Часть 3. Лес
Гриша шёл довольно бодро, Ватутину пришлось переходить с быстрого шага на мелкий бег. Фонарик выхватывал из кромешной тьмы редкие кустарники и толстые стволы сосен, которых предворяли вход в лес.
- Странная здесь... фух-фух... ночь... фух - запыхавшись, Ватутин решил затеять хоть какой-то разговор, чтобы избавиться от чувства тревоги. - Прям чернота одна...
- Так, чай, не земля ж - Гриша не сбавлял шага - Здесь и Солнца нет. Ты разве не заметил, что у нас здесь когда, типа, день, пасмурно?
Лёша попытался вернуться на несколько часов назад, но, по-видимому, из-за массы впечатлений и проблем, которые пришлось решать практически на ходу, он даже не обратил на это внимания.
- Поэтому тут и ночь вот такая - непроглядная.
Некоторое время они шли молча. Колени Ватутина начали его подводить: с каждым шагом тупая боль поднималась выше, отдавая в пах и живот.
- Странно, я ж, вроде как, умер, а колени всё равно болят. И в боку колет.
Гриша сбавил шаг, а потом и вовсе остановился.
- Так, если мы пойдём сюда, - он посветил фонариком на уходящую от них влево тропинку - то идти придётся через каргу, это не очень хорошо. А вот так - луч света переместился вправо - длиннее, но безопаснее, да и гарпии там практически не тусят. - Он посветил в лицо Ватутина, который сморщился от внезапного светового луча. - Пойдём короткой дорогой. - Он снова посветил в сторону тропинки - а колени болят и в боку колет от того, что тебе, Алексей Владимирович, ещё и девяти дней нет. Вот справят девятку - сразу легче станет, увидишь. Ну всё, побрели, там дальше отдохнём. Вон, уже лес начался.
Они пошли по тропинке и через несколько шагов Лёша услышал какой-то тихий хруст. По спине пробежал неприятный холодок.
- Гриш, ты слышал?
- Ага. Не ссы, это саламандры шалят. Или, может, кодамы. Чёрт их разберёт, этих элементалов. Они только по ночам шастать начинают. Ваще не опасные, так что не обращай внимания.
Это объяснение немного успокоило Ватутина, который к этому времени, несмотря на боль в ногах, был готов бежать сломя голову, и всё равно, что там, в глубине лесной чащи, обитают гарпии. Они прошли ещё немного, когда Гриша остановился и жестом показал Лёше сделать то же самое. Он выключил фонарик и вокруг стало не просто черно: Ватутин кожей ощутил обступившую их тьму.
- Мы у болота -прошептал Гриша - эти шалашовки обычно здесь откладывают яйца, а потом периодически прилетают высиживать их. Сыро и тепло, поэтому постоянно им тут находиться смысла нет. Но не факт, что мы не нарвёмся на кого-то...
Они прошли вдоль заболоченной поляны. Лёша старался не упускать из виду Гришу, который довольно проворно пробирался через камыш и осоку, в которых Ватутин путался, издавая много ненужного шума. Наконец, они вышли к соснам. Под ногами снова была твёрдая земля. Лёша облегчённо выдохнул. И трясина не засосала, и гарпию не встретили, слава б... б... Лёша остановился, силясь произнести известное устойчивое сочетание, характеризующее, в частности, хороший результат чего-либо и поминающий бога-всетворца, но не мог этого сделать. Он недоумевал, продолжая попытки вымолвить это словосочетание, но уже вслух. Гриша остановился и внимательно посмотрел на Ватутина.
- Лёш, хватит уже. Не получится у тебя это сказать. Место такое. Оно ни Ему (он тыкнул указательным пальцем куда-то вверх), ни кому другому не принадлежит. Это, считай, нейтральная территория. Ноу мэнс ленд - Гриша негромко хохотнул - да и вообще, лучше помалкивай, быстрее доберёмся, и главное - целыми.
Далее они шли наверх, как-будто бы в гору. Идти стало гораздо труднее и Лёша начал сильно отставать от Гриши, который, казалось, вообще не чувствовал усталости. Через какое-то время Гриша обернулся проверить своего попутчика, посветил фонариком и обнаружил его на весьма значительном расстоянии от себя.
- Тц! - цокнул он языком - так не пойдёт. Придётся сделать привал.
Местом отдыха они выбрали большую сосну, под которой и расположились. Лёша тяжело дышал, а Гриша рылся в рюкзаке в поисках провианта.
- Видимо, оставил много чего недоделанного там, за Чертой, Лёш. Идти тебе очень непросто. Мы такими темпами и за неделю не доберёмся.
Ватутин набрал воздуха, подержал его немного в себе и шумно выдохнул.
- Да, есть такое. Тяжко идти.
- Это потому, что много оставил неоконченного. Дела, заботы, долги. Это всё здесь тянет тебя назад.
Ватутин молчал. Он и правда много чего не закончил, не дорешил, не уладил. И много кому не сказал важных и нужных слов.
- А если бы стариком умер, Гриш?
- Ну если стариком, тогда б мы с тобой быстрее шли, да и уставал бы ты меньше, хотя тоже, как посмотреть. - Гриша чистил варёное яйцо, досадуя на плёнку от скорлупы, которая никак не давала легко от неё избавиться - Я провожал и тех стариков, которые практически не могли идти. Приходилось и на себе тащить, и волоком, и за шкирку. А всё потому, что умирать в их планы вообще не входило. Они когда сюда попадали, устраивали в ЛиМБе такие истерики... Не могли принять того, что всё, кранты, капец, конец истории. Доходило до смешного: деньги предлагали. Большие. Ну по меркам вашего мира. Только здесь они зачем? Ничего на них не купишь, не поимеешь. Здесь совершенно иная валюта в ходу.
- Это какая?
- Это, Лёш, ты и такие как ты. Душа. Ах, если по-древнеегипетски. Или Психе, по-древнегречески. Короче, как ни называй - это то, чего тут жаждет каждый. Поэтому мне с тобой крайне опасно передвигаться. Особенно через лес.
- Из-за гарпий?
- Гарпии - это полбеды, Лёш. Тут и другого... охотника хватает, уж поверь. Ладно, засиделись. Пора идти. Так, - Гриша посветил фонариком прямо - пойдём вон туда, через поляну, к холму, а оттуда к карге, так и быть. Иначе не проскочим. А она, если в настроении будет, может, и времени отсыпет. Хоть чуток.
Следуя лучу, они двинулись прямо к поляне, как вдруг откуда-то из тьмы послышалось негромкое шипение и хлопанье крыльев: словно недалеко потревожили большую птицу, и она решила подняться в воздух.
- Под сосну, бегом! - яростно зашептал Гриша и с силой толкнул Ватутина под дерево. Тот упал и затих. Гриша приземлился рядом. Глаза его были широко открыты. Он ждал нападения. Наступила полная тишина. Гриша замер в напряжении. Ватутин застыл, уткнувшись лицом в землю. Прошло несколько секунд. Снова шипение, теперь уже намного ближе. Гриша постарался бесшумно засунуть руку в рюкзак и нащупать там отцовский нож, ритуальную пхурбу, доставшуюся ему в наследство как самому смелому, самому бесстрашному среди всех других сыновей. Наконец, на поляну, освещая её синим светом своего птичьего тела, вышла гарпия. Она жадно нюхала воздух, втягивая его своими раздутыми от охотничьего азарта ноздрями, разрывала мощными когтями почву и, пригнувшись и шипя, озиралась вокруг в поисках жертв. 'Почуяла, с*ка' - Гриша сильнее сжал рукоять пхурбы, готовясь к страшному, но неизбежному, бою. Хищная полуженщина снова принюхалась, развернувшись в сторону затаившихся.
- Аааашшшшшш... Отдааааааай...
Гриша напряг каждый мускул тела, готовясь отразить атаку. Неуклюже переминаясь, хищница расправила крылья и разразилась истошным воплем, после чего ринулась к сосне. В этот самый момент из темноты ей навстречу крича, что есть мощи, вылетел Гриша. До их столкновения оставалось каких-то полтора метра, как вдруг гарпия резко подалась в сторону и рухнула всем телом под одно из деревьев. Сражённое кем-то или чем-то неизвестным, чудовище продолжало барахтаться, пытаясь подняться и нанести новый удар.
- Убей, пока она не очухалась!
Гриша повернулся на голос. Фонарика под рукой не было, и он не мог увидеть, кто же помог ему поразить монстра.
- Не пялься в мою сторону, она ещё жива! Прикончи её!
В это время гарпия уже была на ногах и готовилась к новой атаке.
- Я же говорила! Какой идиот...
Голос неизвестного спасителя утонул в верещании исчадия, которое неслось на Гришу. Он дал гарпии приблизиться на максимально близкое расстояние и, скользнув вниз, распорол ей живот. Взмахнув хтоническими крыльями, страшная полуженщина упала навзничь. За ней тянулись её собственные кишки, выпущенные Гришиной пхурбой. Из бока поверженного тела торчали две огромные стрелы. Так вот что дало Грише время собраться с силами и победить в схватке. Свечение тела постепенно исчезало и вскоре всё снова погрузилось во тьму.
- Эй! Ты ещё здесь?
Гриша ждал ответа. Тишина.
- Короче, спасибо и всё такое.
Он подошёл к трупу гарпии. Мощная. Роста в ней - метра три, не меньше, с такой бы он не справился, не появись неизвестный помощник со своим луком. Гриша вернулся в сосне, под которой недвижимо лежал Ватутин.
- Лёш. Лёш, ты живой?
Ватутин повернул голову на свет фонарика. Глаза широко раскрыты, бледный, нижняя челюсть дрожит.
- Лёш, ты как, нормально?
Ватутин кивнул.
- Ну оклёмывайся пока. Я пойду выр...
- Вырежи сердце, пока оно не испортилось! - голос вновь вынырнул из тьмы.
- Да что вы говорите! А то я не знал, что мне делать с этой тушей!
- Позже сочтёмся! Ты мой должник!
- А простого 'спасибо' недостаточно?
В ответ никто ничего не ответил. Гриша снова вооружился пхурбой и с размаху воткнул её в грудину гарпии. Немного успокоившийся Ватутин подошёл к нему сзади.
- Вот, Лёш, почему тебе нужно быть осторожным. И это нам ещё дико повезло, - Гриша посветил на стрелы, проткнувшие монстрицу - вишь, какая громадина. Из дома Келайно, поди. Так, подержи фонарик, мне нужно кое-что у неё забрать...
Гриша увлечённо продолжал увечить грудную клетку гарпии; из зияющей раны он вынул абсолютно чёрное сердце чудовища. Лёша смотрел, брезгливо сморщив нос.
- Ага, запашина та ещё... У них кровь-не кровь, а какая-то хрень типа желчи с примесью разных нечистот, в том числе нематериального характера.
- А зачем оно тебе?
- Оно, Лёш, никогда лишним не бывает. На чёрных рынках Чистака это сердечко будет стоить весьма неплохо. Да и к тому же, мы направляемся к карге, она такие вещи очень ценит, а нам этой сейчас на руку.
Гриша достал из рюкзака обрез холщовой ткани и замотал в него сердце.
- Светает.
На горизонте появились светлые полосы. Лёша поёжился.
- В путь. Нам здесь оставаться нельзя. Рано или поздно тело найдут, и нам бы в этот момент хорошо быть далеко отсюда.
Они прошли сквозь поляну, взобрались на холм и исчезли в утреннем тумане.