На группу разведки и саперов напали боевики, сделав засаду недалеко от Бамута. Мина направленного действия, потом с трех точек огонь из пулеметов и гранатометов. Десять погибших и пять раненых. Уничтожен БТР и ГАЗ-66.
Все выдумано, вся информация взята из больного воображения автора и не является правдой, т.к. такого быть не могло. Фото взяты из интернета, не связаны между собой и вообще говорят, фотошоп.
Группа спецназа вышла в квадрат для поиска и уничтожения данного отряда противника. Ползали много, устали до чертиков и уже готовы были организовать дневку, как дозорные передали, что есть движении в метрах 800 выше от точки нахождения основной группы.
Командир трезво оценив обстановку решил подняться выше боевиков и проследовать по склону параллельным курсом. Именно это решение спасло офицеров и прапорщиков от проблем, которые приняли форму еще одного отряда боевиков в количестве 30-40 голов.
Старлей Мартынов собирался доложиться об отсутствии противника, как вдруг услышал слова на чеченском языке, правее от себя. Затаившись, он заметил цепочку «духов», спускающуюся со склона, в сторону той группы боевиков, которую они должны были уничтожить.
Передав командиру информацию и получив команду просчитать боевиков, Егор остался на месте.
Ситуация получилась критическая, двенадцать спецназовцев против около 50-70 чехов. Требовалось принимать решение и быстро. Решение было определено – отходить, но претворить в жизнь это решение не успели.
Взрыв и крик боли, стрельба вынудили отходящих спецназовцев изготовиться к бою, кто-то из чехов подорвался то ли на мине, то ли взорвалась растяжка. Эта случайность повлекла за собой ряд других случайностей: группа боевиков спускающаяся по склону посчитала что это засада и бросилась прямо на русских спецназовцев, которые были в порядке отхода.
«Петруша» отход, работаем в отрыв, всем по склону огонь. – Команда Иваныча последовала вовремя.
Чехи вылетели на лейтенанта Петрова, пулеметчика группы, который мгновенно, буквально в упор, срезал очередью трех врагов.
ПКМ вплотную это страшно, чавкающие звуки, фонтан крови и оторванные конечности... для Мартынова, который был на боевой задаче второй раз, это было впервые, и он поймал «тормоз», который прошел буквально после того, как ответные выстрелы боевиков трансформировались во вжикающие пули над головой.
Группа спецназа, вывернувшись на подобии обратной подковы, резко разорвала дистанцию и понеслась уходя в сторону речки. Как на учениях, и во время боевого сплачивания, Егор и его товарищ «Мишка», которые находились на концах импровизированной подковы, почти синхронно кинув по гранате, понеслись за основной группой.
Догоняя группу, они проскочили мимо «Седого» и еще одного прапорщика, которые устанавливали МОНки, и раскидывали «игрушки», которые должны были задержать кавказских ухарей.
Спецназ несся по пересеченной местности и не мог оторваться от противника, даже сработавшие мины направленного действия не остановили боевиков. И что самое странное – расстояние не увеличивалось, а как поняли по вжикающим звукам пуль – возможно уменьшалось.
Начались ожидаемые «случайности», т.е. удача повернулась задом: шальной пулей ранило одного из офицеров замыкающих группу. Распределив оружие и амуницию, взяв его на «плечи», после обработки «Доком» раны, снова понеслись, но скорость замедлилась.
Снова засвистели пули, группа ускорилась, но через полчаса стало ясно, что не убежать.
Командир спецназа принял решение, организовать засаду силами замыкающей группы офицеров. Мартынов вместе с капитаном-снайпером, пулеметчиком и еще одним стрелком, распределились слева и справа от тропы, предварительно заминировав саму тропу.
Побежало время ожидания, через некоторое время появилась группа чичей, примерно пять человек выше тропы, по стуку «уха», Егор понял, что идет еще группа боевиков.
Не было сомнения, что загонщики, не лопухи и пойдут выше и ниже тропы, но требовалось выиграть время. Заработал пулемет, Петров скосил первую группу противника, заставив, откатится за склон оставшихся в живых боевиков. Ниже Мартынов и снайпер положив несколько чехов, тоже затормозили продвижение противника. Буквально через пару минут, видимо согласовав действия, и перегруппировавшись, чичи снова предприняли попытку атаки сверху, но натолкнулись на огонь ПКМ, Петров время не терял и поменял позицию, а второй офицер грамотно, закидал гранатами противника.
Нужно было сворачиваться, по команде спецназовцы стали один за другим уходить вслед основной группы, как гусеница сворачиваясь с немыслимой скоростью побежали со склона, чтобы успеть миновать зону возможного обстрела и уйти от преследования. Глухо щелкнул затвор «Винтореза» и хлопки известили, что задержавшийся снайпер открыл огонь по противнику.
Мартынов бежал, как никогда прежде – даже в училище так ему не приходилось бегать, забегая на пригорок, он снова подстраховал Петрова, раскрасневшегося и тащившего ПКМ, умудрявшегося держать темп.
Снайпер и офицер-стрелок, в роли которого был старший лейтенант Давыдов, преодолели вершину, и упали для прикрытия Петрова, тот как лось занесся на пригорок и побежал далее, сразу за ним побежал капитан-снайпер, «старлей» стал прикрывать Егора. Тот уже приподнялся, чтобы броситься с одного склона на другой, как заметил фигуры «бородатых» перемещающихся выше склона, на котором его ждал стрелок. Обошли, успел подумать Егор и отрыв огонь по противнику, заставил его залечь,
Мартынов вышел на связь, - «седьмой уходи, вверху чичи, я прикрываю, сам догоню».
Поколебавшись, мгновенье – Давыдов поднял руку с кулаком вверх и скрылся за пригорком. Егор же выпустив очередь вверх, побежал, вниз заворачивая вправо, уводя боевик от основной группы.
Гонка продолжалась уже полчаса, Мартынов бежал обретя второе дыхание, как исправный бегун с барьерами перепрыгивая через препятствия, а себя он представлял мишкой Гамми, т.к. жопа уже не раз отскакивала от камней и деревьев.
Скакал Егор, выводя преследователей на тринадцатый блок-пост, который был неприступной крепостью, простреливающей весь периметр дороги, контролирующий все склоны вокруг, в других местах обрывы не позволяли спуститься без риска для жизни. Но злая радость еще добавила веселья, потому что чехи неслись как раз туда, где недавно были поставлены мины, Егор запомнил, что говорили на постановке задачи, и вывел противника ровно с противоположной стороны от точки выхода основной группы.
Забежав на пригорок и приметив наклоненное дерево, Мартынов занял оборону, бежать дальше уже было некуда, позади Чечня, это «улыбнуло» офицера.
Бородатые, уже не таясь вынеслись на склон и растянувшись по фронту, спокойно стали подниматься вверх. Пятьдесят, пятьдесят один, не хрена себе подумал Мартынов. Вот мы расшевелили мальчиков, на подходе он заметил еще одну группу боевиков. Вдохнув и выдохнув, он взял в прицел идущего на него чеченца.
Отсекая по два патрона, как учили в училище, считая двадцать два-двадцать два, спецназовец свалил двоих боевиков и методично добавил пару очередей по левому флангу. Беспорядочная стрельба лавиной пронеслась над ним, его не засекли, но второй раз такого не будет.
Затаившись, Мартынов приготовил гранаты Ф-1, 200 метров чистого пространства будет точно. А также положил возле себя, дымовую шашку, план чудесного спасения промелькнул в голове и тут пришло понимание – что это п*здец.
Как-то сразу он и не понял, что отвлекая врагов на себя он не оставлял шанса на спасение только одному офицеру – себе.
Захотелось всхлипнуть и поржать – и все одновременно. Конечно, жаль, но как говориться, песня наша не допета – что же на тебе надето!
Минутное затишье закончилось и чичи бросились бегом на вершину склона, Мартынов чуть не прозевал это старт Олимпийской сбороной Арабских эмиратов, Катара, Чечни и всего Северного Кавказа. Отогнув усики, выдернул чеку Ф-1, отпустив скобу, вдруг вспомнил (к чему бы это) действия УЗРГМ, запала гранаты и бросил ее вниз на склон, вжавшись в землю. Бухнуло знатно, часть боевиков просто снесло вниз, человек пять корчилось на склоне, завывания и крики неслись отовсюду.
Долго не думая, бросив шашку чуть левее вверх, Егор побежал, огибая вершину склона в сторону дороги, выстрелы раздались с опозданием, но постепенно нарастая. Его заметили и это уже все – конец, сейчас снайпер возьмет и хана, дым же еще не накрыл склон.
Стук сердца и бешеное дыхание били молотом в голову, разгрузка сдавила диафрагму, черт, как тяжело. Пули стали ложиться кучнее уже с опережением, с ориентировались ублюдки. Но дым уже стал мешать прицеливаться по бегущей вверх фигуре офицера. Крича и ругаясь, чехи снова побежали вверх, стреляя из стрелкового оружия.
Делая поворот в сторону блок-поста, и кинув еще одну гранату, Егор как заяц понесся по минному полю, напевая – «а нам все равно, а нам, все равно, пусть боимся мы, волка и сову». Взрыв, крики за спиной и веселье, которое буквально сорвало крышу - накрыли андреналиновой волной.
Вот уже стал, виден и сам огороженный бетонными плитами и камнями пост, пулеметные гнезда, и суетящиеся, занимая оборону, фигурки.
Оба на, у них и «Бэмс», удивился Мартынов, увидев, как из капонира выглянул ствол 30-мм пушки БМП-2. Холодок в груди и уверенность удивили, а чего это я еще не взлетел на воздух, тут же в два прохода ставили, вспомнив «карточку выхода», подумал офицер о минном поле.
А за ним выскочило воинство разозленных и бешеных от ярости наемников, которые увидев улепетывающую фигуру скакавшую зигзагом и уверенно стремящуюся под защиту поста, даже подумать, не могли, что такой красивый и гордый бег может осуществляться по минному полю.
А Егор бежал – «беги Форест, беги», вспомнилось из фильма, и он бежал. Засвистели пули над головой. Скоро уже зона досягаемости пулеметов и БМП-2, как раз перевалю вот этот овражек и ку-ку, я дома.
Только подумав о спасении, он услышал и ощутил тугую взрывную волну, сзади раздалось несколько взрывов, чеченцы не столь удачливые наступили на мины. Противопехотки очень коварны, а местные парни, помимо стандарта, нахреначили хрени всякой, где только взяли.
Амба садор – выпейте кофейку, удовлетворенно подумал Егор и увеличил свой бег смертника.
Только надравшись водки и захрапев, Мартынов смог унять тремор, который пришел к нему после того, как он доложил командиру о выполнении задачи и упал на руки своим товарищам и бойцам СОБРА.
Его бег наблюдали все.
Услышав выстрелы со стороны минного поля, бойцы блок-поста заняли оборону согласно боевого расписания. В этот момент на связь их командиру вышел старший группы спецназа и по ранее установленному коридору, с обратной стороны вывел группу. Сразу поняв замысел Мартынова, Иваныч стал вызывать своего офицера на связь, но Егор молчал. Потом наблюдая в бинокль его бег по минному полю, все офицеры и солдаты буквально не дыша считали шаги, саперы закрыли головы руками и приговаривали – «псих, псих».
И буквально когда появились чеченцы, раздались первые взрывы и донеслись проклятия, часть сослуживцев Егора поверили, что этот по-настоящему удачливый псих, добежит.
Командир собровцев, не мог поверить удаче, более 20 боевиков высыпало на минное поле в досягаемости пулеметов и орудия БМП. Дав команду на огонь, он также скомандовал на постановку дыма.
В тот момент, когда ближняя лежка дозора с блок поста, увидела над собой перепрыгивающую фигуру улыбающегося офицера, что-то напевающего, отработало орудие и пулеметы по чехам, изрешетив тех, кто не подорвался на минах. А, когда Егора уже втащили на руках внутрь поста, за пригорком по периметру зоны ответственности заухали мины, недолго думая, командир взвода МВД, дал координаты для батареи минометов и те проутюжили всю южную сторону склона и часть леса, откуда появились боевики.
После этого забега, Мартынова называли «Форестом», а собровцы, назвали «водкохлебом», т.к. всосать пол литра водяры в рыло, закусив сухарем, мог только «водкохлеб».
После того случая Егора выдвинули на должность командира группы и с капитанским званием он стал сам командиром, поменяв звание «Фореста», на позывной «Охотник».
Старики, служившие в званиях прапорщиков с ним в одном подразделении, уже позже рассказывали «молодым» офицерам, какой у них командир и что, по всей видимости, удача у него на плече сидит, коль в такой передряге даже ранение не получил.
Сам же Мартынов после такого геройского бега и победы над всей олимпийской сбороной сводных горских народов, стал ценить жизнь, семью, и старался не совершать сам, да не позволять совершать своим подчиненным, таких «геройских» поступков.