Прозвучало объявление о приходе семьдесят четвёртого. Сашка скатился с места и схватил бабушку за рукав; их подхватила толпа, идущая на выход. Спрятавшись за спину старушки, Сашка вскоре оказался в вагоне и, продираясь меж пассажиров, узлов и чемоданов, нашёл то, что в его положении ему нужно было - свободную верхнюю полку. Как обезьянка, он забрался наверх и замер. Забаррикадированный уже вскоре узлами и чемоданами, он почувствовал себя спокойно.
Много часов покачивающийся вагон вёз его из Омска, от ненавистного ему человека - от мамочки. Был он полон переживаний, впечатлений! Окажись у него в руках тетрадь и карандаш, он бы попробовал стих сочинить, выплеснув в него чувства. «Многие города объезжу, - шептал он тихо, - но не вернусь к ней ни за хлебом, ни за теплом». Он бы ещё долго думал о своей жизни, но усталость, наконец, взяла своё, веки его слиплись, им овладел сон. Сон! В нём он чувствовал друга: он возвращал ему силы, нужные для следующего дня отнюдь не детской борьбы. Иногда он уносил его в такие места, где ему было спокойно и хорошо. Ах, если бы знал он, что его ждёт впереди, то, конечно, не захотел бы проснуться.
Но он проснулся. В окно пробивался ранний свет, слышался детский смех и говор взрослых. Поезд стоял. Сашка захотел поразмять ноги, но было жаль покидать укромное местечко. Решив подкрепиться, он съел припасённые продукты – хлеб с салом. Голод заглушил, но не мысли о будущем. Неловким движением он задел чей-то узел. Послышались голоса, высоченный дяденька стянул Сашку вниз головой с полки. «Как забрался сюда?», «Откуда едешь?», - как удары, посыпались вопросы. Не глядя ни на кого, Сашка нырнул от дядьки в коридор. Дорогу ему перегородила проводница, молодая, совсем как подросток. Сашке показалось, что она улыбнулась ему карими глазами. Низко наклонившись, она шепнула:
- Убегай: милиция идёт!
Он увидел поднимающуюся по ступенькам вагона красную фуражку. Рванувшись обратно, он спрятался за спиной проводницы. Тяжёлые сапоги прогромыхали мимо. Он прыгнул на перрон. Вверху прочитал: «Новосибирск». Нужно было идти куда-то, но не хотелось покидать поезд. Голова его кружилась от подступившей слабости, к горлу подкатывалась тошнота. Милиционер направился в его сторону. Сашка шмыгнул в толпу, спешившую на вокзал. Толкотня на вокзале подействовала успокаивающе, но огромность зала испугала. Яркое освещение заставило прищурить глаза. Спрятав грязные руки в карманы измятого, но не потерявшего вида пальто, он застучал каблуками по плиткам первого этажа. По запаху нашёл туалет. Там отмыл руки. Теперь мог, не боясь, обследовать вокзал, зная, что чистенькие мальчики милиционеров не интересуют.
Дело шло к ночи. Уже тише гудел вокзальный улей. Голод становился жестоким. Чем бы смягчить его? Сашка порылся в пустом лотке мороженицы. И нащупал несколько сломанных хрустящих стаканчиков. Однако они только разожгли аппетит. Он стал заглядывать под лавки. И ему повезло: нашёл там газетный свёрток, оставленный кем-то. Радости голодного мальчишки не было границ: в свёртке оказались большой кусок ливерной колбасы, чуть раздавленное яйцо и большой кусок ржаного хлеба. Он поблагодарил боженьку за подарок и, отойдя от места счастливой находки и сев на диван, наелся до отвала. Теперь ничего не мешало ему уснуть.
Утро встретило его прохладой. То и дело мимо громыхали тяжелые сапоги, заставляя настораживаться. Неожиданно подкатилась изжога. С горечью увидел, что руки снова грязные. Это и обратило внимание проходившего милиционера. Быстро взглянув на Сашку строгими глазами, он покачал головою и жестом приказал ему встать и следовать за ним. Сашка, съёжившись, поплёлся за сотрудником. В комнатке, куда они вошли, на Сашку пахнуло хлоркой, а ещё - неизвестностью. Сашка сел на гладкую, отполированную, видимо, такими же бродяжками скамью. Милиционер, не раздеваясь, сел за стол и начал перелистывать бумаги. Заскрипело перо.
- Фамилия? - ожидаемый вопрос.
Промолчал.
- Фамилия? - громко повторил милиционер.
Сашке стало страшно.
- Ерёмин, - неожиданно для себя сказал.
- Откуда?
- Из Омска. Я жил у тётки, она померла. Папки и мамки нет, - неожиданно Сашке пришло в голову ловкое объяснение.
Допрос закончился. Со слезами на щеках, вошёл Сашка в открытую перед ним дверь. Комнатка встретила его духотой, запахом дыма. На двух диванах, с высокими, как в зале, спинками, лежали трое мальчишек. Сашка примостился на краешек дивана и, лишь затихли шаги за дверью, прослезился. Пацан во сне задел его ногой. Это вернуло Сашке обычное состояние.
- Чё распустил ноги? – дерзко пропищал он.
Мальчишка открыл глаза, посмотрел на Сашку.
- Привели ночью? Толкнул бы, а то лежу, как барин, - опустив ноги на пол, он повёл себя миролюбиво. – Чего такой?
- Чё будет…- застонал Сашка.
Продолжение следует...