Найти тему
Жить интересно!

История самого грустного шута - почему я грустный?

Кто нас, шутов вообще понимает? Все думают, что мы глупые простаки, которые не способны ни на что, кроме глупого дурачества. Конечно, в литературе нас запоминают как людей с трагической судьбой и совсем не весёлым сознанием. Многие из наших вам неизвестны, потому что они были просто обычными полоумными дураками, однако сегодня я хочу рассказать вам свою историю -- историю про польского шута Станислава по прозвищу Станчик.

История от первого лица(шута Станчика), не является цитированием

Я являюсь потомственным дворянином, имею неплохое образование и в принципе понимаю в великосветских делах, однако род мой обеднел, поэтому мне было нечего больше делать кроме как пойти ко двору Великих князей литовских шутом. Я обладал острым умом, поэтому держался на княжеских харчах достаточно долго. Служил Александру Ягеллончику, который, кстати, был женат на дочери русского царя Ивана III Елене.

Александр Казимирович Ягеллончик
Александр Казимирович Ягеллончик
Слева - Александр, справа - Елена
Слева - Александр, справа - Елена

Я был необычным шутом. Всюду я не только развлекал двор, но и чутко прислушивался и приглядывался ко всему, поэтому в душе я вовсе не был таким весёлым. Меня волновала политическая обстановка Польши. Московское царство укреплялось и расширялось, а Великий князь Александр всеми силами пытался найти общий язык с соседом, при этом вредя себе и своему государству. Женясь на Елене, князь рассчитывал на милость русского царя и возвращение земель, однако Иван III не собирался что-либо возвращать, а дочь его, тоже себе на уме, отказалась принимать католичество. Александр любил жену, однако никаких политических выгод получить у него не вышло, даже наследника он сделать не смог, так и заболел, а после умер.

После смерти Александра Ягеллончика, весь двор, как и я, перешли к новому князю - Сигизмунду - брату Александра. Я был разочарован политикой Ягеллончиков и начал явно выпячивать недостатки короля. Горький юмор. Внешняя политика Сигизмунда была настолько же удачной, как и я утром, пытающийся найти свои чулки. В общем не получалось у него ничего, пытался воевать почти везде, но никаких успехов не было совсем.

Сигизмунд I.
Сигизмунд I.

Однако, к слову, новый король очень любил поохотиться. Но ленив двор был и ждать зверя никто не хотел. Ну что делать, привели специального медведя, раскормленного как шляхтич, да и выпустили на свободу. А он, понимаешь, настолько по охоте соскучился, да к людям привык, что сразу и напал на присутствующих. Вот потеха-то была. Долго я потом Сигизмунду припоминал: "не надо выпускать медведя, который и так уже сидит в клетке". Я рассчитывал так иронично донести до короля то, что его внешняя политика со стороны выглядит также смешно, но всё бестолку.

-4

Этот неудачник во время очередного пиршества получил весть о потере Смоленска, его тогда смог отвоевать Василий III, на что король просто отмахнулся и сказал, что ему не до этого. Один я тогда по-настоящему горевал над стратегическими потерями моего государства, никого во дворе больше это не волновало...

Василий III.
Василий III.

Такая моя участь уж была во дворе, ведь я, как и всякий шут мог говорить что угодно, однако меня никто никогда не слушал, а эти противные советники, которых король слушал всегда, всегда советую какую-то чушь!

Я тогда совсем был опечален. Пошёл я на улицу в город просто погулять. Поймали меня там какие-то мужики, поколотили, да одежду отобрали. Пришёл я тогда к королю голый, побитый и грустный. Мне тогда Сигизмунд сказал: "Не печалься, ну отобрали одежду, что уж теперь горевать", на что я, весь расстроенный вестью, смело ответил: "Да, ладно. У меня одежду отобрали. У тебя целый Смоленск отобрали. Тебе печалиться следует". Вот тогда двор с королём впервые восприняли меня всерьёз.

Я - шут Станчик
Я - шут Станчик

Но пришло время и Сигизмунда умирать. Мне было не жалко его, он был конечно хорош по-своему, но внешнюю политику вести совершенно не умел. В то время на Руси на трон взошёл великий Иван Грозный. Я на тот момент боялся ситуации, ведь польский род совершенно угасал и становился всё никчёмней.

Ну да ладно, к слову, я честно отслужил почти полвека при княжеском дворе и видел и слышал многое, может поэтому и умер я с тяжёлым камнем на душе.