Кто нас, шутов вообще понимает? Все думают, что мы глупые простаки, которые не способны ни на что, кроме глупого дурачества. Конечно, в литературе нас запоминают как людей с трагической судьбой и совсем не весёлым сознанием. Многие из наших вам неизвестны, потому что они были просто обычными полоумными дураками, однако сегодня я хочу рассказать вам свою историю -- историю про польского шута Станислава по прозвищу Станчик.
История от первого лица(шута Станчика), не является цитированием
Я являюсь потомственным дворянином, имею неплохое образование и в принципе понимаю в великосветских делах, однако род мой обеднел, поэтому мне было нечего больше делать кроме как пойти ко двору Великих князей литовских шутом. Я обладал острым умом, поэтому держался на княжеских харчах достаточно долго. Служил Александру Ягеллончику, который, кстати, был женат на дочери русского царя Ивана III Елене.
Я был необычным шутом. Всюду я не только развлекал двор, но и чутко прислушивался и приглядывался ко всему, поэтому в душе я вовсе не был таким весёлым. Меня волновала политическая обстановка Польши. Московское царство укреплялось и расширялось, а Великий князь Александр всеми силами пытался найти общий язык с соседом, при этом вредя себе и своему государству. Женясь на Елене, князь рассчитывал на милость русского царя и возвращение земель, однако Иван III не собирался что-либо возвращать, а дочь его, тоже себе на уме, отказалась принимать католичество. Александр любил жену, однако никаких политических выгод получить у него не вышло, даже наследника он сделать не смог, так и заболел, а после умер.
После смерти Александра Ягеллончика, весь двор, как и я, перешли к новому князю - Сигизмунду - брату Александра. Я был разочарован политикой Ягеллончиков и начал явно выпячивать недостатки короля. Горький юмор. Внешняя политика Сигизмунда была настолько же удачной, как и я утром, пытающийся найти свои чулки. В общем не получалось у него ничего, пытался воевать почти везде, но никаких успехов не было совсем.
Однако, к слову, новый король очень любил поохотиться. Но ленив двор был и ждать зверя никто не хотел. Ну что делать, привели специального медведя, раскормленного как шляхтич, да и выпустили на свободу. А он, понимаешь, настолько по охоте соскучился, да к людям привык, что сразу и напал на присутствующих. Вот потеха-то была. Долго я потом Сигизмунду припоминал: "не надо выпускать медведя, который и так уже сидит в клетке". Я рассчитывал так иронично донести до короля то, что его внешняя политика со стороны выглядит также смешно, но всё бестолку.
Этот неудачник во время очередного пиршества получил весть о потере Смоленска, его тогда смог отвоевать Василий III, на что король просто отмахнулся и сказал, что ему не до этого. Один я тогда по-настоящему горевал над стратегическими потерями моего государства, никого во дворе больше это не волновало...
Такая моя участь уж была во дворе, ведь я, как и всякий шут мог говорить что угодно, однако меня никто никогда не слушал, а эти противные советники, которых король слушал всегда, всегда советую какую-то чушь!
Я тогда совсем был опечален. Пошёл я на улицу в город просто погулять. Поймали меня там какие-то мужики, поколотили, да одежду отобрали. Пришёл я тогда к королю голый, побитый и грустный. Мне тогда Сигизмунд сказал: "Не печалься, ну отобрали одежду, что уж теперь горевать", на что я, весь расстроенный вестью, смело ответил: "Да, ладно. У меня одежду отобрали. У тебя целый Смоленск отобрали. Тебе печалиться следует". Вот тогда двор с королём впервые восприняли меня всерьёз.
Но пришло время и Сигизмунда умирать. Мне было не жалко его, он был конечно хорош по-своему, но внешнюю политику вести совершенно не умел. В то время на Руси на трон взошёл великий Иван Грозный. Я на тот момент боялся ситуации, ведь польский род совершенно угасал и становился всё никчёмней.
Ну да ладно, к слову, я честно отслужил почти полвека при княжеском дворе и видел и слышал многое, может поэтому и умер я с тяжёлым камнем на душе.