Не могу сказать, когда я впервые задумалась о том, чтобы стать монахиней, но семя было посеяно рано. Я родилась в набожной католической семье и получила имя Мэри Кэтрин Мерфи. Мою сестру, которая 6ыла на 3 года старше меня, назвали Элизабет.
Пятерых братьев звали Матфей, Марк, Лука, Джон и Павел. Наша семья была очень любящей, и религия играла важную роль. Начало учебы в первом классе католической школы было для меня волнительным временем, хотя мои старшие братья и сестры рассказывали мне, как строги были сестры. Но, наверное, моя основная натура всегда была направлена на то, чтобы угождать.
Когда сестра Маргарет каждое утро устраивала нам почти военный смотр, я стояла во всеоружии, расправив плечи. Другие дети были напуганы до смерти, но когда я посмотрела в глаза сестры Маргарет, я увидела, что она не такая уж и строгая, как она себя выставляет. Слабая, мимолетная улыбка сказала мне, что она знает, что я знаю ее секрет, и между нами завязались особые отношения.
Пока другие дети играли на детской площадке, я сидела на своем месте и упражнялась в чистописании и чтении. Когда сестра Маргарет нашла меня.
"Разве ты не хочешь пойти погулять со своими друзьями, Мэри", - спросила она.
"Мне нравится здесь", - ответила я, и она улыбнулась.
"Я знаю, но ты должна находить время и для развлечений", - сказала мне сестра Маргарет.
Затем совершенно неожиданно она наклонилась и поцеловала меня в ло6, и мое сердце запрыгало от радости.
Шли годы, я преуспевала в католической школе Святого Иосифа. В то время как Элизабет стонала от необходимости носить форму, я любила свои белые блузки и клетчатые джемперы. Мои братья и сестры стонали каждый раз, когда приходили табели успеваемости. А мой был идеальным.
"Ты такая особенная девочка, Мэри. Настоящий подарок с небес", - сказала мне сестра Маргарет, обнимая меня.
"Сестра Маргарет, я... я люблю вас", - робко сказала я.
"О, Мэри, дорогая! Я тоже люблю тебя", - сказала она, и слезы покатились по ее щекам.
Когда я была подростком, я стала достаточно взрослой, чтобы присоединиться к хору, и открыла для себя огромную радость пения.
"Мэри, у тебя голос ангела", - сказала мне сестра Вероника, руководитель хора.
В то время как моя старшая сестра любила хихикающие девичьи вечеринки и мальчиков, ни то, ни другое меня не интересовало. Наверное, именно тогда я начала задумываться о поступлении в монастырь. Пока мои одноклассницы решали, в какие колледжи им поступать, я занималась настоящим душевным поиском. Когда я окончательно решила, что хочу вступить в монастырь, я позвонила Лиз в колледж.
"Я знала, что это произойдет, Мэри. Церковь всегда так много значила для тебя. Если ты действительно счастлива, то я рада за тебя", - сказала мне сестра.
Дверь сестры Маргарет всегда была открыта для меня с самого детства. Я нашла ее сидящей за столом и работающей. Она выглядела старше, чем я помнила, когда видела ее раньше.
"Мэри, в чем дело, дорогая", - спросила она.
"Я приняла решение ... хочу стать монахиней", - сказала я ей.
"О, Мэри! Я надеялась... молилась, чтобы ты приняла это решение. Каждая монахиня надеется найти хоть одну девушку с такой верой, как у тебя", - сказала она, когда мы обнялись.
С благословения моей семьи я поступила в Католический колледж для девочек, где я специализировалась на социальной работе, а на втором курсе - на образовании. Я надеялась, что вернусь домой, но вместо этого меня направили в церковь Святого Михаила в Чикаго.
В первый раз, когда я вошла в свой класс и увидела группу очаровательных шестилеток, я не могла не вспомнить сестру Маргарет и улыбнулась. Но наши стили преподавания были определенно разными.
"Мэри, вы старая мягкотелка", - сказала мне моя директриса. "Н0 дети вас очень любят, и у них все получается".
"С моим напряженным графиком я не слишком часто 6ывала дома, но одно событие я не собиралась пропускать - свадьбу моей сестры Элизабет.
Я взяла две недели отпуска, чтобы и свой 25-й день рождения провести с семьей. Время шло так быстро, что казалось невозможным, что я была монахиней почти восемь лет. Когда я вернулась в Пенсильванию, все относились ко мне так, словно я была хрупким куском стекла, но я знала, как это изменить.
Прокравшись в свою старую спальню, я нашла все так, как я оставила, даже моя одежда была аккуратно сложена в комоде и висела в шкафу. Сняв свою черную привычку, я натянула свои старые джинсы на свои стройные ноги и застегнула их на пуговицы. Как раз в тот момент, когда Элизабет вошла в дверь и замерла на месте.
"Смотри, они все еще впору", - с гордостью сказала я.
"Мама просто взбесится, когда увидит тебя, Мэри. Ты выглядишь так же, как и тогда, когда была подростком", - сказала моя старшая сестра.
Моя мама немного опешила, особенно когда пришло время примерки платья.
"Это, это несправедливо! У тебя фигура лучше, чем у меня", - дулась Элизабет.
"Как ты думаешь, почему они делают привычки такими скучными и мешковатыми, глупышка", - смеялась я.
"Я люблю тебя, Мэри. Я так по тебе скучаю", - сказала моя сестра, когда мы обнялись.
"Я тоже тебя люблю. Я рассчитываю, что вы с Эриком сделаете мне много племянников и племянниц, которых я буду баловать", - сказала я ей, и она покраснела.
Продолжение следует...