Иванна зашла в свой кабинет. Она села за стол и посмотрела в окно. Лето было в самом разгаре. Солнце припекало. Часть детей сейчас было на заводах, часть в больнице помогали медсестрам, часть в полях.
«Нужно бы воды детям в поле принести», - подумала она.
Выйдя из кабинета, она тут же встретила Ульяну.
- Набери воды чистой, да не холодной и детям в поле отнеси. Проверь, что бы головы у всех покрыты были. – Коротко сказала Иванна. Коротко и холодно, как никогда раньше.
Ульяна удивленно посмотрела на директора приюта и отправилась выполнять поручение.
Сама Иванна отправилась к Адаму, который сидел на кровати, понуро повесив голову, но услышав приближающиеся шаги, выпрямился, как по струночки.
- Добрый день, Адам. – Сказала Иванна и села рядом. Говорила она громко. И пожала ему руку.
- Добрый день, Иванна. – Сказал он тоже громко. – Уж голос твой, словно стоишь далеко от меня, а слышу все ж.
Иванна улыбнулась.
- Ох! Как я рада!
Девушка быстро вытерла набегающие слезы ладошкой.
- Скоро ты совсем оправишься! И работу для тебя я придумала. Да и так ты каждый день делаешь это. Да только сам не замечаешь.
Адам молчал.
- Как слушаются тебя ребята. Когда заходишь – притихают. Вот и будешь за дисциплиной следить. Без дисциплины у нас – никак.
Иванна говорила громко, почти кричала. А Адам улыбнулся. Он и сам замечал, что детские фигурки, когда он заходит в комнату перестают мельтешить и рассаживаются по своим местам. Значит, уважают его. Это радовало.
- А ты Ольше писала о том, что случилось со мной? – Спросил Адам громко.
- Писала. – Ответила Иванна. – Но сам понимаешь, война идет, видно не дошла весточка. Нужно ждать.
Иванна встала и отправилась к себе в кабинет.
То, что давно не приходили письма ее беспокоило. Но она не могла говорить об этом, не могла беспокоить Адама и детей. Она должна была быть спокойной.
Вечером она подошла к своим братьям и сестрам и сказала.
- Все. Следствие окончено. Разобрались, что донос ложный был. Просто кто-то… неправду про меня написал.
- Правда? – Спросил Захар и заплакал. – Сестра, не оставляй нас, пожалуйста.
- Да как же я вас брошу? Вы же мои. Все мои. – Сказала она.
Захар, Йоши, Дарка и Эстер обняли Иванну.
- А можно мы тоже обниматься будем? – Спросила одна из воспитанниц.
- Конечно можно! – Улыбнулась Иванна.
Дети начали обнимать Иванну и обнимать друг друга. Начали обнимать и пришедшего на шум Адама, который старался ничего не пропустить.
- Что-то случилось? – растеряно спрашивал он, обнимая детей, то одного ребенка, то другого. – Что происходит?
Дети и плакали и смеялись. Для них было важно, вот так вот обняться, почувствовать ласку и поддержку друг друга.
Потом детей разогнали по комнатам, умываться, да ужинать. А вот вечером нянечки собрались вместе, да и Адама в комнату свою, где они чаевничали пригласили.
- Так все, не заберут вас? – Спросила одна из нянечек.
- Да, донос был ложный. – Сказала Иванна. – Хорошо работают наши ребята. Без вины не наказывают.
- Ох. Кабы всегда так было. – Вздохнула одна из нянечек. – Это вы, Иванна Матвеевна, везучая. В старину бы сказали, что бог при рождении вас с лоб поцеловал. Счастливая вы. Не всем так везет.
- Так у Иванны Матвеевны защитников сколько. – Сказала Ульяна.
- Защитники есть у тех, кто порядочный и кто эту защиту заслуживает! – Громко сказал Адам, просто прогремел своим голосом по комнате. – За предателя никто слово не скажет. Да и сама Иванна не раз других защищала! И заслужила к себе хорошее отношений!
- Так никто же и не спорит! – Погладила одна из нянечек по руке Адама. – Мы знаем, что директор у нас хороший. Вот и удивились все, что случилось так. У кого же совести хватило? Вам не сказали?
- Уж лучше бы не сказали. – Тихо ответила Иванна.
Вновь обида накатила на нее. Но девушка взяла в себя в руки. Она напенила себе, что должна быть сильной
- Так кто же? – Спросила Ульяна.
Иванна посмотрела на нее внимательно. Уж играет она или правда не знает, что с ее стороны прилетела жалоба.
- Тот кто написал, потерял всякое уважение к себе. – Сказала Иванна. – Так что, пусть не обессудит.
- Верно! Я думаю, арестовывать таких надо, да на работы для нужд фронта и отечества отправлять! Что бы не было времени кляузы писать!
- Верно говорите! – Согласилась Екатерина. И улыбнулась Адаму. Иванна это про себя отметила. И ей все происходящее совсем не нравилось. Она встала и позвала за собой нянечку, что постоянно пыталась быть поближе к Адаму, да Екатерину к себе в кабинет.
Девушки сидели на стулья и ревностно поглядывали друг на друга.
- Скажу только один раз. – Сказала строго Иванна. – Мне тут разборки на любовном фронте не нужны. Любовь тут всякую на глазах воспитанников не смейте устраивать. Узнаю – погоню в шею двоих сразу. Ясно?
- Иванна Матвеевна… - Попыталась сказать Екатерина.
Но Иванна не дала сказать ей ни слова.
- Сообщаю, что у Адама есть дама сердца. А для воспитателей приюта – моральный облик превыше всего. Повторю. Я не посмотрю на то, что рук не хватает – выгоню. Теперь спать идите!
Девушки встали и вышли. А следом зашла Ульяна и села на стул.
- Я так рада, что весь этот кошмар закончился. А на девочек не серчайте. Каждая хочет любить да любимой быть. А Адам, вон какой красивый и мужественный мужчина. Да еще и танкист! – Говорила она.
Иванна просто кивнула. Не стала вступать с Ульяной в беседу. Та опустила голову.
- Вы… я… простите меня. Я же один раз только и пожаловалась тетке. – Сказала тихо она. – Как назначили вас директором, так и пожаловалась. Думала я, что Степан Львович меня на свое место, а он вас. Обида такая мной завладела… нажаловалась я, рассказала про вас, что под подозрением были, все что знала рассказала. Как донос на вас написан был, я… и подумать не могла. А потом тетка сама мне сказала. Спрашивала, почему же вас, Иванна Матвеевна, в тюрьму не посадили. Ой, как ругалась я на нее! Говорила забрать донос! Да не пошла она забирать! Не видела я тетку с тех пор. Смотреть на нее не могу. Да и от самой себя противно мне.
Ульяна заплакала.
Иванна сцепила пальцы в замок и тяжело вдохнула. На саму Ульяну она не смотрела. Слезами девушку было сложно купить. Она предпочитала думать головой.
- Верно. Сказали мне, что тетка твоя. Поняла я сразу, что от тебя идет. – Сказала девушка. – Всю дорогу до приюта думала о том, как быть. Любой другой бы на моем месте тут же выгнал бы тебя от греха подальше. И я о таком думала, не буду скрывать.
Ульяна даже плакать перестала и испуганно посмотрела на директора. Иванна внимательно посмотрела на нее.
- Да вот только работаешь ты хорошо. И дети тебя любят, да и ты любишь каждого, кто под этой крышей живет. Коли было бы по-другому, ты уже тут не работала бы.
В кабинете повисла тишина.
- Дети недавно четверостишье повторяли. На плакате про болтунов прочитали:
«Не говори излишних слов,
Запомни твердо, как закон:
Неосторожных, болтунов
Нередко слушает шпион».
Ульяна опустила глаза.
- За себя я сама отвечу. И со своими обидами я сама разберусь. Но язык нужно держать за зубами. Если узнаю про то, что из приюта что-то выносится про то, о чем говорят – не прощу.
- Я вас поняла. Простите, больше никогда не повторится. Никогда я не причиню вреда детям.
- Хорошо.
Дети действительно многое рассказывали. И дети видели разное. И дети были разные. Были тут и так называемые маленькие «немчики». Сами эти малыши и не знали, что они «немчики», да вот только те, кто прибыл с ними, знали и говорили об этом. Иванна сразу такое пресекала. Для нее все дети были одинаковые. В карточках документов она писала про то, что сведений про отца нет никаких.
Она интуитивно боялась за этих деток. Для нее они были просто детьми. Несчастными сиротами, которые так же, как и другие, достойны лучшей судьбы. Ведь дети не должны отвечать за грехи родителей.