Глава 6. Эх, Антонина (продолжение)
Старик высадил меня у бара «Tonita», ждать не стал. Я решил, что поужинаю и доберусь сам. Мне показалось, что я запомнил дорогу. На крайний случай у меня была визитка с номером телефона гостиницы.
«Ну что же, пойдем в гости к Антонине», - подумал я. В баре было тихо и холодно. Двое мужчин читали газеты, сделанные, как я предположил, на выпущенной у нас бумаге. Когда я вошел, мужчины даже не оторвались от чтения, хотя бы для того, чтобы посмотреть на незнакомого иностранца. Было непонятно, бар или уже закрылся или еще не открылся.
За барной стойкой стояла высокая сухопарая женщина лет пятидесяти-шестидесяти в прямоугольных очках. Мысленно я окрестил ее «Антонина». Я к тому времени изрядно замерз и проголодался, потому был зол и ринулся было на хозяйку, нервно прокручивая нить на запястье. Это движение странным образом успокоило меня. Тут я решил взять себя в руки и снова стать дипломатом, способным договориться с кем угодно и о чем угодно, тем более с женщиной о каком-то минимальном ужине.
Я подошел, улыбнулся и сказал по-английски: «Я хочу поесть!» Женщина посмотрела на меня, было ясно, что она не понимает. Я достал карманный туристический словарь из куртки и попросил поесть по-испански. Она снова удивленно смотрела на меня сквозь очки. Тогда я спросил по-португальски, что вспомнилось:
- Сопо! - это означало «супу бы мне горяченького, Антонина!»
Женщина смотрела вопросительно.
- Кальдо! - попросил я бульона по-португальски. И, о чудо, она меня поняла.
Кроме бульона пришло в голову английское слово:
- Фиш, - радостно вопрошал я, надеясь поесть рыбы. Непонимающая женщина снова посмотрела на меня через прямоугольные очки.
«Эх, Антонина…как ты непонятлива и негостеприимна!» - подумал я.
- Пескада а ля планга, - прочитал я словарик, что означало по-португальски «рыба на гриле».
Женщина поняла меня, я торжествовал! Было холодно и очень хотелось горячего бульона. Потом женщина стала объяснять на своем языке, что что-то будет через пол часа. Я не смог разобрать, то ли полчаса ждать, пока приготовится моя еда, то ли через полчаса все закрывается. Я стал пояснять ей с помощью словарика, что поесть хочу прямо сейчас. «И выпить виски был бы тоже не прочь», - сказал я ей, поскольку меня начинало лихорадить. Слово «виски» она поняла. Но вместо этого достала из холодильника пиво и большую банку. Это была трехлитровая банка, в которой, словно огурцы моей бабушки, плавали оливки. Много оливок! Хозяйка поставила передо мной холодную банку, черпак и показала, что я могу съесть, сколько захочу. Никогда в жизни, ни до, ни после этого, я не съедал такое количество оливок. Они были без косточек. Я ел ложкой холодное чужеродное мне блюдо, пил ледяное пиво и настраивал себя философски, чтобы окончательно не замерзнуть в «Антонине», которая не смогла согреть меня. Я выложил на стол две оливковые косточки, которые неожиданно попались мне. Воображение дорисовало картину женской груди. «Эх, Антонина, как же ты холодна сегодня», - подумал я, немного повеселев после пива, и принялся читать газету, которая лежала на столе.
Двое мужчины, которые также были все это время в зале, совершенно не интересовались тем, что происходило вокруг. Они по-прежнему сидели, уткнувшись в свои газеты. Прошло полчаса. Часы показывали девять. Мужчины оживились. Дверь второго зала открылась, и хозяйка пригласила нас войти. Здесь также было холодно. Но зато была надежда, что удастся согреться горячими блюдами.
Я сел за столик в центре двухсотметрового зала, в который кроме меня и двух мужчин вошел еще молодой человек.
«Виски!» - сказал я хозяйке. Она, выполняя мой прошлый заказ, принесла суп, хлеб и рыбу. Поставила передо мной бутылку виски. Вот здесь мне стало ясно, что я выжил! Я ел вкуснейший горячий суп с картошкой и щавелем, рыбу, пил виски. Это были простейшие блюда, но они казались мне вкуснее блюд высокой кухни!
Мужчины в зале тоже ужинали, молча читая при этом газеты. Я поел, расплатился с хозяйкой. Чаевые она не взяла. Мы распрощались, и я отправился в свою гостиницу. Сейчас мне было тепло, несмотря на влажность и на то, что моя курточка не стала толще за то время, пока я был в баре.
Я стал выбирать, куда идти. Передо мной было три дороги: первая - где сразу был свет и выход на центральное шоссе, вторая вела направо за угол в темноту, а третья - вдоль деревни, где было темно, в гору. Мне показалось, что мы приехали именно с горы. Поэтому я выбрал третий путь, который вел в гору. Метров через двести деревня закончилась, я оказался на шоссе. Я шел по шоссе около километра. Изредка проезжали машины, приветливо светившие фарами. Вокруг были зеленые эвкалиптовые леса. Жизнь казалась мне прекрасной, за исключением одного обстоятельства: выпитое пиво начало проситься наружу. Стало очевидно, что надо как-то решить эту проблему. Вдоль дороги был деревянный забор высотой с мой рост. Я понимал, что это, скорее всего, огорожена частная собственность. Но ничего другого не оставалось, как перелезть через забор. Я приземлился на мягкую сырую землю. Стало очевидно, что ботинки придется отмывать. Но об этом я решил подумать потом. Быстро сделав свои дела, я перелез обратно и пошел вдоль шоссе, оглядываясь, не следил ли кто за мной. Я шел по шоссе вверх, но свет деревни все не появлялся. Стало ясно, что нужно позвонить старику в гостиницу и узнать, как мне добраться. Я достал телефон, чтобы подсветить себе, но не смог найти визитку с номером телефона. Досадная оплошность произошла, похоже, когда я лазал по заборам, как мальчишка: визитка была потеряна.
«Эх, Антонина, я возвращаюсь!» - подумал я и направился обратно к бару «Tonita». Народу в баре прибавилось. Хозяйка удивленно поглядела на меня сквозь прямоугольные очки. "Ты вернулся, чтобы дать мне чаевые?" - говорил ее взгляд. Конечно, она поняла, что я заблудился. Я сказал название гостиницы - «Fraga do Eume». Женщина достала большую бумажную телефонную книгу и позвонила. Потом она дала мне понять, чтобы я никуда не ходил и снова дала мне пива и оливок. Вскоре за мной приехал старик из гостиницы. Оказалось, что верной была дорога направо, сразу в темноту.
Вечер, проведенный в поисках ужина и гостиницы прошел не зря. Конечно, я замерз, заблудился. Конечно, я подверг себя некоторой опасности, когда бродил один по ночным дорогам Галисии. Но все это закончилось благополучно: я узнал местные обычаи, язык, увидел, как живут простые галисийцы. А это дорогого стоило! Ведь завтра я буду общаться с сотрудниками типографии и надежды на взаимопонимание будет гораздо больше! Роман, мирно спавший в гостинице, и не подозревал о моих приключениях. Я, счастливый, но уставший, решил наконец последовать его примеру.