беспамятны, необъективны, и имеют прочие недостатки. К тому же, особенно остро вопрос идентификации вставал тогда, когда на пойманного преступника примеряли нераскрытое преступление. Нередки были случаи, когда свидетели опознавали как преступника совершенно невиновного человека, просто похожего на убийцу. В некоторых таких случаях, эти похожие люди оттянули лет по двадцать на каторге.
Вообще до 19-го века полиции и уголовного розыска не существовало, кроме зачаточных структур вроде Святого Братства в Испании. Борьбу с преступностью возлагали на различных должностных лиц, типа шерифов и бейлифов (а в Китае судья был один за всех – и за следователя, и за опера, и за прокурора). Те же, в свою очередь, обращались за помощью к населению, городской страже и феодалам, имеющим вооруженных людей. Объявлялась награда за выдачу преступника суду, и обычно это давало некие результаты, благодаря тому, что из-за низкой мобильности населения, любой чужак (беглец) был виден как на ладони. Однако все это не исключало судебной ошибки.
Бертильонаж
Тем не менее ситуация не двигалась с места, аж до 19-го века. Население выросло, выросла и мобильность, старые методы перестали действовать. Возникли новые органы правопорядка, которые пользовались в своей работе в основном описанием личности преступника, которые были не точны и не эффективны. Тогда парижский полицейский писарь А.Бертильон, вдохновленный достижениями науки того времени, предложил свой уникальный антропометрический метод идентификации, который вошел в историю под названием Бертильонажа.
В основе метода лежало представление о том, что размеры костей человека уникальны (делалось девять измерений: рост, размах рук, ширина груди, длина груди, ширина головы, длина левой стопы, средний палец левой руки, левое ухо). Способ официально был принят французской полицией в 1883 году.
Это был прорыв, и какое-то время казалось, что дело пошло на лад, преступников мерили и сажали, сажали и мерили, пока на основании неопровержимых улик не было установлено что, опираясь на сверхточный метод Бертильона суды отправили в тюрьмы довольно много невиновных. Нужно было что-то еще, что-то другое…
Дактилоскопия
Дактилоскопический метод в это время только исподволь набирал силу, хотя англичанин Гершель заявил о неизменности и уникальности рисунка ладоней человека еще в 1877 году, но новому методу пришлось еще довольно долго пробивать себе дорогу.
Лишь в 1895 году, благодаря стараниям антрополога Гальтона (кузена Дарвина), в Британии, дактилоскопия была принята на вооружение полицией, как метод регистрации уголовных преступников. И только 18 апреля 1902 года было зарегистрировано первое применение дактилоскопии для идентификации преступника. Это великое событие случилось в Дании. В дальнейшем дактилоскопия победно шествовала по миру еще целых 15 лет. В этот период то одна, то другая страна вводила у себя этот новый прогрессивный метод. Россия ввела его в 1906 году. Последней же страной-преемницей метода стала Франция.
Обратите внимание, в писаниях Конан Дойла о Шерлоке Холмсе, нигде не упоминается о дактилоскопическом методе. Великий придуманный сыщик, который сам по себе является историческим памятником и феноменом, не пользовался им и даже не слышал о нем. Этот факт подчеркивает то, как нелегко пришлось этой маленькой полезной технологии завоевывать место под солнцем.
Что же такое дактилоскопия? Это способ опознания человека по следам пальцев, основанный на неповторимости узоров на коже. Рисунки на кончиках пальцев действительно уникальны и позволяют идентифицировать преступника с высочайшей степенью точности. И этот факт был известен в Китае и Японии еще в VII веке н. э.
Да что там Дальний Восток, что там седьмой век, если ещё в Библии сказано: Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его" (Книга Иова). В Коране (сура 75 Воскресение), сказано: "Неужели человек полагает, что мы не сможем собрать воедино его истлевшие кости? Да, у Нас хватит силы, чтобы собрать заново воедино даже рисунок на кончиках его пальцев".
Так в чем заключается парадоксальность истории дактилоскопии (и дерматоглифики вообще)? Да в том, что фактически спокон веку этот ценный, чрезвычайно полезный метод был на языке у человечества! Ведь знали, знали! Ладно, Джордано Бруно и Галилео пострадавшие за гелиоцентризм и вращение Земли, в конце концов, их идеи были не столь очевидны. Но дактилоскопический метод был буквально у нас в руках! Слава Богу, чернила были известны человечеству чуть ли не с мезозоя. Шумерские стражники могли бы оттискивать отпечатки пальцев какого-нибудь домушника на клинописных табличках. И почему же нет?
Видимо, коллективный ум человеческий вообще так устроен. Мы часто не видим того, на что смотрим в упор. Полевые биологи уверены, что инопланетян, Несси и тайного мирового правительства не существует. Ведь они, полевые биологи, в свои бинокли видят все тайное – даже как горные мыши справляют свои свадьбы.
Тем не менее, возможно, парадокс дактилоскопии дает надежду тем, для кого в наши дни Земля стала слишком маленькой и обыденной. Может быть, мы просто не замечаем и Лох-Несское чудище, и братьев по разуму на расстоянии вытянутой руки? Кто знает, кто знает, может быть, и путь к звездам, сегодня недостижимый технически и непостижимый умом, лежит незаметно у нас во дворе, среди подорожника и пастушьей сумки.