Спасители Отечества
С одной стороны, фраза «Спасители отечества» достаточно пафосна, с другой стороны, уже становится расхожей, ибо используют ее к месту и не к месту. Но в отношении Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, которые по одиночке у нас в памяти и не воспринимаются, по-другому и не скажешь.
Сказать, что к осени 1611 Российское государство было на грани, было бы неверно. Страна давно уже была за гранью. Представьте себе стекло, насквозь пробитое влетевшим камнем, с целой сетью больших и малых трещин. Дырка от камня – это Москва, занятая поляками и имеющая какое-то подобие власти. Вся территория уже шесть лет находится в состоянии Смуты - гражданской войны, которая уже разорила сотни городов, уничтожила тысячи людей и сожгла несметное количество домов и хозяйств. Как это вернуть в прежнее состояние? Не проще ли «вынуть» разбитое стекло и поставить новое? Шведское или польское, например... Короли этих стран уже примеряются к новому трону. Что делать? Вот рязанские дворяне, казаки и добровольцы из разных городов собрались в ополчение и попытались весной 1611 года освободить Москву. И вроде бы все удалось, да перессорились вожди, не успев закончить начатое. В итоге – поляки отбились, под Москвой остались лишь разбойные казаки, а патриарха Гермогена, что призвал население к борьбе, фактически заточили в темницу. Эх… Кто ж после этого «войдет в воду дважды»?
Вторая попытка
От Нижнего Новгорода до Москвы 400 километров. Сегодня за день, в семнадцатом веке за пару недель можно добраться. И как-то избежал богатый торговый город потрясений Смутного времени, не пускал врагов, сам внутри себя не конфликтовал. Имели еще нижегородцы и силы и деньги, чтобы в нужное время сказать свое слово. Так и случилось. Кузьме Минину - купцу, что на мясных промыслах поднялся, было лет сорок. Ничем не выделялся, но авторитет имел и земским старостой был избран по праву. (Земский староста, по-нашему, мэр не мэр, но один из главных сборщиков налогов и полицейских чинов в городе и примыкающих районах. Хоть до бояр и столичных дворян все равно далеко). А к осени 1611 года в Нижнем появилась и грамота Гермогена. Городская верхушка собралась для обсуждения послания патриарха.
«Встать за веру» согласны были все, но речь Минина произвела впечатление: «Не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником».
Слова словами, но купец оказался человеком дела. За несколько недель он смог убедить сограждан в необходимости создания нового ополчения. Второго! Может потому, что смог убедить в своей бескорыстности и в своей вере? Человек не высшего сословия не выглядел ни популистом, ни авантюристом, ни самозванцем. Сам же, не боясь потери власти и влияния, предложил найти военного руководителя ополчения. И счастливая звезда (России, не Минина!) привела к князю Пожарскому. Князь Дмитрий Михайлович умудрился не запятнать себя ни изменами, ни переходами к разным сторонам и вождям. И находился рядом с Нижним – лечился после ранения в своем имении. Согласие свое дал сразу и 28 октября прибыл в город. Так и сложился этот краткосрочный и удивительный по своим результатам тандем: Минин-Пожарский.
Год вместе
Пожарский относился к древнейшему княжескому роду. Но, судя по всем источникам, высокомерия и спеси в нем не было. И своего напарника, стоящего куда ниже по сословной лестнице, он принял как равного. Они четко поделили функции: Князь отвечает за военную сторону, купец – за хозяйство и финансы. Хотя в таком котле все было переплетено. Минин умудрился найти достаточно денег, чтобы вооружить и одеть ополченцев. Пожарский умудрился привлечь и обучить за короткий срок несколько тысяч людей. Все это – на фоне разоренной и разочарованной страны и польско-шведской интервентов, имевших повсюду своих шпионов. В феврале 1612 года трехтысячное войско ( но еще не армия) выступило из Нижнего Новгорода. Через месяц ополчение бы дошло до Москвы, соединилось бы с остатками Первого ополчения и начало бы штурм столицы. Слишком много бы. Тандем князя и купца проявил очередную мудрость. Ополчение двинулось на.. Ярославль, куда и благополучно дошло в апреле. И там полки стояли аж до июля. Не непросто стояли, а превращались в армию. И Минин с Пожарским не просто чего-то выжидали, а восстанавливали государство. При ополчении появляется «ярославское правительство» , чеканятся деньги, рассылаются во все стороны грамоты и воззвания. Пожарский берет на себя диктаторские полномочия, но странный из него диктатор. Минин всегда для него правая рука, а в целом они «постоянно были в ополчении, они как начальство не выделялись... То есть они были близки, они не отделяли себя от рати. Они ели ту же пищу, они ходили в те же храмы, не гнушались взять топор в руки, если надо было что-то построить». Вера в этих двух людей увеличивалась с каждым днем. Власть не для себя, власть для дела, как это было важно для уставшего от жуликов всех мастей населения. Кроме того, тандем показал и дипломатическую мудрость. На севере торчали шведы, уже занявшие Новгород. И пока Пожарский не убедился, ведя хитрую игру, что эти враги на него не свалятся с севера, он не уходил из Ярославля.
Москва...
В июле ополчение наконец двинулось на столицу. И это была уже армия – численностью в 10 тысяч воинов. И время было выбрано правильное: к Москве с 12-тысячным войском шел польский гетман Ходкевич. Разбить врага на подступах было проще. В конце августа произошла битва, решавшая судьбу страны. Пожарский проявил свои военные способности, но исход сражения был определен действиями Минина! Именно он убедил равнодушно взирающих на бой казаков встать на их сторону, именно он смог в последний день сражения с нанести неожиданный удар во фланг полякам и тем самым сломить врага психологически. «На том берегу, у Крымского двора, стояли две гетманские роты, конная и пешая. Козьма, переправясь за реку, с великой прыткостью ударил впрямь на эти роты. Они, не дождавшись еще дела, дрогнули и побежали, конные потоптали пеших»
Через два месяца сдался трехтысячный польский гарнизон в Кремле. И это два месяца Пожарский и Минин не сидели сложа руки, а организовали осаду противника по всем правилам, доведя врага до голода и бессилия.
Но Смута не окончилась, хотя главная дыра в стекле и была устранена. Минину и Пожарскому нужно было начинать сложную политическую партию, конечной целью которой было окончательное возвращение государственной власти. Здесь была нужна уже не храбрость, а осторожность. При этом отчетливо понималось, что необходимо избирать нового царя и не менее отчетливо понималось, что одним из главных кандидатов на престол был сам князь Дмитрий Михайлович…
После Смуты...
Деятельность Минина и Пожарского – это редчайший случай благородного и бескорыстного служения своему Отечеству. Обладая огромным влиянием и авторитетом в течении многих месяцев, они ни разу не пользовались этим для собственных амбиций и выгоды. В этом была их великая сила и понятная слабость. Именно они объявили «всепрощение» всем. Появление после этого большого количества других «статусных» персон, которые были не столь благородны, привело в конечном итоге к избранию царем 16-летнего Михаила Романова, который, конечно, не мог править самостоятельно. Но сделанное двумя людьми дело уже не могли испортить ни боярские интриги, ни иноземные замыслы. Россия выздоровела, Россия смогла побороть свою собственную Смуту. Тандем князя и купца, действовавший чуть больше года, оказался самым чудодейственным лекарством, спасшим всю страну.
Благодарю за прочтение, ставьте класс и подписывайтесь на канал!
#history #история #истории из жизни #исторические факты #истории реальных людей #история войны