В одной достаточно дурацкой песне (кажется, конца нулевых) звучали следующие строки:
Смотрю ретроспективу шведского кино
Кроме меня в зале нет никого
Понятно, да, почему цитирую? Потому что это уже коренным образом не так. Билеты на наш сегодняшний показ раскупили за сутки после анонса. До этого мы показывали «Персону» и «Час волка» Бергмана — и проблем со зрительским вниманием тогда тоже не было.
А ведь это о чём-то говорит! Как минимум — о том, что сегодняшний регресс, та деградация, которая коснулась, прежде всего, культуры и образования, не всемогуща и не всеобъемлюща. Несмотря на многочисленные следы этой деградации, люди охотно идут смотреть Ингмара Бергмана. О чём-то это и говорит.
Теперь о фильме. Сняв «Седьмую печать», а сразу за ней — «Земляничную поляну», режиссёр моментально перешёл в иной разряд. Сначала фильмы Бергмана котировались только в Швеции, а с начала 1950-х — уже среди иностранных любителей авторского кино (Годар восхищался «Летом с Моникой» и «Улыбками летней ночи»). Но дуэт «Печати» и «Поляны» моментально сделал их творца международной величиной.
Он мог больше ничего не снимать, однако не таков был шведский пахарь. Всего Бергман снял 44 игровые картины, и это не считая ряда других работ и колоссального количества театральных постановок. Извините, у Тарковского (с которым у Бергмана был самый важный кинодиалог — в реальности им, видимо, так и не удалось переговорить), на счету всего семь полнометражных игровых картин. Оцените разницу.
В «Седьмой печати» режиссёр продолжает тему богооправдания — при бытующем вокруг «молчании бога». Впервые поставленный, наверное, в «Летней игре», этот вопрос здесь задан с невиданной ранее художественной силой. Бергман не остановится — позже будет снята ещё более жёсткая «трилогия молчания», а в «Персоне» замолчит Лив Ульман — что будет звучать приговором человечеству.
Конечно, «молчание бога» обостряется вызовом Смерти. Бергман говорил: только сняв «Седьмую печать», он перестал бояться умереть. Попробуем понять, почему.
Фильм снят по написанной Бергманом пьесе «Роспись по дереву». Это обуславливает некоторую «риторичность» картины: в ней достаточно и монологов, и диалогов. Снять фильм Бергмана сподвигла знаменитая кантата Карла Орфа «Кармина Бурана», о которой мы писали ранее в блоге киноклуба. Кантата написана на стихи средневековых бродяг-вагантов. Ещё один исток — «Смерть, играющая в шахматы» — известная шведская фреска, быть может, «породившая» эту необычную игровую практику.
Говорить о фильме можно много. Станет ли он от этого более понятным — большой вопрос. Кто-то даже критикует «Седьмую печать» за прямолинейность и... очевидность. Я смотрю эту картину уже шестой раз, и с каждым разом у меня появляется всё больше вопросов, в чём-то она становится даже менее понятной, чем ранее. К счастью, я не одинок. Лукино Висконти как-то сказал: «Его (Бергмана) мир для меня загадочнее, чем даже у японских режиссеров». Если итальянскому гению тяжело понять шведского коллегу, то для нас Бергман должен быть совершеннейшим инопланетянином! Тем не менее, его смотрели, смотрят и, надеюсь, продолжат смотреть.
А теперь призываю забыть всё, что я сказал до этого, и попытаться остаться наедине с этим восхитительным световым потоком. Тем же, кто видит «Печать» не первый раз — попробуйте максимально «остранить» своё восприятие фильма. Ведь в нём так много необычного!
Автор — глава киноклуба «Прометей» Дмитрий Красноухов. Показ прошёл 6 февраля 2021 года в Екатеринбурге.
Первая смерть Бергмана: до «Седьмой печати»
Музыка апокалипсиса. Она сорвала «Седьмую печать»
А тут немного о «трилогии молчания»: Как подготовиться к просмотру «Персоны»?