Начало марта, первые дни весны, сосульки кое-где начинают петь свою весеннюю, раннюю песню: «Кап, кап… Кап, кап, кап…».
Маленький городок России, где соседки-четырехэтажки, построенные в ряд, пересчитываются, улицы одна на другую похожие, тропинки нечищеные, протоптанные.
На окраине города небольшая лесопилка, везде снег, стволы деревьев разложены, где-то доски, где-то сучья, ничего не разобрать. За большим станком стоит мужчина лет 40 – 50 лет. Стройный, жильный мужчина шлифует доски. Плечи немного согнуты, взгляд тяжелый, серьезный, каждое движение обдуманное.
Со все сторон раздается шум, дзыканье, скрежет, ничего не разобрать. И только «Кап, кап, кап» во время перерывов отдается легким, нежным отголоском. Весна напоминает о себе.
Станок встал, другие тоже остановились, пилы затихли. Всё смолкло. И только мартовская песня продолжает свою мелодию.
Не поняв в чем же дело, мужчина обернулся. Позади него группка рабочих собралась грузить новый заказ, все засуетились, забегали.
- Большой заказ-то? Спросил мужик у рабочих.
- Пока одна машина, но вроде еще хотят.
- Хорошо бы конечно!
В зимнее время народ особо не строится, заказов мало, мелкие, а вот к весне всё начинает новый оборот, жизнь кипит, бурлит, возвращается.
Взгляд мужика упал на заказчицу, которая что-то усердно доказывала грузовым. Образ, жесты были до боли знакомыми, родными, но кто это, он никак не мог понять.
Он подошел ближе и уже лучше увидел женщину в меховом тулупчике, варежках, с сапогами до колен, сама ростом маленькая, но голос задорный, бойкий. Она говорила торопливо, не ругалась, но что-то доказывала этим мужикам. Говорила она, улыбаясь, но на каждом слове настаивала, своё дело знала.
Голос тоже показался мужчине знакомым. Ему захотелось заглянуть в её лицо, посмотреть в глаза, но что-то сдерживало его, что-то не давало ему шагнуть. Он стоял неподвижно, прислушиваясь к каждому её слову.
Вдруг, в порыве разговора, она обернулась, посмотрела невзначай в его сторону и дальше продолжила свой монолог.