В то время на мне была меховая шуба, и прежде чем мы отошли подальше от пристани, он расспросил меня о ней, о ее цене, о том, где я ее купил, и когда, и что это был за мех, и сколько он весил, и сколько стоил. Затем он обратил внимание на мои часы и спросил меня, сколько ОНИ стоят, и были ли это французские часы, и где я их взял, и как я их получил, и купил ли я их или мне их подарили, и как они шли, и где была замочная скважина, и когда я заводил их, каждую ночь или каждое утро, и забывал ли я когда-нибудь заводить их вообще, и если я это сделал, что тогда? Где я был в последний раз, и куда я направлялся дальше, и куда я направлялся после этого, и видел ли я Президента, и что он сказал, и что я сказал, и что он сказал, когда я это сказал? А? Лор сейчас же! рассказывай! Обнаружив, что ничто его не удовлетворит, я уклонился от его вопросов после первого или двух очков и, в частности, сослался на незнание названия меха, из которого было сшито пальто. Я не могу сказать, было ли это причиной, но это пальто очаровало его впоследствии; он обычно держался близко позади меня, когда я шел, и двигался, когда я двигался, чтобы он мог лучше рассмотреть его; и он часто нырял в узкие места после меня с риском для жизни, чтобы он мог получить удовольствие от того, что провел рукой по спине и потер ее неправильно. У нас на борту был еще один странный экземпляр, другого вида. Это был худощавый, худощавый мужчина среднего возраста и роста, одетый в пыльный костюм серого цвета, какого я никогда раньше не видел. Он был совершенно спокоен во время первой части путешествия: действительно, я не помню, чтобы вообще видел его, пока его не вывели обстоятельства, как это часто бывает с великими людьми.
Стечение событий, сделавших его знаменитым, произошло, вкратце, таким образом. Канал простирается до подножия горы, и там, конечно, он останавливается; пассажиров перевозят по нему наземным транспортом, а затем доставляют на другой лодке по каналу, аналог первой, которая ждет их на другой стороне. Есть две линии прохода по каналу - лодки; одна называется Экспресс, а другая (более дешевая) Первопроходец. Пионер первым поднимается на гору и ждет, пока поднимутся люди из Экспресса; обе группы пассажиров перевозятся через нее одновременно. Мы были экспресс-компанией; но когда мы пересекли гору и подошли ко второй лодке, владельцы взяли на себя смелость посадить в нее всех Первопроходцев, так что нас было по меньшей мере сорок пять, и количество пассажиров было совсем не такого рода, что улучшало перспективу ночного сна. Наши люди поворчали на это, как люди делают в таких случаях; но, тем не менее, позволили отбуксировать лодку со всем грузом на борту; и мы отправились вниз по каналу. Дома я должен был бы бурно протестовать, но, будучи здесь иностранцем, я промолчал. Не таков этот пассажир. Он проложил путь среди людей на палубе (мы почти все были на палубе) и, не обращаясь ни к кому, произнес монолог следующим образом: