Алессия никогда не думала о последствиях. Обычно судьба была благосклонна к ее дурным выходкам, пусть из-за них частенько страдали мирные и невинные люди. Однако не все ли равно, каким трудом простые люди зарабатывают себе на пропитание?
Девушка облизнула сухие от жары алые губы и подставила бледное лицо ласковым лучам солнца. Раннее утро - единственное время суток, когда на Сицилии можно было спокойно находиться под солнцем и не помирать от cнедающей жары. А на пляже это действие становится еще более приятным, благодаря охлаждающему морскому бризу. Проведя рукой по медно-каштановым волосам, Алессия нарочито закусила губу, внимательно вглядываясь в маленькое карманное зеркальце. Сверкнув болотно-зелеными глазами, в которых читался недоброжелательный огонь, она слегка улыбнулась, робко, осторожно, ровно малый ребенок, задумавший веселую, но запретную шалость.
В зеркальце промелькнули наспех брошенные на одиноком пляже вещи парочки белокожих туристов, скорее, немцев, или, возможно, бельгийцев. Они радостно бросились в освежающие воды соленого моря, позабыв обо всем на свете. Действительно.
На солнечной Сицилии можно забыть об осторожности, бдительности, прошлой жизни, проблемах, работе и даже самом себе, беспечно утопая в зарослях красных апельсинов, аромате специй, вина и свежеиспеченной пиццы, манящей даже самых притязательных гурманов. Белокожие туристы уже поддались обаянию гостеприимной Сицилии.
"Ну а теперь наступает мой выход..."
Алессия оправила клетчатую длинную рубашку до колен, скрывающую ее незагорающие ни под каким палящим солнцем белые ноги. Пышные волосы цвета теплого осеннего леса развевались под легким бризом, дующим с самого моря, что немного раздражало все ее напряженное, высушенное солнцем и очевидной... голодовкой естество.
Бесшумно прошествовав мимо горы одежды, сумок и обуви туристов, Алессия не смогла сдержать улыбку. До нее доносился счастливый смех и вскрикивания белокожих европейцев, которые все же чем-то походили на нее. Только их бледная кожа всегда обгорала под солнечными лучами беспощадной Сицилии, а вот Алессия никогда не краснела и не становилась бронзовой, несмотря на смесь итальянской и ирландской кровей.
Девушка почти скрылась за поворотом, ведущим по каменистой лестнице вверх, к придорожному кафе, откуда так приятно пахло пиццей и свежей лазаньей. Не сумев подавить в себе желание обернуться, Алессия замерла затаившейся дикой кошкой в зарослях апельсиновых деревьев. На мгновение ее посетила мысль о том, что кто-то видел, кто-то наблюдал за ней, но...это попросту невозможно. Невозможно. Только не с ней. Только не сегодня.
Алессия никогда не думала о последствиях. Ей благоволила судьба, Фортуна, боги, демоны и невесть, кто, руководящий этой планетой и тысячами других миров.
Устало опустившись на плетеное кресло приглянувшегося придорожного кафе, она чуть ослабила внимание и расстегнула пару пуговиц рубашки на груди. "Как же жарко. Еще только утро, а жарит нещадно, как в аду."
Из-за пазухи дева невозмутимо выудила туго набитый кошелек с деньгами и банковскими картами. В одном из отделений бумажника она заметила фотографию двух белокурых детишек и щенка немецкой овчарки, что облизывал их смеющиеся лица. Однако ни один нерв не дрогнул на лице удачливой Алессии.
Единственное, чего она хотела: выпить ледяной воды с лимоном, заказать пиццу и, пожалуй, взять белого сухого вина.