Роман был в их классе новеньким, а как все новенькие, имел преимущество в выборе парты.
В 5 «б» тех, кто сидел за школьным столом в гордом одиночестве, было двое – Вероника и Наташка, первая красавица класса, а в дальнейшем, возможно, и школы. Поэтому вероника даже не сомневалась, что Роман – высокий блондин, выберет именно ее.
Но он плюхнулся на стул рядом с Вероникой, а потом, повесив рюкзак сбоку на крючок, повернулся к ней и спросил:
- А это твой натуральный цвет волос?
- Да, - смущенно ответила девушка и зарделась, как маков цвет.
- Странно, я раньше никогда таких рыжих не встречал, да еще и кудрявых!
Да, Вероника была рыжей. Но не яркой, как морковка, и не огненной, как пламя, а, скорее, каштаново-рыжей, ее волосы имели оттенок опавшей осенней листвы и очень шли ее бледной аристократичной коже.
- После школы что делаешь? Может, прогуляемся, ты мне город покажешь?
Вероника только кивнула.
Так началась их дружба, переросшая в любовь. Правда, все вокруг думали, что это только первое детское увлечение, но они доказали, что первая любовь может быть истинной, настоящей и крепкой.
Что Вероника, что Ромка жили вдвоем с мамами, отцов своих не знали. Только у Ромки было единственное преимущество – они с матерью, переехав из другого города, купили в их Октябрьском свою квартиру, а вот девочке не повезло. Ее мать после развода вынуждена была съехать от родителей мужи и перебраться на съемное жилье.
В вуз поступили один и тот же. Правда, Вероника не очень хотела в политехнический, ее всегда больше медицина привлекала. Но раз ее Ромка выбрал политех, то и она пошла с ним за компанию.
- Грызи, давай, гранит науки, - ворчала она на возлюбленного, когда тот учебникам предпочитал просмотр футбольного матча.
- Да зачем? Мы же все вместе с тобой сделаем! – удивлялся Ромка.
И правда, Вероника училась и за себя, и за него, в легкую сдавая зачеты и контрольные за двоих, вытягивала любимого на семинарах.
А потом у Вероники тяжело заболела мама. Она не жаловалась, но с каждым днем становилась все слабей и слабей, быстро уставала, горстями пила какие-то таблетки, но девушка, ослепленная своим чувством, совершенно не замечала состояния матери. А когда та, наконец, обратилась к доктору, было уже поздно.
- Дочка, я ложусь на операцию, - как-то вечером тихонько сказала ей мама. – Если что, денег тебе до конца месяца хватит, за жилье тоже пока проплачено.
- Мам, ты чего? – испугалась Вероника, - все будет хорошо? Правда?
Но хорошо не стало. Усталый доктор, выйдя из операционной, устало вытирая пот со лба, сообщил плачущей и сжавшейся на стуле в коридоре в комок девушке: «Я сожалею…»
Потом были похороны, поминки, а после, когда соседка тетя Надя помогала Веронике домывать посуду, явилась хозяйка их съемной квартиры. Поджав губы, она заявила:
- Съезжать будешь или как?
- Тебе не стыдно? – замахнулась на нее полотенцем женщина, - земля еще на могиле матери на осела, а ты уже с такими заявлениями. Подожди, девка очухается, с мыслями соберется и решит, как жить дальше. Ей что – на улицу выметаться?
Хозяйка ушла, но напоследок заявила:
- Через месяц плату не внесешь – выставлю.
- Спасибо, тетя Надя, но мне правда нечем платить. Хорошо, что на похороны с маминой работы деньги дали, соседи и друзья помогли. Я, наверное, на заочное перейду и на работу устроюсь.
- Погоди ты учебу бросать, - отмахнулась от нее Надежда, - к тому же у тебя и жених ведь есть. Правда, жених? Чего твоя невеста одна все решать должна. Давай, решай тоже ее проблемы.
Ромка сидел с понурой головой и на слова женщины как-то неопределенно кивнул, а потом вдруг резко засобирался:
- Я пойду, Вероника, домой. Ты же не против?
Быстро собрался и ускользнул из дома, где с этого дня поселилась скорбь. Тетя Надя тоже, извинившись, ушла к себе. А Вероника еще долго плакала в подушку.
С того самого дня Роман начал избегать девушку. Он ссылался то на свою внезапную болезнь, то на болезнь матери, потом неожиданно у его тетки в Новгороде появились какие-то проблемы, и он отправился на каникулы к ней, а потом и вовсе пропал.
Вероника не выдержав, отправилась к нему домой, а там ее встретила мать молодого человека. Уперев руки в бока, заявила:
- Явилась! Так вот что, дорогуша, я тебе скажу. Отстань ты от Ромки. Женится он скоро и в Германию уезжает!
- Как? – Вероника чуть не села прямо тут, в прихожей.
- Как-как? Очень просто! Ты знаешь, кто на моего красавца-сыночка глаз положил? Сама дочка заместителя мэра! Вот он и подумал-подумал, и решил, что не нужна ему бедная невеста. У нас у самих денег не ахти, а тут еще ты – без матери и без квартиры. А они уже заявление в ЗАГС подали. Через две недели свадьба, а потом эмиграция в Германию, где родственники нашей невесты живут. Там знаешь, какие перспективы?
- Пусть он сам мне об этом скажет, не через вас передает!
- Скажет-скажет, не сомневайся!
И правда, через несколько дней Роман позвонил девушке. Извиняющимся тоном он произнес:
- Я тебя люблю! Только бедная невеста мне не нужна. Ты уж извини, - и повесил трубку…
…С того памятного разговора прошло почти двадцать лет. Веронике и вправду пришлось перевестись, а потом и вовсе бросить институт. Зато она, работая по ночам в больнице санитаркой, сумела закончить медицинское училище, а потом и медицинский вуз. Вышла замуж, встретив на своем жизненном пути достойного человека, и больше ни разу не пожалела, что не осталась после смерти мамы с таким трусом, как Роман. Отвел все же ее Бог от подлости.
